Дикие земли - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 67

— Для тебя эксперимент, а для меня — опасность получить вместо подруги безумного летающего монстра. Вдруг она не сможет совладать со звериной сущностью?

— Да, такая вероятность существует.

— Вот то-то и оно… Другой вопрос — я не могу задать его компьютеру базы, он вряд ли мне ответит, потому адресую его тебе: как могли сохраниться все эти тысячелетия такие штуки, как мой транспортер, например? Или модули защиты? Или слаеры? Ведь и материалы имеют свойство приходить в ветхость, стареть. Кроме того, есть еще процесс проникновения молекул одного материала в другой, то есть срастания — как с ним быть? Почему они все еще работают?

— Ты прав, и я вижу, что в вашем мире имели кое-какие понятия о структуре материи, хотя, надо сказать, зачаточные. Судя по тому, что ты предоставил мне в рассказе о твоем мире, наша цивилизация ушла от вас на тысячелетия вперед. Наши материалы отличаются от ваших тем, что они имеют свойства самовосстановления — то есть каждая деталь «помнит», как она должна выглядеть, и при должной поддержке, в случае повреждения, она восстанавливается. Можно сказать, что она имеет свою жизнь, жизнь примитивного существа. То есть твой «Ковчег» на самом деле не машина, это самовосстанавливающийся живой организм, управляемый примитивным мозгом. Когда он стоит на базе, время от времени мозг проверяет состояние агрегатов и делает запрос центральному компьютеру базы, тот через ремонтные модули соединяет транспортер со структурами базы, и повреждения в организме аппарата устраняются. Да, повредить эти части аппарата довольно сложно — ты уже убедился в этом на примере дороги, она выдержала тысячи лет и все цела. Дорога питается из окружающей среды, запустив корни в почву. Ее структуры постоянно обновляются, и, если не будет каких-то катастроф — вулканической деятельности, ударов метеоров и чего-то такого, чего клетки дороги не смогут перенести, она будет жить вечно. Твой «Ковчег» один из таких, почти что самостоятельно восстанавливающихся агрегатов. В его системе есть емкость с питательным раствором, возобновляемым на базе, — пока он не подключен к системе базы, он использует свои резервы. Я ответил тебе?

— Ответил, вот только на сколько хватает резерва транспортера? Сколько он может «прожить» на своем резерве?

— Если по нему не бьют из пушек и ты с разгону не ударяешь его о стены — его резерва хватит на несколько лет. Если повреждения будут серьезные, он может истратить резерв за неделю или даже за день. Главное — чтобы был жив бортовой компьютер. Если он умер — машина превращается в бесполезную кучу деталей. Ну как человек с вынутым мозгом — труп.

— Еще вопрос — он плавать может?

— Плавать или передвигаться по морю, как корабль? Впрочем, он может и то, и другое, вот только скорость его на море ограничена — около десяти километров в час. Он годится лишь, чтобы преодолевать небольшие водные преграды — реки, проливы, озера. Смысла нет использовать его при передвижении на расстояние в тысячи километров.

— Это смысла нет, когда имеются транспортные средства, движущиеся по воде со скоростью двести километров в час, а когда парусник движется восемь километров в час — тут и задумаешься, на чем лучше путешествовать.

— Это разумно. Я не учел нынешнего уровня цивилизации.

— Вопрос: сейчас мы связались через спутники связи — сколько их сохранилось и почему они выжили? Можно ли связываться из любой точки планеты, или есть зоны, где связь исключена? Вот еще забыл: я могу связываться с компьютером транспортера с большого расстояния? Ну к примеру, я куда-то ушел и хочу, чтобы он сам ко мне подъехал, это возможно?

— Начнем с последнего вопроса: в каждом транспортере есть браслет командира, в трех экземплярах. Они настраиваются индивидуально, только на командира. Мозг машины воспримет все твои команды через этот браслет, анализируя твой голос, даже если он изменился, и твое излучение — оно не меняется никогда. Он исполнит прямой приказ. То есть если ты скажешь: «А хорошо бы было, если бы „Ковчег“ подъехал ко мне!» — он не поедет. Если ты скажешь: «„Ковчег“, подъехать ко мне!» — он засечет твои координаты через спутник и подъедет в максимально короткое время. Теперь о спутниках. В этой части планеты доступны два спутника — остальные или пришли в негодность от времени, повредились метеорами и космической пылью, или сбиты противником. Оставшиеся функционируют нормально. Они подпитываются энергией от солнечных батарей. И если в них не ударит метеорит, будут там висеть вечно. Некоторые зоны поверхности планеты недоступны для связи — спутников не хватает.

— Спасибо тебе, Егар. Теперь я больше понимаю свою машину.

— Тебе спасибо, Викор! Ты не даешь мне скучать, я получают информацию, а это самое главное для меня.

— Ты не разрывай связь с базой, мне нужно, чтобы была единая сеть. Если мне понадобится консультация, я смогу тогда с тобой связаться.

— Хорошо. Я всегда на связи.

К вечеру мы были в Амараке. Мне показалось, что все население города выскочило, чтобы посмотреть, как передвижной дом приближается к поселению. От Амарака срочно выдвинулась группа воинов, человек двести. Они построились в боевые порядки — на конях, с дротиками в руках. Командовал ими сын вождя, наш знакомец Крант. Прежде чем они успели попортить наконечники копий о броню танка, я крикнул через громкоговорящее устройство, кто к ним приблизился. Воины остановились, а вперед выехал командир:

— Если ты в самом деле Витор, покажись! Викор уехал на лошадях! А ты кто такой, я не знаю!

Я вышел из машины и направился к сидящему на коне воину. Тот соскочил на землю и бросился ко мне:

— И правда Витор! Ты знаешь, какого страху на всех нагнал? Иди ко мне, дай тебя обнять! Я рад, что ты вернулся!

Крант обхватил меня могучими руками и похлопал по спине. Видно было, что он действительно рад. Да и чего ему не радоваться? Я принес им благосостояние, его народу, а его отцу и ему самому — власть. Разве это не повод, чтобы полюбить всей душой? И тут я усмехнулся своим словам: если бы всех, кто делает добро, благодарили бы добром…

Мы сидели на пиру в нашу честь, украшенные цветами, лентами, ели вкусную закуску и радовались жизни. Я поведал вождю и его сыну частично о том, что с нами приключилось. По поводу гангуров он сказал, что знает о существовании такого племени, и думает, что в будущем все равно придется с ними столкнуться. Это крупное племя, с бесстрашными до безумия бойцами, и никогда еще стычки с ними — хотя и редкие — не заканчивались добром. Всегда гибло множество воинов с обеих сторон, так как гангуры не признавали никаких переговоров. Покорить их будет сложно, и обойдется это дорого. Я с ним согласился и рассказал последний эпизод, когда группа гангуров не устрашилась чудовища на колесах и напала на нас. Он задумчиво покивал головой:

— Наши воины бесстрашны. Но их воины просто безумны. Поэтому, пока мы полностью не перевооружимся и не создадим сильную армию, я не рискну напасть на них. Слава богам, они далеко от нас и сюда доходят очень редко, так что наши интересы пока не пересекались. Что ждет в будущем — я предполагать не берусь.

— Красст, скоро я покину вас на время, может, довольно долгое время, хотя обязательно вернусь сюда. В моем доме будут жить мои друзья — Амалон и Мараса. Я прошу тебя относиться к ним соответствующе — как ко мне. Амалон лекарь, Мараса его жена и тоже лекарица, они будут тебе очень полезны. Не обижай их, хорошо?

— Ну как ты мог сказать такие слова! — насупился Красст. — Твои друзья — мои друзья! Притом, — усмехнулся он, — ты же обещал вернуться, а кто будет ссориться с таким могущественным шаманом? Если только идиот! А свою семью, жен, детей, ты с собой забираешь?

— Нет, только свою белую жену, с которой пришел. Остальные мои жены пусть живут как хотят — свой бизнес у них есть, не пропадут. Мой сын все унаследует. Прошу тебя, последи, чтобы их не обижали и они ни в чем не нуждались, хорошо?

— Обидишь их, — опять усмехнулся вождь, — твоя семья одна из самых богатых семей всего народа орков. У вас несколько лавок, мастерских, на вашу семью работает куча народа. Твои домочадцы нанимают охрану из воинов — самого бы меня не обидели! Так что за них-то точно можешь не беспокоиться.