Дикие земли - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 28

Я присмотрелся и от удивления присвистнул — это была женщина! Толстая, как снеговик, с засаленными длинными волосами, свисающими из-под капюшона пучками пакли, маленькими глазками, спрятанными в складках жира.

Она смотрела на меня, помаргивая, и вдруг мелодичным голосом, не вяжущимся с ее карикатурной внешностью, спросила:

— Ты так хочешь умереть, белый? Ты не похож на идиота, уходи, пока есть время! Я отпущу тебя.

— Послушай, я не знаю, как тебя звать, — эти воины идиоты, им лишь бы подраться, а я не хочу, чтобы проливалась кровь, послушай, что мы им предложили и что здесь задумано сделать!

И я изложил ей все про империю, про перспективы, про то, как все будет устроено. Она помолчала и сказала:

— Не знаю… может, ты и придумал это, конечно, но рассказываешь ты интересно. Вот только поединка нам не избежать, понимаешь? Мы не можем так просто вернуться на место, без драки.

— Почему это не можем, — продолжал я убеждать шаманку, — разве тебе не плевать на их мнение? Что для тебя интересы воинов? Разве ты не понимаешь, что должна заботиться обо всем народе, а не только о воинах?

Шаманка усмехнулась:

— Я все понимаю, и ты прав, но дело в том, что Амбрад мой сын. И сейчас он великий вождь. И я не хочу, чтобы он стал простым воином где-то в числе твоих соплеменников — кстати, твоих ли? Ты же белый, ты же не из этого племени? Чего тебе эти орки, переходи к нам, и ты получишь место возле вождя!

— Чудачка, я и так возле вождя, о чем ты говоришь? Одумайся и да…

Мои слова прервал мощный фаербол, выпущенный шаманкой с расстояния в пять метров. Как я успел создать защиту — сам не понял, практически на уровне рефлексов. Похоже, мамочка решила прекратить разговор и заколбасить соперников сына.

Она долбала по мне такими фаерболами, каких я не видел ни разу — метрового диаметра и какого-то зеленого цвета. Я выругался про себя, глядя, как зеленое пламя обтекает мою энергетическую защиту, и стал думать, как бы злостную бабу забить? Она не давала мне передышки, долбя и долбя по мне огненными шарами.

«Крестики и нолики какие-то получаются, — с неудовольствием подумал я, — кто первый начал, тот и выиграл, что ли? Я тут продержусь часок, а потом мне надо будет как-то и воздуха глотнуть! Да и что отсиживаться все время? Думай, Витя, думай… Пускать отсюда энергетические заклинания я не могу — как не проникают они ко мне с той стороны удары, так и удары отсюда тоже не дойдут. Попробовать вызвать демона? Перезаразит всю округу, а потом убирай за ним. Да и скорее всего кинется жрать воинов, а не ее. Она слишком уж невкусная на вид… я бы такую гадость жрать не стал. И ведь как долбает, скотина жирная! Даже не устала, а ведь минут пятнадцать уже долбит! Тек-с, тек-с… ну-ка заклинания сродства…» — Я плеснул на руку воды из тыквенной фляжки на поясе и сосредоточился.

Просматривая землю внизу — рядом проходил мощный пласт с грунтовой водой, а выше — толстый слой чернозема, — я усмехнулся и стал тихонько подтягивать воду через водоносный пласт, через вышележащий слой глины, проделав в нем канал, прямо под ноги шаманки, беснующейся и плюющей огнем как вражеский дот.

Вода подходила все ближе, ближе, ближе… и вдруг у нее под ногами заклокотало, забурлило, чернозем превратился в черную жижу, из которой ударил фонтан, и шаманка, имеющая совсем не маленький вес, ухнула в зародившееся болото. Топь поглотила ее, видны были только шевелящиеся руки в грязной булькающей жиже. Шаманка боролась уже за свою жизнь, а не ради того, чтобы забить меня. Я решил не давать ей возможности вылезти и повторить свои упражнения в метании фаерболов. Скорее всего, она надумала взять меня измором, слишком уж тупо было ее беспрерывное метание шаров, или же рассчитывала на то, что защита все-таки не выдержит, — этого я уже никогда не узнал.

Быстро сняв защиту, я вдохнул горячий степной воздух, напоенный запахом разнотравья и мокрой земли, и выпулил заклинание заморозки. Грязный котлован, диаметром метров десять, тут же превратился в черный каток, потрескивающий льдом, в центре которого торчали руки несчастной шаманки. Она превратилась в ледяную статую.

Я повернулся и пошел к своим — дело было сделано.

Неожиданно я услышал крик, оглянулся и увидел, как обезумевший от ярости Амбрад летит на меня на всех парах, нахлестывая коня.

Прежде чем я что-то успел осознанно подумать, мозг уже выдал заклинание огненного шара, и раскаленный фаербол с ходу сшиб вождя с его транспортного средства, превратив в фигуру «боксера», лежащую на земле. Конь тоже, увы, умер — с обгоревшей головой не живут.

В рядах неприятеля начались крики, они спорили между собой. Основная масса осталась стоять на месте, а человек сто соскользнули с коней и кинулись в мою сторону. Привстав, они выпустили тучу дротиков, с жужжанием полетевших в меня.

Не знаю, почему их дротики жужжали в полете — может, дырки сверлили в них для свиста, может, еще как-то добивались этого устрашающего эффекта, но мне было некогда задумываться — я с замиранием сердца смотрел, как туча снарядов опускается на меня… и отскакивает, ударившись о прозрачный купол.

Я оглянулся — позади меня с грохотом двинулась вперед лава конников, каждый из которых держал в руках дротик. Сблизившись на расстояние броска, они взметнули снаряды в воздух, и мятежная сотня полегла — процентов на семьдесят. Еще туча дротиков, и упали оставшиеся мятежники, похожие на дикобразов из-за воткнувшихся в них дротиков.

Остальные воины стояли, не двигаясь и не вмешиваясь. Потом от них отделились два орка, один из них поднял красный щит. Похоже, началась сдача позиций…

— Не опускай руку! Не опускай! Смотри — он сейчас ударит тебя по бедру! Отбивай круговым движением, затем обратным — руби его в бок!

Я смотрел, как Каран обучает воинов сражаться мечами, и думал: ни одна цивилизация не обходится без войн. Никогда. И, как ни странно, именно войны служат прогрессу. Парадокс? Казалось бы, что прогрессивного в убийстве людей? Ан нет… человек, над которым нависла опасность быть убитым, волей-неволей начинает развиваться, начинает думать, как ему выжить.

Для войн изобретается все новое и все более совершенное оружие. В результате наблюдается прогресс. Вот и сейчас, для того чтобы покорить другие народы, племена, мы дали амаракам новое совершенное оружие.

Через полгода, после того как мы начали объединять народ орков, вместо небольшого поселения появился настоящий город, в котором шла бурная жизнь, дымили кузни, сновали толпы народа, а еще через полгода налицо были все признаки настоящего государства — появились свои деньги. Первые деньги выглядели довольно убого, они напоминали виденные мной старинные дирхемы и чешуйки времен Ивана Грозного, но это были настоящие деньги, изготовленные механическим способом — конструкцию пресса дал Бабакан, а воплощали в жизнь уже ремесленники из числа орков.

Раньше у орков не было письменности. Я долго думал, как сделать, чтобы они могли издавать свои указы, чтобы законы записывались на бумаге, и пришел к выводу: чем разрабатывать для них письменность, не легче ли просто взять и использовать уже готовое?

Очень непросто было вдолбить в голову Красста и остальных вождей, что без письменности государство не может существовать, что оно обязано владеть письменностью — без этого нельзя ни собирать налоги, ни осуществлять управление. За основу был принят язык империи — рано или поздно, как я подумал, орки все равно с ними будут тесно контачить, тем более что они время от времени общаются, отправляя караваны через пустыню.

Многие орки могли довольно свободно изъясняться на языке людей, а потому им будет легче воспринимать их письменность. В обучении помогали мнемонизаторы — благо что их тут было довольно много. Орки не знали их ценности, отдавали за гроши, о чем я им и сообщил. Они отвозили их в поселения за пустыню, считая какими-то странными безделушками, которые охотно берут белые. Ну берут и берут… и отдавали.