Дикие земли - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 20

— Я думаю — достаточно, — усмехнулся Каран. — Только зря считаешь, что не придется вывозиться в крови по горло, если ты собираешься помогать вождю завоевывать племена. Думал над этим, нет?

— Думал. И не тычь грязным пальцем в открытые раны… и так тошно. Деваться только мне некуда. И вам тоже. Может, я еще как-то и пристроюсь, свалю отсюда, но вас завалят точно. Думаешь, мне сладко принимать такое решение?

— Извини, Викор. Ты прав. Деваться нам некуда. Делай то, что считаешь нужным. А мы тебя всегда поддержим. — Каран ободряюще сжал мне плечо, а остальные согласно закивали.

— Хорошо, друзья, спасибо. Алдан, такой вопрос: луки типа твоего делать трудно?

— Хочешь вооружить армию Красста? — понимающе покачал головой эльф. — Трудно. Очень трудно. Этот лук составлен из кусков рога, соединенных особым образом. Даже обладая умением и сноровкой, их делают очень медленно. Но кто тебя заставляет городить такие сложные луки? Ведь простой лук сделать довольно легко. Ты сам рассказывал как-то, что в детстве вы мастерили простые луки. Так и тут — можно сделать лук из сухого крепкого дерева, а вот стрелы… Если хочешь максимальной эффективности, их придется мазать ядом. Это будет невероятно убойно — каждого воина племени вооружить луками, в добавку к их дротикам. Я научу их мастерить простые луки, научу стрелять, и через месяц, а то и раньше они будут вполне сносно попадать в цель.

— Хорошо. Бабакан, ты же гном, ты знаешь кузнечное дело?

— Вообще-то я рудознатец, особо много по кузнечному делу не знаю. Ну да, знаю, как плавить металлы, как ковать простые вещи или отливать их. Умею строить печи для плавки металла и горны для кузниц — это простейшие вещи, которым гномов учат с детства. Хочешь научить этот народ кузнечному делу? Запросто. Было бы у них желание…

— Думаю, будет. Ну а ты, Каран, будешь обучать их фехтованию. Мы создадим армию не хуже имперской! Дайте только время…

— А я что буду делать? — обиженно спросила Аранна. — Всем распределил обязанности. Одна я не при делах!

— А ты, — серьезно и важно сказал я, — займешься самым важным делом, которое только может быть на этом свете!

— Да-а-а-а?! И каким это? — живо заинтересовалась Аранна.

Каран и Алдан уже поняли и захихикали в кулаки.

— Ты будешь ублажать великого шамана Витора! Важнее нет в этом мире обязанности!

— Тьфу на тебя! — засмеялась Аранна. — Я и правда думала, чего важное ты надумал. Кстати, нам надо поговорить с тобой… без этих распутников.

— А что это распутники-то? — прогудел Бабакан. — Да я вообще святой гном! Я спас от одиночества три… нет, четыре женщины-орчанки! Теперь они счастливы! Прошу звать меня теперь «Несущий счастье»! Так меня назвала одна вдовушка…

Все начали смеяться, засмеялся и гном, а я подумал: «Хорошо все-таки, что судьба занесла меня в этот мир… ей-ей я тут на своем месте. А там — как вывезет…»

— Что, усладительница, пошли на речку купаться? Совершим омовение?

— Пошли. А вы тут сидите и не мешайте нам купаться!

— Нет-нет! Мы сейчас побежим за вами подглядывать! — хихикнул Каран. — Как же, мы спать не можем, все думаем, как бы вас застать за этим делом!

— Фи тебе! — тряхнула отросшими волосами Аранна и поднялась на ноги. — Пошли, Викор.

Мы отправились на речку, находившуюся в двухстах метрах от деревни. Эта небольшая речушка тут, в излучине, создавала затончик с чистой, быстро текущей водой, с белым песчаным дном — она мне чем-то напоминала речку Медведицу в своих верховьях — такая же чистая и текучая.

Мы разделись и медленно, с наслаждением зашли в прохладную воду.

Я раскинул руки и ноги, закрыл глаза, вода тихо стала сносить меня по течению, обнимая прохладными струями. Внезапно кто-то меня обнял и стал поглаживать… хм… по всем местам. Не открывая глаз, я провел по гладкому телу подруги, по голове… и вдруг обнаружил, что у Аранны слишком отросли волосы! Да и грудь как-то побольше вдруг стала…

Я открыл глаза и перед собой обнаружил не эльфийку, а младшую жену, которая истово ласкала меня. Я всполошился: если сейчас Аранна увидит это дело, она меня просто разорвет вместе с этой бабой!

И тут я заметил на берегу эльфийку, которая ехидно улыбалась и помахивала мне рукой. Ах, негодяйки! Похоже, спелись! Ну что же, раз так — я тоже не железный! Кто же из мужиков откажется от такого дела… только импотент, наверное. Я таковым — слава богам (или увы) — не являюсь, а потому… как только выбрался на берег вместе с девушкой, тут же предался разврату (какой разврат, со своей женой, что ли?!) со всей страстью. Как ни странно, она оказалась девственницей. Видимо, Сарк только что ее купил и не успел «оприходовать» до того, как я его прирезал.

Назад, в дом, мы возвращались с Аранной. Она вела себя как обычно: разговаривала о том о сем, как будто я только что не занимался сексом с другой женщиной почти что на ее глазах.

Поговорив с ней на незначительные темы, я решился и спросил:

— Что это было?

— Ты о чем? А, о Масанте? Мы с ней договорились, что будем с тобой по очереди. Я любимая жена, но ты же должен выполнять свои супружеские обязанности, тем более что женщины племени стали поговаривать, будто ты слаб как мужчина, что тебя хватает только на одну женщину, и то еще неизвестно — может, ты и с ней-то не справляешься как следует. Погоди еще — вот средняя жена родит… Да и старшую хоть иногда надо утешить — иначе авторитет твой сильно упадет. Шаманство шаманством, но тут импотентов сильно не уважают. Мужчина должен осеменить как можно больше женщин, чтобы в племени было больше воинов и женщин для рождения воинов. Так что, милый мой, не отлынивай. — Аранна усмехнулась и добавила: — Да я и не против, мне тебя вполне хватает. Тебя на сотню женщин хватит, не сомневаюсь. Не сотрешься.

— Не узнаю тебя, — растерянно сказал я, — да на той стороне ты бы меня на полосочки изодрала, если бы я на других баб посмотрел. А тут — так спокойно относишься?

— Ну мы не на другой стороне, а тут свои законы, и мы будем, пока живем с ними, жить по их законам… пока свои не установим. Они знают, что мы с тобой в конце концов уйдем. И не против. Но хотят, чтобы ты оставил после себя крепких шаманов или воинов, и чем больше, тем лучше.

— Значит, я кто-то вроде быка-производителя?

— Значит — так! — радостно засмеялась Аранна. — А вы что думали, мужчины, только вы управляете этой жизнью? Это только со стороны кажется, будто всем заправляют мужики, однако без мнения женщин тут мало что происходит, хотя женщины всеми силами стараются выглядеть как можно незаметнее и изображают бессильных и покорных. Без женщин тут все с голоду умрут: не будет ни молока, ни масла, ни тканей — в общем, всего, что обеспечивает жизнь племени. Так что… вот так.

— Ладно, разберемся. Дни отдыха хоть оставите?

— А как же! В эти дни не ты на нас, а мы на тебе! Лежи, отдыхай!

Аранна пуще залилась смехом, а я плюнул и махнул рукой: иногда лучше пойти на поводу у баб, чем тратить время и нервы на противостояние. Тем более что этот порядок жизни был совсем неплох… Любой мужик скажет.

День прошел в ожидании: когда появятся гонцы от вождя, когда станет известно о наступающем войске. За этим напряжением и разговорами со своими друзьями я не замечал суеты женщин, подающих, убирающих, бегающих вокруг, — все это воспринималось как само собой, хотя я и отметил для себя взгляды и перешептывания моих жен и приходящих к ним в гости соседок. Подумал с возмущением: «Мерзавки! Мои стати небось обсуждают?!» Потом плюнул и забыл. Пусть болтают.

Я решил заняться одним делом, которое не давало мне покоя.

Позвав Алдана, я объяснил ему, что я хочу, и он в восторге убежал в лес, возвратившись через полчаса с полным мешочком.

Мы с ним вышли из моей хижины, осмотрели участок вокруг нее, и я определился: это будет здесь! Мне надоело жить в плетеной хижине, и я решил построить себе дом.

Кстати сказать, это будет и эксперимент. Шаланнар показывал мне, как растить дом, но до сих пор я этого ни разу не делал. Мы со старым эльфом делали упор на практику использования магических боевых заклинаний, а такие дела, как выращивание растений и уж тем более домов, я ни разу не практиковал. Если эксперимент пройдет успешно, я решил поставить дома и своим друзьям — хватит им ютиться в моей хижине.