Дама в красном - Мартон Сандра - Страница 23

– Вот этому я верю, – он улыбнулся и провел пальцем по ее щеке. – Но я не верю, что ты притворялась, когда мы были вместе…

– Притворялась? – она откинулась назад, глядя ему в глаза. – Нет. Все, что я говорила и делала, было…

– …настоящим.

– Да. Но теперь так не выйдет. Я уже ощущаю разницу. Что касается постели, то я – то, что я есть.

Тревис сжал зубы. Муж Алекс и впрямь негодяй, но сейчас думать об этом не следует. Он хочет думать только об Алекс.

– Да, – спокойно подтвердил он. – Ты – то, что ты есть. Ты прекрасна, – он дотронулся губами до ее лица. – Ты желанна. И удивительно сексуальна, даже без роскошного красного платья.

Алекс покачала головой.

– Это платье! Поверить не могу, что купила его, тем более – надевала. Карл всегда говорил…

– Плевать, что он говорил. – Тревис закрыл глаза, приказывая себе успокоиться. Мысленно двинуть ее экс-супругу по морде можно, но это не решит проблемы. – Принцесса, если ты больше не хочешь меня, то… Только если твой бывший прочно застрял у тебя в голове, то я знаю отличный способ, как от него избавиться.

Губы Алекс раздвинулись в дрожащей улыбке.

– Не думаю.

– Но ты позволишь мне попробовать?

Она поглядела на него.

– Хорошо бы. Но…

Тревис заключил ее в объятия.

– Ты слышишь музыку, Принцесса?

Слышит. Отдаленные звуки вливались в открытые окна вместе с мягким шорохом моря.

– Потанцуй со мной, – сказал он, начиная двигаться в такт медленной романтической мелодии.

Ей показалось, что глупо танцевать в полутемной спальне. Танцы – процесс для бального зала, твоя рука – на вытянутой руке партнера, другой он слегка касается твоей талии. Она усвоила это еще в детстве, в классе этикета мисс Мэллори. Но Тревис нарушил эти правила в первый же вечер, когда они встретились, кружа и кружа ее по залу отеля «Парадиз». И теперь он снова нарушал их. Обе его руки обхватили ее, ложась гораздо ниже талии. И это не был тот танец, которому ее учила мисс Мэллори. Нет, подобному танцу женщина может учиться лишь у того, кто жаждет обладать ею.

– Расслабься, – шептал он, – наслаждайся музыкой.

А она наслаждалась тем, что находится рядом с ним. Его теплом. Дыханием. Мощью его тела, биением сердца.

Алекс закрыла глаза и опустила голову ему на плечо. Его руки сжались крепче. Одна опустилась еще ниже, легла на ягодицы, другая медленно бродила по спине. Потом пальцы оказались на затылке, перебирая волосы.

– Мне нравится твоя сегодняшняя прическа, – пробормотал он, – потому что можно представлять, как волосы рассыпаются по плечам. – Он взглянул ей в лицо. – Можно распустить твои волосы, Алекс?

От его низкого голоса внутри у нее завибрировали какие-то струны. Грудь ее напряглась, сладкое предвкушение разлилось по всему телу.

– Да, – сказала она, не отрывая от него глаз. – Да, пожалуйста. Распусти…

Дыхание ее прервалось, когда он расстегнул заколку. Волосы упали на плечи, поверх его руки. Он приподнял прядь, поднес ее к губам.

– Прекрасная, – тихо пробормотал он, целуя ее.

Они двигались в такт музыке. Губы к губам. Грудь к груди. Его бедра находились совсем рядом с ее. Алекс вздохнула. Тревис целовал ее волосы, ухо.

– Гляди, – прошептал он.

Она открыла глаза. Они были перед доходящим до пола зеркалом, слившиеся в объятии, озаренные мягким светом луны.

– Видишь, как ты прекрасна? – сказал Тревис.

– Тревис… – Алекс покраснела.

Он зашел ей за спину, поднял волосы, позволил им падать, словно поток золота, проходящий сквозь его пальцы. Склонил голову и прижался ртом к ее шее, потом начал расстегивать маленькие пуговки на спине ее шелковой блузки. Каждый раз, расстегивая следующую, он останавливался, чтобы поцеловать открывавшийся кусочек кожи. Наконец, когда с пуговицами было покончено, он сбросил блузку с ее плеч.

Пальцы у него дрожали, когда он расстегивал застежку бюстгальтера.

Он смотрел на отражение ее лица, ощущая, как ее груди опустились в его жадные ладони. Еще один такой взгляд – и его сдержанности конец. Не слишком ли много – требовать сохранения спокойствия, когда прекрасная женщина смотрит на тебя так, словно ты открываешь ей все тайны Вселенной? Его руки непроизвольно сжали ее груди, большие пальцы поглаживали соски.

– Тревис… – От ее голоса остался только дрожащий шепот. Она попыталась повернуться к нему, но он не позволил.

– Еще рано, – прошептал он.

Он сдвинул ее волосы в сторону, так что они упали на одно голое плечо. Склонился и поцеловал ее затылок, опустил голову еще ниже, к шее. Алекс прикусила губу, чтобы не закричать. Она тонула в его ласках, но этого нельзя было делать. Если она позволит им унести ее, то как же узнает, все ли она делает правильно?

Тревис не прав. Она не может выкинуть Карла из головы. Он там, повторяя, что она не знает, как доставить мужчине удовольствие, и никогда не узнает.

А ей хотелось доставить Тревису удовольствие. Дать ему наслаждение. Услышать, как он стонет.

Его пальцы снова прошлись по ее соскам, и крик, который она пыталась сдержать, вырвался наружу. Голова ее упала к нему на плечо.

– Тревис, – прошептала она, и он снова приподнял ее грудь, удерживая, ощупывая, поглаживая, пока наконец она не подняла свои ладони и не положила их поверх его рук, а потом, поняв, что делает, не отдернула их.

– Делай это, – проговорил Тревис. – Положи свои руки на мои.

– Нет. То есть – если тебе не нравится… если ты думаешь, что это неправильно…

– Открой глаза, Принцесса. Посмотри в зеркало.

Она подумала о дне две недели назад, когда она поглядела в зеркало и увидела, что страсть Тревиса с ней сделала, о том, как была унижена и оскорблена.

– Нет, – сказала она, – Тревис, пожалуйста, я не могу…

– Просто смотри, – настаивал он.

И она медленно подняла взор. Женщина в зеркале не была ею. Она трепетала на краю пропасти. Ее волосы покрывали обнаженные плечи. Рот был розовым и припухшим, глаза лихорадочно блестели.

И мужчина, заставивший ее выглядеть так, стоял сзади, глядя на ее отражение с неприкрытым вожделением, от которого у нее закружилась голова.

– Ну же, – мягко сказал он, не отводя глаз от ее лица. – Прикрой мои руки своими. Краска залила ее лицо.

– Карл говорил… он говорил, что так нельзя.

– Положи свои руки на мои, Алекс.

Их глаза встретились. Медленно она подняла руки и сделала то, о чем он просил. Открывшееся зрелище воспламенило ее. Его кожа, такая темная, и ее, такая светлая; его руки были большими и сильными, ее – маленькими и женственными…

– Нет ничего, что ты не можешь делать со мной, Принцесса, – он наклонился, коснулся губами ее горла. – Нет ничего правильного и неправильного между нами. Понимаешь? – Да, – прошептала она.

– Есть только ты и я и то, что доставляет удовольствие нам обоим, – ее руки соскользнули, когда он отпустил ее грудь. Его пальцы расстегивали ее брюки. Сначала пуговица, потом быстрый шорох молнии. Брюки упали к ее ногам.

Алекс закричала, и не только от желания. Она думала, что Тревис был в ее мечтах последние две недели. Теперь она вдруг поняла, что он был в них всегда, этот опасный, нежный незнакомец, явившийся в ее размеренный мир и перевернувший его вверх тормашками. Он больше не был мечтой. Он был плотью и кровью, его тело существовало для того чтобы любить ее, его руки – для того, чтобы прикасаться к ней.

– Тебе нравится так? – шептал он, просовывая руку под шелк. – А так?

Словно невиданной силы взрыв потряс ее, она трепетала, прижимаясь к нему, выдыхая его имя.

Он едва вынес это. Что за испытание и награда одновременно – просто видеть ее прелестное лицо в этот миг, знать, с каким доверием она устремляется навстречу ему, слышать, как она шепчет его имя, как имя единственного желанного человека… Многим ли выпало подобное счастье?

И все равно ему хотелось большего. Он развернул ее к себе, поднял так, что ее голова оказалась выше его, и начал целовать, впитывая ее крики, зная, что он, и только он доставил ей это наслаждение. И так будет всегда. Медленно он спустил ее вниз.