Римские войны. Под знаком Марса - Махлаюк Александр Валентинович - Страница 22

В память об этой победе римляне долгое время сохраняли один любопытный обычай. В завершение праздничных игр разыгрывали шуточную сценку «продажи вейян». Самого уродливого старого калеку, какого только можно было отыскать, наряжали в пурпурную мантию и золотые украшения, а потом продавали как «царя вейян».

В следующем году Камилл добился успеха при осаде еще одного этрусского города – Фалерий. Надо сказать, что успех этот был достигнут не воинским искусством, но исключительным благородством римского полководца. Ведя осаду, римляне не препятствовали детям знатных фалерийцев выходить за городские стены для прогулки и гимнастических упражнений под присмотром учителя. И вот однажды воспитатель решил передать своих учеников в руки римлян, чтобы те, используя их как заложников, добились капитуляции города. Однако благородный римлянин в ответ на это подлое предложение сказал, что великому полководцу подобает действовать в расчете на собственное мужество, а не на чужую подлость. По приказу Камилла с учителя сорвали одежды, связали ему за спиной руки и отправили обратно в Фалерии, а детям раздали розги, чтобы они стегали изменника по дороге в город. Потрясенные справедливостью римского военачальника, граждане Фалерий направили к нему послов с извещением о сдаче.

Достигнутый без кровопролития мир вызвал, однако, недовольство воинов – их расчеты на богатую добычу не оправдались. Плебеи были недовольны также и тем, как Камилл распределил огромную добычу из Вейев, и укоряли его за неслыханную пышность, с какой он справил свой триумф. Не дожидаясь, пока его обвинят в суде, Камилл удалился в изгнание. Но спустя всего пять лет согражданам пришлось горько пожалеть о его уходе.

В 390 г. до н. э. Рим оказался на грани катастрофы. Пока римляне воевали с Вейями, на севере Этрурии утвердились воинственные племена, проникшие на Апеннинский полуостров из-за Альпийских гор. Это были кельты, которых римляне называли галлами – по украшавшим их головы петушиным перьям (по латыни петух – gallus). Своим видом и обычаями пришельцы наводили ужас на жителей Италии. Высокорослые, с косматыми белокурыми волосами, они вместо бород носили длинные усы; в бой шли без доспехов, полуобнаженными, распаляя свою безумную отвагу дикими песнями. Вооружены они были пиками, длинными мечами и громадными щитами. В сражении кельты поднимали мечи над головой, вращали ими в воздухе, а затем со страшной силой обрушивали на врага так, будто рубили дрова. Вожди имели еще и шлемы. Галлы всегда готовы были сдвинуться с места и предпринять грабительский поход. Земледелию они предпочитали разведение свиней и другого скота. Благодаря такому образу жизни кельты расселились по всей Западной Европе, а позже дошли даже до Малой Азии. При всей своей храбрости и силе, они не отличались дисциплиной и стойкостью при неудачах, часто действовали под влиянием сиюминутных побуждений. Однако римляне не сразу узнали слабые стороны кельтов, а при первой встрече с этим народом повели себя очень необдуманно.

Кельтские воины (изображение на бронзовом котле)

После того как в 390 г. до н. э. галлы осадили этрусский город Клузий, его жители обратились в Рим за помощью. Римляне отправили к галлам в качестве послов трех молодых братьев Фабиев. Когда послы спросили, по какому это праву галлы напали на друзей римского народа и требуют у них земли, то услышали высокомерный ответ: «Наше право – в оружии, а для храбрых мужей не существует запретов». Галлы продолжили военные действия. Римские же послы, нарушив международные правила, вступили в сражение на стороне этрусков, а один из римлян даже сшиб галльского предводителя с коня.

Галлы потребовали выдать нарушителей международного права. Оскорбленные полученным отказом, галлы стремительно двинулись на Рим. Наспех собранное римское войско встретило неприятеля недалеко от Рима, там, где в Тибр впадает речка Аллия. Воображая, что имеют дело с дикарями, римские военачальники (а в их числе были и те самые Фабии, из-за дерзости которых началась война) не позаботились ни об укреплении лагеря, ни о путях отхода. Пренебрегли они даже птицегаданиями и жертвоприношениями. В начавшейся битве римский строй не выдержал и первого натиска галлов, бешено бросившихся в атаку с обнаженными мечами. Римляне обратились в паническое бегство. Бoльшая часть их, вместо того чтобы бежать прямым путем в Рим, устремилась в Вейи. Другие погибли в страшной резне на берегу реки или нашли гибель в ее водах. Лишь немногие добрались до Рима и, даже не заперев городских ворот, укрылись в крепости на Капитолийском холме. Такого разгрома с римлянами еще не случалось. День 18 июня навсегда вошел в римский календарь как день траура.

Галлы сами опешили от столь молниеносной победы. Поэтому, опасаясь засады, они не сразу вошли в город. Если бы они не промедлили несколько дней, то римское государство, скорее всего, погибло бы. Римляне за это время успели увезти или спрятать государственные святыни, наскоро собрать в крепости оружие и съестные припасы и разместить там отборных воинов, сенаторов и магистратов. Остальные горожане разбежались кто куда. Только знатные старики-патриции не захотели пережить гибели города. Бывшие триумфаторы и консулы облачились в свои торжественные одежды и уселись на курульные кресла в своих домах. Величественный вид этих старцев изумил вошедших в опустевший город галлов. Какой-то галл вздумал даже погладить одного старика по бороде, чтобы убедиться, что это живой человек, а не изваяние. Но, получив от старика сильный удар жезлом, галл пришел в ярость и убил римлянина. Другие старцы также погибли. Город был разграблен и сожжен на глазах у засевшего в капитолийской крепости гарнизона.

Капитолийский холм

Семь месяцев простояли кельты у подножия Капитолия, надеясь измором принудить его защитников сдаться. Однажды, под покровом ночи взобравшись по скалистым склонам, они чуть было не овладели крепостью. «Они, – рассказывает Ливий, – пробирались на вершину так тихо, что не только обманули бдительность граждан, но даже не разбудили собак... Но их приближение не укрылось от гусей, которых, несмотря на острейшую нехватку продовольствия, до сих пор не съели, поскольку они были посвящены Юноне. Это обстоятельство и оказалось спасительным. От их гогота и хлопанья крыльев проснулся Марк Манлий, знаменитый воин, бывший консулом три года назад. Схватившись за оружие и одновременно призывая к оружию остальных, он среди всеобщего смятения кинулся вперед и ударом щита сбил вниз галла, уже стоявшего на вершине». Подоспевшие соратники помогли Манлию опрокинуть галлов в пропасть.

Так гуси вошли в поговорку как спасители Рима. В память об их подвиге в определенный день по улицам Рима торжественно носили богато украшенного гуся и распятую на кресте собаку. Манлий, прозванный Капитолийским, был удостоен великой по тем временам награды. По единодушному решению всех воинов, каждый принес ему по полфунта муки и по кварте вина. Часового же, заснувшего на посту, сбросили со скалы к неприятелям.

Тем временем остатки римской армии, укрывшиеся в Вейях, воспрянули духом. К ним отовсюду стекались беглецы из захваченного Рима и добровольцы из городов Лация. Собравшимся в Вейях римлянам не хватало только смелого полководца. Тогда-то и вспомнили о Марке Фурии Камилле, который жил изгнанником в городе Ардее. Решено было его вызвать и избрать командующим. Но римляне не были бы римлянами, если бы даже на краю гибели не соблюдали законов и чинопочитания. Для законного назначения Камилла диктатором нужно было сперва запросить сенат, находившийся в то время в осажденной крепости. Нашелся отважный юноша, который, завернувшись в древесную кору, проплыл по Тибру до Рима, вскарабкался по отвесной скале на Капитолий и доложил сенату. Сенатским распоряжением Камилл был освобожден от ссылки и провозглашен диктатором.