Римские войны. Под знаком Марса - Махлаюк Александр Валентинович - Страница 17

Для римских полководцев наивысшей наградой являлся триумф – торжественная процессия в честь выдающейся победы, посвящаемая, как мы говорили в предыдущей главе, богам римского государства. Получить триумф было заветной мечтой каждого римского военачальника. Некоторые из них даже специально ввязывались в войны и сражения, чтобы удостоиться этого высшего отличия. По римским обычаям, триумф мог быть дарован только в случае достойной победы. Это значит, что в ходе сражения должно было быть уничтожено не менее пяти тысяч врагов. Необходимым условием получения триумфа было также то, что просить о нем полководец мог только после полного завершения военных действий. При этом в результате войны должны были быть расширены пределы римского государства. Наградить триумфом мог только сенат. Лишь в исключительных случаях, когда сенат по какой-либо причине отказывал в этой почести, полководец-победитель просил о назначении триумфа народное собрание.

Наградные ожерелья и браслеты

Если римское войско одерживало крупную победу, достойную триумфа, воины провозглашали своего полководца императором. Во времена Республики этот титул не давал никакой дополнительной власти и был только почетным наименованием полководца-победителя. Получив от войска этот титул, военачальник украшал лавровыми венками свои фасции – знаки должностной власти – и отсылал их с послом в сенат с просьбой наградить его триумфом. Если сенат признавал победу действительно значительной, он утверждал за полководцем звание императора, выслушивал его отчет и назначал триумф. Полководец и его войско дожидались сенатского решения за городской чертой Рима: находится в священных границах города вооруженному войску категорически запрещалось.

Если полководец проявил храбрость, оказал на войне важные услуги государству, но при этом одержал победу, не имевшую решающего значения, по постановлению сената его награждали малым триумфом – овацией. Овацию назначали также в тех случаях, когда победа была одержана в необъявленной или междоусобной войне, либо когда война не была еще полностью закончена или вообще прошла без кровопролития. Название «овация» появилось, вероятно, потому, что во время нее приносили в жертву овцу (по-латыни ovis), а не быка, как в большом триумфе. Отличалась овация также тем, что получивший ее победитель въезжал в Рим на коне или входил пешком. Его голову украшал венок из мирта, а не из золота. Одет он был не в особую триумфальную тогу, но в магистратскую тогу, окаймленную пурпуром. Кроме того, полководец шествовал без скипетра и за ним следовало не войско, а сенат. За победы, одержанные на море, командующий флотом, удостаивался морского триумфа, который справлялся так же, как и большой.

Смысл триумфа заключался не только в том, чтобы торжественным шествием, жертвоприношениями и дарами воздать благодарность за победу Юпитеру и другим богам. Триумфальная процессия включала в себя такие элементы, которые наглядно показывали, над каким противником одержана победа, какой добычей обогатилось римское государство, какими подвигами прославились войска и их император. В древности не было ни кино, ни телевидения, но римлянам не меньше, чем современным людям, хотелось воочию представить себе великие события и деяния.

Рисунок с серебряного кубка из Боскореале с изображением триумфа

Как же достигалась эта цель? На этот вопрос можно ответить, прочитав многочисленные описания триумфов, сделанные античными историками. Приведем одно из таких описаний из рассказа греческого историка Аппиана о триумфе по случаю победы римлян над Карфагеном в 201 г. до н. э.

«Все выступают увенчанные венками, впереди идут трубачи и движутся повозки с добычей, проносят башни и изображения взятых городов, картины, изображающие военные события, затем золото исеребро... и другие подобные же ценности и все венки, которыми наградили полководца за доблесть или города, или союзники, или подчиненные ему войска. Затем шли белые быки, а за быками слоны и все вожди и самих карфагенян и их союзников, которые были взяты в плен. Впереди самого полководца шли ликторы, одетые в пурпурные туники, и оркестр кифаристов[8]и флейтистов... Подобным образом выступают другие в строю с пением и приплясыванием... Один из них, в пурпурной до пят одежде, в золотых ожерельях и браслетах, делает различные жесты, вызывая смех, как бы насмехаясь над неприятелем. За ним множество носителей благовоний, а за благовониями – сам полководец на колеснице, пестро расписанной, в венке из золота и драгоценных камней, одетый, по отеческому обычаю, в пурпурную тогу с вотканными в нее золотыми звездами, несет скипетр из слоновой кости и лавровую ветвь, которую римляне всегда считают символом победы. С ним всходят на колесницу мальчики и девушки, а на конях с обеих сторон едут юноши, его родственники. За ним следуют все те, которые во время войны были у него писцами, служителями, оруженосцами. И после них войско, все увенчанное и несущее лавровые ветви; лучшие же воины несут и знаки отличия. Из начальников одних они восхваляют, других осмеивают, а иных порицают; ибо триумф не знает запрета, и все вправе говорить, что только хотят».

Чем богаче были завоеванные Римом страны, тем пышнее справлялись триумфы. Иногда шествие растягивалось на несколько дней – так велика была добыча, которую надо было продемонстрировать согражданам. Триумф Эмилия Павла, полученный за победу над македонским царем Персеем в 167 г. до н. э., продолжался три дня. В первый день, с утра дотемна, на двухстах пятидесяти колесницах везли захваченные у врага статуи, картины, гигантские изваяния. На следующий день по городу проехало множество повозок с самым красивым и дорогим македонским оружием. За повозками с оружием шли три тысячи человек и несли серебряную монету в семистах пятидесяти сосудах, каждый из которых требовал четырех носильщиков. На третий день по улицам двинулись трубачи, играя боевой напев, которым римляне подбадривают себя на поле битвы. За ними вели сто двадцать откормленных быков с вызолоченными рогами. Далее несли сто семьдесят семь сосудов с золотой монетой, драгоценные вазы и прочую золотую утварь. Затем следовала колесница самого побежденного царя с его оружием и царским венцом. За ней вели царских детей в окружении толпы воспитателей и слуг, а позади них шел и сам плененный царь. Далее несли четыреста золотых венков, которые города вручили римскому полководцу по случаю его победы. И только после всего этого выезжал на колеснице сам триумфатор. После одной этой победы в казну внесено было столько денег, что все римские граждане были освобождены от податей.

Из полученной добычи триумфатор, по обычаю, щедро одаривал своих воинов и сограждан, устраивал для народа игры и зрелища. Пленных царей и полководцев, проведя в триумфе, обычно казнили. В ранние времена их умерщвление имело символическое значение – их как бы приносили в жертву богам.

Триумф, таким образом, имел в Риме общегосударственное значение. В центре этого величественного действия был победоносный военачальник. Получить триумф значило навсегда вписать свое имя в историю римского государства. В Риме имена всех полководцев-триумфаторов заносились в особые списки, которые велись на протяжении столетий. Традиция отмечать великие победы триумфальным шествием существовала в Риме более тысячи лет – от Ромула и до 403 г. н. э., когда был отмечен последний триумф. Учитывая все это, понятно, почему римляне никак не могли понять греков, превыше всего ценивших победы на Олимпийских играх.

Военное искусство и доблесть выдающихся полководцев – один из главных источников великих побед Рима. Но не единственный. Ни замыслы полководца, ни оружие, ни боевые построения сами по себе не могут обеспечить успеха на войне. Для этого нужны люди, которые владеют оружием и приемами боя и способны осуществлять замыслы военачальников или даже побеждать, несмотря на их ошибки. Главная задача полководца – правильно выбрать время и место сражения, умело расположить и построить войска, воодушевить их перед боем своей речью. Но в ходе самой битвы от главнокомандующего уже мало что зависело. Не имея ни радиосвязи, ни оптических приборов, он не мог по ходу дела отдавать приказы и непосредственно руководить своими подразделениями. В шуме сражения команда, подаваемая голосом, слышна только на очень небольшом расстоянии. А в манипулярном построении очень важно, чтобы подразделения из заднего ряда выдвинулись вперед в тот самый момент, когда в переднем ряду откроется брешь. Бойцы передних шеренг при этом должны быть абсолютно уверенны, что это выдвижение будет сделано не раньше и не позже, чем необходимо. Отход манипулов передней линии в промежутки между подразделениями второй и третьей линий тоже требовал согласованности, тем более если противник наседал очень активно. Иначе могла возникнуть давка и паника.