Великие загадки мира искусства. 100 историй о шедеврах мирового искусства - Коровина Елена Анатольевна - Страница 8

«Ну а что могло бы там храниться? – уставился Конан на князя Ромодановского победным взором. – Ясно, богатства несметные, веками накопленные. Вот бы добраться до тайника да вынуть сокровища!»

Ромодановский снова хмыкнул: «А тебе, конечно, десятину, которая наводчику полагается! А вдруг там не золото с бриллиантами, а одежонка ненужная или книги старые, ветхие? Вроде потерянной библиотеки царя Ивана Грозного, коя называлась Либерией?» Конан только плечами пожал: «Что ж, может, я стану спасителем сей Либерии?»

В октябре 1718 года начались поиски. Ромодановский дал Осипову в помощь подьячего Петра Чичерина и повелел кремлевским дьякам оказать нужную помощь. По тем временам – приказ серьезный. И поиски начались споро. Да так же быстро и закончились. Вот как описывает это историк того времени:

«И оный подьячий тот вход осмотрел и донес им, дьякам, что такой выход есть, токмо засыпан землею. И дали ему капитана и 19 солдат, и оный тайник обрыли и две лестницы обчистили, но стала земля валиться сверху. И оный капитан… послал записку (без бумаги наверх и в те времена было никак не обойтись! – Авт.), чтоб подвесть под той землею доски, чтобы тою землей людей не засыпало. И дьяки людей не дали и далее идти не велели, и по сию пору все не исследовано».

Как же так?! А приказ Ромодановского, неужто его ослушались? Увы… Просто глава Сыскного приказа к тому времени уехал в Петербург. Там кипит жизнь и совершаются великие государственные дела. Ну а москвичи – народ спокойный да медленный. Тут своя политика: меньше знаешь – крепче спишь. А скорее – дольше живешь. Наверное, это и втолковали наконец Конану Осипову, который еще пару раз порывался искать сокровища. Ну а чтобы больше не пытался – вынудили его уехать из Москвы. Так и сгинул любопытный Конан невесть где.

Век никто не интересовался тайными сокровищами кремлевских подвалов. Но вот в роковой 1812 год в Москву пожаловали незваные французы. Наполеон, склонный к разным загадочным историям, прознал про давний рассказ о «макарьевских сундуках» и начал их поиски. Да только раз уж тайник своим не дался, то куда до него французам! У них быстро нашлось более важное дело – отступать обратно. Вновь про рассказ Конана Осипова вспомнили только летом 1894 года, когда исследованиями подземелий Кремля занялся сиятельный любитель старины князь Н.С. Щербатов. Но и ему не хватило денег на раскопки. Хоть князь и сумел организовать расчистку нескольких тайных ходов, но к «макарьевским сундукам» не пробился.

Больше повезло российскому историку, археологу И.Я. Стеллецкому. Он изучал подземелья Кремля еще с 1908 года, свято поверив в существование некогда потерянной библиотеки Ивана Грозного. Впрочем, и от других находок он бы не отказался. Стеллецкий начал быстрые и успешные раскопки в 1914 году, но их остановила Первая мировая война. Словно сама История с большой буквы не позволяла раскрывать тайны Кремля. Но неугомонный Стеллецкий от мечты не отказался и после Октябрьской революции начал забрасывать письмами Моссовет, ЦИК, Совнарком. Бесстрашно обратился, наконец, к самому Сталину. И отец народов дал добро. 1 декабря 1933 года Стеллецкий с бригадой рабочих из Управления коменданта Московского Кремля начал раскопки под Угловой Арсенальной (Собакиной) башней.

В первые же дни случились радостные открытия: оказалось, свод тайного хода не поврежден, он просто заложен белокаменными глыбами на крепчайшем растворе. Когда замуровку проломили на полтора метра, открылся более узкий проход, в конце его лестница, потом сводчатые арки, снова ходы. В одном из таких ответвлений ученый и признал тот самый тайный ход, ведущий к «макарьевским сундукам». Тут, как и полагается, состоялось заседание специальной комиссии, куда входили представители комендатуры Кремля, директор Оружейной палаты В. Клейн и виднейшие архитекторы А. Щусев и Н. Виноградов. Комиссия дала добро на дальнейшие работы, но… в Кремль Стеллецкого больше не впустили. Ему просто не выдали пропуск, ничего не объясняя. Подземелья же вообще замуровали. Чистая мистика!

Впрочем, были и реальные объяснения. Одни ученые считали, что всему повредило убийство С.М. Кирова – все хоть в чем-то сомнительные дела были прикрыты. Другие напоминали, что работы не совсем свернули. Просто всем видимые раскопки оказались прекращены. Но возникла небольшая группа «поисковых специалистов», которые работали тайно, привлекая в качестве рабочей силы солдат-срочников. И потому немудрено, что часть современных исследователей считает, что советские спецы все же пробились к сундукам, о которых рассказывал Конан Осипов. Что же сталось с сокровищами? Как пишет известный историк-кладоискатель: «Они были использованы по прямому назначению. Иными словами, они теперь украшают чей-то скромный, но почти царский быт».

Поразительно иное: исчезнув с реального горизонта, «сокровища Конана» неожиданно появились в мире виртуальном. Виной всему оказался молодой американский писатель Роберт Ирвин Говард. С 1932 года он начал сочинять истории о легендарном Конане-варваре. Впрочем, вначале этот персонаж не произвел фурора, зато к концу ХХ века каждый землянин уже знал о приключениях легендарного Конана в его волшебно-виртуальном, кинематографическом и компьютерном, мире. И знаете, что самое поразительное? Вначале Говард назвал своего героя «спасатель», что звучало как Конан-осиа (от древнееврейского – «спасать»). Ну прямо – Конан Осипов! Вот и не верь после этого во взаимопроникновение реального и вымышленного миров… Особенно если вспомнить, что в одной из историй бесстрашный Конан спасает прекрасную принцессу, заточенную свирепым братом в Красную башню (не напоминает вражду Софьи и Петра?). И между прочим, принцесса посылает своего мужественного спасителя в подземелье, где в тайных сундуках хранятся ее сокровища. В начале XXI века рассказ перевели в компьютерную игру – и вот до сих пор народ увлеченно бродит по подземельям в поисках кладов. Так, может, уже не важно, есть ли тайник в реальности – в виртуальном мире каждый найдет свои сокровища…

Всадник над городом

Эта скульптура – символ города на Неве. Петербуржцы даже дали памятнику имя собственное – одновременно романтическое и мистически-устрашающее – Медный всадник. Он является и хранителем города и его проклятьем. Но ведь и сам Петр Великий считается и реформатором Руси и одним из ее могильщиков. Известно, что Пушкин считал Медного всадника болваном, великаном, чья пята попирает беззащитный город, писатели и поэты Серебряного века видели в Медном всаднике мистическое олицетворение ужаса Северной столицы.

Однако простые горожане искренне верили, что бронзовый царь бережет свой великий город. Историки рассказывают, что, когда в 1812 году Петербургу грозила опасность захвата наполеоновскими войсками, император Александр I решил уберечь главные святыни города, и в первую очередь легендарный памятник Петру. Уже был отдан приказ вывезти скульптуру в Вологодскую губернию, но неожиданно князь Голицын пересказал Александру сон, который неотвязно преследовал его друга, майора Бутурлина. Тому снится, что стоит он на Сенатской площади и слышит голос ожившего Петра Великого: «Покуда я на месте, моему городу нечего опасаться!»

Рассказ об этом сне так поразил Александра, что Медного всадника решено было оставить в городе. И Наполеон туда даже не пошел!

Однако у противников памятника есть и другая легенда. По преданию, именно бронзовый Петр виноват в наводнениях, которые регулярно обрушиваются на город. Ведь жестокосердный правитель считает, что потомки не достойны его реформ. Одно из таких наводнений, 7 ноября 1824 года, вдохновило Пушкина на написание его бессмертной поэмы «Медный всадник», где Петр, а вместе с ним и всадник изображены весьма нелицеприятно. Что ж, тогда весь центр Петербурга оказался поглощен яростным водоворотом бушующей стихии. Люди гибли. А холодный бронзовый истукан бесстрастно наблюдал за страданиями своего народа…