Великие женщины мировой истории. 100 сюжетов о трагедиях и триумфах прекрасной половины человечества - Коровина Елена Анатольевна - Страница 21

Через день прибыл поверенный. Оказалось, Рафаэль отписал возлюбленной приличное состояние. Ничуть не стесняясь похорон, в дом Маргариты повалили многочисленные поклонники, соболезнуя и пылко интересуясь: кого теперь выберет в покровители эта донна – прелестная и к тому же весьма обеспеченная? О, Маргарите даже сделали пару предложений! Ей – презренной куртизанке…

Маргарита не выбрала ни одного из щеголей. Она приняла ухаживания своего земляка, синьора Киджи, давнего друга Рафаэля. Но синьор был стар и умер в одночасье. И Рим снова всколыхнулся слухами: «Эта женщина угробила и синьора Киджи! Может, она – вампир?»

Вот тогда-то Маргарита и укрылась в стенах небольшого монастыря – подальше от ненавистного Рима. Ехала в смятении: а вдруг ее, блудницу, не примут? Но оказалось, при ее теперешних деньгах матери настоятельницы все равно, кем она была. Маргарита постриглась в монахини и приняла новое имя. Впрочем, имя было привычным – МАРИЯ.

Только ты

Часто судьба подкидывает своим избранницам нелегкую долю: их не любят и осуждают современники. И лишь время возвращает им доброе имя. Только ленивый не обвинял супругу великого живописца Андреа дель Сарто (1486–1530) в том, что она испортила ему жизнь. Но если это так, почему маэстро рисовал только одну женщину в мире – Лукрецию дель Феде, ставшую Лукрецией дель Сарто?

На Рождество 1518 года в Париж залетела метель. Королевский двор впал в уныние. Придворные жались по углам – поближе к жаровням. И только жизнерадостный, шумный Франциск I искрился весельем. Король обожал разные удовольствия – вино, женщин, диковинных зверей. Но больше всего Франциск ценил живопись. Вот и сегодня он предвкушал увидеть новую картину… как бишь его… Андреа дель Сарто. По-итальянски звучит смешно: Андреа Портняжка. Отец у художника был портным – вот с кем общаться приходится! Что поделаешь, настоящие картины создают пока только итальянцы. Приходится выписывать их ко двору. В замке Клу уже три года живет сам Леонардо да Винчи. Он, конечно, гений, но стар и потому работает медленно. Этот же Андреа – быстро. За полтора года написал с десяток картин и оправдал надежды: хоть и молод, но весьма талантлив.

Картина стояла в центре зала. Придворные – на почтительном расстоянии. Лицезреть картины первому – привилегия короля. Франциск подскочил к холсту вплотную, словно хотел то ли понюхать, то ли попробовать на ощупь. Придворные затихли. Франциск выдохнул: «Кто это?» Художник замялся. Он никак не мог привыкнуть к бурным перепадам королевского настроения. «Это «Аллегория Любви», ваше величество!» – промямлил он. Король снова обернулся к картине. С холста смотрела женщина, прекраснее которой не было на свете. Искрящиеся светом волосы, темные глаза с поволокой, загадочная улыбка. «Кто изображен?» – взревел король. Художник вновь потупил глаза: «Моя жена, ваше величество!» Франциск хохотнул: «Аллегорию – в мою спальню! Жену – ко двору! Созерцать красоту – привилегия короля!»

А. дель Сарто. Мадонна с Младенцем и маленьким Иоанном Крестителем. 1505–1510

…Всю дорогу из Парижа во Флоренцию Андреа волновался, ощупывая сверток на груди. Король выплатил ему жалованье за весь 1519 год вперед и выписал бумаги флорентийским банкирам, приказывая выдать громадные деньги, чтобы «вышеозначенный Сарто мог приобрести для французского короля во Флоренции побольше произведений искусства, которые он сочтет самыми наилучшими». Да, с такими деньгами не стыдно предстать и перед Флоренцией, и перед женой. Да и сам приказ короля – поистине промысел Божий. Андреа уже голову сломал, гадая, как бы ему вернуться домой. И все из-за жены, Лукреции!

Она прислала письмо. Писала, что сначала переживала из-за его отъезда, но потом успокоилась. Тем более что его старый друг Франчабиджо часто заходит к ней теперь и даже собирается написать ее портрет.

Лживый рыжий Франчо! Как же – портрет… Да ему еще ни одного достоверного изображения не удалось сделать. Ясно, чего он хочет от одинокой женщины, чей муж пропадает в далекой Франции. Ясно, что и сама Лукреция в обиде: Андреа уехал в Париж на первом же году их совместной жизни. Но он не мог не поехать, ведь контракт был подписан задолго до свадьбы. Но теперь он покажет рыжему Франчо!

Сарто закрыл глаза. Королевская карета с шиком пронесла его через всю зимнюю Францию. В Италии, наверное, уже весна. Завтра, 21 февраля 1519 года, в родной Флоренции его встретит солнце.

…Год назад, в первый день весны 1518-го, тоже светило солнце. Андреа весело шагал по кривой улочке родного города. Ему повезло: удалось купить целый рулон наилучшего холста для картин. Правда, качественный холст и стоит дороговато, зато попадается редко. Андреа шагнул и застыл на ходу. Прямо ему под ноги какая-то ретивая хозяйка выплеснула ведро помоев. Ну и тесные улочки – развернуться негде!

Вдруг перед ним отворилась дверь. Высокая стройная женщина подняла глаза на Андреа и улыбнулась. Господь свидетель, все солнце отразилось в этой улыбке! Но еще миг – и незнакомка окажется в луже. Художник вздохнул и бросил свои лучшие холсты прямо на мостовую.

Уже на следующий день он узнал, что зовут ее Лукреция дель Феде. Она молодая вдова. Живет с дочкой. Покойный муж не оставил им почти ничего. А что мог предложить ей тогда 30-летний Андреа? Тоже только мечты нищеты. Ведь даже, когда они поженились и он начал писать с жены Мадонну, ткань на богатую накидку пришлось одолжить у рыжего Франчо. Зато Андреа написал Мадонну, которую даже самые ретивые ценители живописи признали превосходной. У ног Мадонны художник изобразил злых античных гарпий, которым пришлось покориться Богоматери. Завистливые языки прозвали его лучшую картину «Мадонна с гарпиями». А Андреа лишь хотел показать, что и его донна Лукреция одолеет всех злобных исчадий жизни. И вот – он оказался прав! Франциск оценил его заслуги, и теперь Андреа может устроить жене достойную жизнь.

И вот Андреа стоит на пороге нового дома, подставив лицо весеннему солнцу. Он снял десять комнат, не считая зала и большой столовой. Надо же где-то праздновать его приезд!

Пировали больше месяца. Чуть не весь город перебывал в гостях. Кто только не приходил – и Рафаэль, и Леонардо да Винчи. Ведь и они считали Андреа своим верным другом и талантливейшим живописцем. И всем хотелось услышать от самого художника, как король Франции принимал флорентийского Портняжку. Богатые ученики осадили мастерскую Андреа, решив учиться именно у него. Ну а талантливых, но бедных парнишек мастер взялся учить совершенно бесплатно. Так что его школа-боттега стала самой большой за всю историю Флоренции.

Лукреция поддерживала мужа – считала, что бедных живописцев стоит не только учить, но и кормить хорошенько. Ну а после обеда она обходила модные и ювелирные лавки, скупая наряды и драгоценности. Андреа не препятствовал, только усмехался, глядя на радующуюся жену.

Однако надо было подумать и о поручении короля Франциска. Андреа уже присмотрел картины, скульптуры, мебель. К осени надо вернуться во Францию. И вот однажды утром прозвучал извечный мужской вопрос: «Жена, а где деньги, что я получил в банке по расписке короля?» И раздался вечный женский ответ: «Откуда мне знать?» Андреа ткнул пальцем в открытый ящик: «Они лежали здесь!» Лукреция безмятежно вздохнула: «Ах, эти… Они закончились еще неделю назад. В последний раз я брала отсюда на аметистовое ожерелье. Помнишь, оно тебе понравилось?»

Андреа тяжело осел в кресло. Выходит, деньги давно кончились. И не только их собственные. Они растратили средства, которые Франциск дал на покупку картин. Это же такая сумма – за всю жизнь не заработать! А эта женщина твердит о каком-то ожерелье… Где оно, кстати? Лукреция только улыбнулась: «Я отдала его сестрице. Пусть порадуется, бедняжка. У нее же нет такого прекрасного мужа. А ты купишь мне что-нибудь еще. А нет – так и ладно. Главное, ты – со мной!»