Великие женщины мировой истории. 100 сюжетов о трагедиях и триумфах прекрасной половины человечества - Коровина Елена Анатольевна - Страница 15

Впрочем, существует версия и того, что Жанна не погибла на костре. Якобы ее заменили какой-то сумасшедшей бродяжкой. А сама она уехала то ли в Тур, то ли в Амбуаз и даже вышла замуж за барона Роббера дез Армуаза, родив двоих детей. Потом ее признали соратники-воины и даже родня по деревушке Домреми. Правда, историки в это не верят. Зато народ готов поверить в то, что Героиня выжила и была счастлива. Разве она не достойна этого, кем бы ни была?

Две гранд-дамы французского Возрождения: Дама Оленя и Мадам Змея

Их имена овеяны множеством легенд и связаны воедино, ибо эти две женщины самозабвенно любили одного мужчину. Любовный расклад был таков: король Франции Генрих II, его возлюбленная Диана де Пуатье, его супруга Екатерина Медичи. Но людская память о Диане и Екатерине оказалась полярной.

Диану запомнили как создательницу эпохи французского Ренессанса, ибо она покровительствовала искусствам и развивала культуру. Екатерину же посчитали разрушительницей страны, ибо, интригуя, убивая и отравляя врагов, она настолько восстановила против себя нацию, что ее последнего сына-короля зарезал монах-фанатик на глазах парижан, весьма обрадовавшихся такому событию.

Так что недаром Диану де Пуатье люди назвали Дамой Оленя, подчеркивая совпадение ее имени с прекрасной богиней Дианой-охотницей, а вот Екатерина Медичи получила зловещее прозвище – Мадам Змея.

1526 год начинался в Париже под знаком уныния. Несколько месяцев назад король Франции, сумасбродный Франциск I, обожавший охоты и турниры, затеял войну с Испанией. Мечтал отличиться на военном поприще, но… попал в плен. Испанцы потребовали выкуп. Для сбора денег пообещали отпустить короля, если он пришлет в Испанию заложников – своих сыновей: 8-летнего наследника-дофина Франциска и его младшего брата Генриха, которому не было и 7 лет.

Неизвестный художник. Портрет Екатерины Медичи

В марте 1526 года парижский двор отправился к испанской границе, чтобы забрать короля и отдать испанцам маленьких пленников. Дорога была ужасной, погода промозглой. Принцы кашляли. Придворные дамы не выходили из карет. И чтобы скрасить путь, кавалеры пытались флиртовать с единственной красавицей, не боявшейся простудиться. Диана де Пуатье была главной фрейлиной королевского двора. Сам Франциск пытался ухаживать за ней, но получил отказ. Монарх нарисовал портрет красавицы – грациозная осанка, точеное лицо, брови вразлет и карие глаза, в которых светились ум и тайна, – и подписал: «Ее лик прекрасен. Ее общество приятно». Но на большее даже любвеобильный король не решился – Диана с первых дней при дворе держалась отстраненно, ее даже прозвали Ледяной Девой. 29 марта 1515 года она вышла замуж за друга отца – 56-летнего Луи де Брезе, великого сенешаля Нормандии. И все ждали, что 15-летняя красавица заведет себе любовника. Но та родила мужу двух дочек и наотрез отказалась от любого постороннего ухаживания. Вот и теперь, пересев из кареты на выносливого коня, 26-летняя Диана равнодушно выслушивала комплименты своей красоте, источаемые придворными вертопрахами, скачущими по обе стороны от нее. Она только удивлялась про себя: неужели никого не волнует, что в заложники придется отдать крошечных детей, провинившихся разве что тем, что их бесшабашный отец-король захотел повоевать.

К утру 21 марта придворный кортеж добрался до пограничной реки Бидассоа. Здесь и должен был состояться обмен короля на принцев-заложников. Прищурившись, Диана увидела, как от испанского берега отплыла барка. Все возликовали: на борту стоял король. Детей тут же стали спешно сажать в барку с французской стороны. Придворные засуетились вокруг дофина – последние наставления и объятия. Как же – будущий король! К крошечному Генриху никто и не подошел. Он стоял один, мужественно сдерживая слезы. У Дианы сердце защемило. Она кинулась к мальчику, прижала к груди и поцеловала: «Ты должен держаться! Мы будем тебя ждать!» Потом она узнала, что испанцы бросили детей в тюрьму. Их бьют и морят голодом. По ночам Диане снился Генрих с огромными затравленными глазами. И она начала молиться за него, как за собственного сына.

Только летом 1530 года Франциск I смог выкупить принцев. В честь их возвращения и женитьбы короля устроили турнир. Франциск и дофин склонились перед новой королевой. Но Генрих преклонил свой стяг перед… Дианой де Пуатье. Двор ахнул: ведь ей уже 31-й год, а принцу нет и двенадцати! Но видно, в плену взрослеют быстро – свой поединок юный рыцарь выиграл.

А через три месяца случилось непоправимое – умер Луи де Брезе, великий сенешаль Нормандии. И Диана надела вдовьи одежды – черные с белым. Теперь это ее наряд на всю жизнь…

Летом 1531 года двор разъезжал по Луаре. В знаменитом розарии замка Шенонсо король поманил к себе Диану. Та подошла легко и грациозно. Король дивился – на 32-м году жизни Диана цветет, как юная девушка. После смерти мужа она вернула девичью фамилию, хотя траура не сняла. Но, черт возьми, как притягательна эта женщина в своем чернобелом одеянии!

«Проклятый плен слишком мрачно подействовал на Генриха! – проговорил король. – Ему всего 13-й год, а он выглядит вдвое старше. Но главное, в плену мальчик разучился улыбаться. Но я видел, как он смотрит на вас… Капелька живого флирта – вот все, что я прошу!»

Диана де Пуатье

Диана вдохнула аромат роз. Капелька флирта – разве это предосудительно? Всего лишь игра в рыцаря и прекрасную даму. Юный Генрих поднесет розу Диане. А она засушит ее в любимом томике стихов…

И вот уже Генрих строчит восторженные сонеты и поднимает штандарты черно-белых цветов своей дамы сердца. А по ночам Генрих снится Диане. И во сне она забывает, что уже – вдова и что ее дочь Франсуаза старше этого странного юноши…

Между тем король осуществлял свои планы относительно сына. В 1533 году из Италии приехала невеста – Екатерина Медичи, наследница богатейшего банкирского дома. 14-летняя девочка обожающе взирала на юного красавца жениха. Сама она была малоросла, некрасива, зато хорошо говорила по-французски, быстро все схватывая. На самом деле Екатерина была наполовину француженкой: ее отец, итальянский герцог Урбинский из рода Медичи, женился на французской принцессе Мадлен де ла Тур д?Овернь, которая приходилась родственницей не только королю Франциску, но и Диане де Пуатье. Не потому ли Диана сразу же приняла участие в судьбе девочки?

Надо признать, что это было нелегко. Сразу же угадав страсть Генриха к Диане, проницательная Екатерина возненавидела соперницу. Хотя стоит сказать, что она возненавидела практически всех при дворе. Дело осложнялось еще и тем, что родственник Екатерины, папа римский Климент, пообещавший богатейшее приданое за внучатой племянницей, обманул французов, не дав ни флорина. Двор в открытую заговорил о том, что «маленькую банкиршу, которая обанкротилась», стоит отправить обратно. Но Диана понимала, что это бесчеловечно: мало того что девушка будет опозорена, она еще и вернется в дом дяди, который ненавидит племянницу. Что ж, когда девочка родилась 13 апреля 1519 года, все пророчили ей жизнь в счастье и роскоши. Но родители умерли, и все повернулось по-иному – 6-летняя Екатерина оказалась в доме дяди на правах приживалки. Не потому ли Диана употребила все свое влияние, чтобы защитить Екатерину от нападок, настроить короля Франциска на доброе отношение к его будущей невестке? Вот только Екатерина ничего этого не оценила. На свое счастье, она уже в детстве научилась хитростям и лицемерию, так что, улыбаясь Диане, помогавшей ей на каждом шагу, умненькая флорентийка мечтала только об одном – как бы умертвить соперницу. Диана знакомила девочку с нужными людьми, уплачивала ее долги и давала средства, исправляла ошибки манер, правил и этикета, допускаемые Екатериной на каждом шагу, знакомила друзей со своей «приезжей родственницей», но ничего не помогало – двор не желал принимать «маленькую банкиршу». И вовсе не потому, что предки Екатерины когда-то вышли из сословия торгашей, а потому, что сама девочка вела себя вызывающе: когда нужно, умела пресмыкаться и втираться в доверие, но, когда понимала, что человек ей уже не нужен, отбрасывала его безжалостно. А предательства не прощают – как в простой семье, так и при дворе монарха.