Дело чести - Мартин Томас - Страница 47

К счастью, Ричард оправится. Пуля угодила ему в плечо, и медики Андерсона уже извлекли ее. Уильямс устроил репортера отдыхать в бывшей камере Стива. Слава Богу, тот отделался довольно легко. Слишком уж много друзей Стива пало от рук морвов. Слишком уж много…

— Ты готов? — поинтересовались сзади.

— Всегда готов, — ответил Стив.

— Александер хочет повидаться с тобой на прощание.

— Разве он в состоянии?

— Ага. Крепкий, как бык.

— Он такой, — улыбнулся Стив. — А мое барахлишко собрано?

— Угу, четыре базуки, твой дробовик и патроны. Я выудил твой пистолет в комплекте с серебряными пулями, да еще поднабрал патронташ осколочных гранат. Ты вооружен до зубов, паренек.

Стив кивнул. Какая ирония судьбы — морвы сами снабдили его оружием для уничтожения танка. Базуки и гранаты лежали у них на складе. Незадолго до того Уильямс провел для Стива вводный курс по их применению.

— Обещай позаботиться, чтобы Александер благополучно вернулся в Штаты.

— Заметано. Не дрейфь, мы не позволим ему здесь загнуться. Он славный мужик.

— Пошли.

Уильямс действительно уже уложил снаряжение Стива, даже умудрился соорудить седельную кобуру для дробовика. Горемка испепелял Стива взором, пока тот осматривал седельные сумки.

— Ты в самом деле собираешься ехать верхом на этой твари? — раздался позади голос Александера.

— Боюсь, что так.

— Но почему?

— Потому что должен.

— Нет, Стив, ничего ты не должен, — настаивал журналист. — Ты их уже припечатал. Морвам больше не получить с Земли ни оружия, ни боеприпасов. Ты прикончил единственного типа, знавшего дорогу сюда. Все закончилось. Ступай домой и живи своей жизнью.

— Нет, Дарина по-прежнему знает о Земле. Кто-нибудь опять найдет дорогу сюда, и все пойдет сызнова.

— И как же ты собираешься этому помешать?

— Не знаю, — ответил Стив. — Знаю лишь одно: я должен попытаться.

— Что ж, удачи тебе, малыш.

— Спасибо. Уильямс позаботится, чтобы ты вернулся в Штаты.

— Отлично, было бы неплохо попасть домой.

— Ага. Ты… не забыл записи, которые я наговорил? — Чуть раньше Стив воспользовался диктофоном Александера, чтобы записать на пленку послание для своих родителей и Томи.

— Будь спок. Гарантирую, что они их получат.

— Спасибо, Дик. Если сможешь, сделай так, чтобы они все поняли.

— Из кожи вон буду лезть.

— Больше мне просить не о чем.

Обернувшись, Стив посмотрел на горемку. Тот бил копытами и фыркал будто самый обыкновенный беспокойный конь. Но Стив знал, что это не так.

— Пожалуй, больше откладывать нельзя. Я и так задержался. Восемь часов здесь — восемьдесят там. Больше трех суток. Один Бог ведает, что там стряслось за это время.

— Удачи, Стив.

— Прощай, Дик.

Поставив ногу в стремя, Стив вскочил на горемку. Приятно снова оказаться в седле, пусть это даже не настоящий конь. Хотя раньше он был конем — до того, как его принесли в жертву и обратили его плоть в тюрьму для демона.

Стив слегка пришпорил Рагавала. Тот шагом двинулся вперед, покинув зал, служивший горемке конюшней, и через коридор вышел на ступени храма.

Память Белеверна подсказала Стиву нужную команду. Он дал горемке шенкеля и сдавил его бока коленями. Тот начал взбираться ввысь.

Задержав горемку, Стив обернулся. Ощущение было такое, будто едешь по твердому грунту, и если бы Стив не видел собственными глазами, то ввек бы не поверил, что находится в воздухе. Все отделение Уильямса сгрудилось на лестничной площадке перед входом, глазея на Стива.

Он вытащил меч из ножен и отдал им салют, затем снова устремил взгляд вперед и, троекратно щелкнув языком, приказал горемке перенестись из реальности в сюрреальность Серой Равнины.

Увидев, как Стив исчез в прорехе, возникшей в воздухе, Александер опустил здоровую руку, которой махал ему вслед.

— Силы духа у этого пацана хоть отбавляй, — заметил Уильямс.

— Никаких сомнений, — согласился Александер. — Ни малейших.

— Пойдем-ка отсюда, старина. — Уильямс хлопнул его по здоровому плечу. — У меня в Штатах есть знакомый эскулап, который залатает тебе руку так, что будет лучше новой, — и не станет задавать никаких вопросов.

В коридоре на полу высилась куча пыли, перемешанной с осколками раскрошившихся костей, а поверх кучи демонически скалилась золотая маска, усеянная драгоценными камнями.

Вдруг обутая в солдатский ботинок нога разбросала пыль, к маске протянулась рука. Мгновение полюбовавшись ценной находкой, наемник украдкой сунул ее в ранец. Теперь он может уйти от дел, бросить ремесло солдата удачи и жить в счастье и достатке до самого конца жизни — какой бы долгой она ни оказалась.

Неделю спустя Александер подъехал к дому Уилкинсонов. Его рука все еще висела на перевязи, но знакомый доктор Уильямса поработал на славу. Еще неделька-другая, и можно будет снова ею пользоваться.

— Сдачи не надо, — сказал Александер, протягивая таксисту полсотни долларов.

— Заметано, командир! — воскликнул таксист. — Эй, может, мне подождать вас тут поблизости?

— Нет, заедь за мной через часок. Хотя нет, лучше даже через три.

— По рукам.

Александер пошел по дорожке, ведущей к крыльцу, но на полпути вдруг задержался, привлеченный видом отпечатка раздвоенного копыта в земле у дорожки — выжженного, словно тавро, и почти заросшего молодой травой.

Взойдя на крыльцо, журналист набрал в грудь побольше воздуха и позвонил. Дверь открыла женщина.

— Миссис Уилкинсон? — осведомился Александер.

— Да?

— Меня зовут Ричард Александер, я работаю в «Кларионе». Я хотел бы поговорить с вами о вашем сыне.

— Когда же вы, репортеры, оставите нас в покое?.. — начала миссис Уилкинсон.

— Вы неправильно поняли, мэм, — прервал ее Александер. — Я знаком со Стивом, и ваша дочь может это подтвердить. Я привез вам звуковое письмо от него.

— Ох… О, пожалуйста… проходите.

— Спасибо, мэм.

Эпилог

Эрельвар стоял на зубчатой стене крепости Кворин, озирая город, теперь носящий то же имя. Со временем Кворин превратился в один из главных торговых центров, хотя поначалу, только затевая строительство, Эрельвар ни о чем подобном и не помышлял. Впрочем, город стоит у слияния четырех рек, так что иначе и быть не могло.

Да Эрельвар и не сетовал. Город стал дополнительным рубежом защиты для его крепости, вытянувшись почти на милю в каждую сторону от места слияния. Ныне и город обнесен крепкой каменной стеной, и все ворота без исключения являют собой настоящие крепости, даже на ольвийском берегу.

Конечно, ольвы руководствовались собственными соображениями, позволив городу разрастись в эту сторону. Вообще-то появление района Кворина на ольвийской границе отнюдь не повредило их торговле, но в отличие от других королевств Ольванор не придает ей первостепенного значения. Лес, потравленный шесть лет тому назад во время войны с морвами, оказался погубленным безвозвратно, а город препятствует появлению чудовищных, исковерканных растений, которые начали взрастать на этом месте.

Какое-то время Эрельвар и думать забыл о той войне, но сегодня воспоминания легли на сердце тяжким бременем. Он навестил усыпальницу Стивена. Прекрасный монумент, возведенный Эрельваром в память о друге, стал местом паломничества богомольцев всех вероисповеданий. Тело Стивена, облаченное в доспехи, вместе с мечом погребли в постаменте статуи.

Уже одного того, что постамент стал ракой Сновидца, было бы довольно, чтобы привлечь паломников. Однако вскоре после того, как его тело поместили туда, на камне появились слова, будто высеченные у основания статуи неведомой рукой.

В годину жестокой нужды сему клинку суждено воспрянуть.

В час смерти Стивена Эрельвар знал, что пророчество еще не свершилось. Дракон не объявился. Уже шесть лет Эрельвар ждал его появления год за годом, но теперь начал сомневаться, что это случится при его жизни. Сновидец лишь один, но Паладинов Мортоса было множество. Быть может, этот долг падет на плечи преемника Эрельвара.