Дело чести - Мартин Томас - Страница 25

— Но, повелитель Мортос… — начал Стив.

— Здесь я не повелитель и не Мортос.

— Аполлион, — поправился Стив. — Белеверну дано следить за мной и пускать в ход против меня Силу. Как мне справиться с этим?

— Так же, как христианские витязи всегда справлялись с подобными преградами. Верою своею, буде ты сумеешь таковую отыскать.

— А как быть с воспоминаниями Белеверна, угрожающими завладеть мной?

— Я уже дал тебе ответ, если ты сумеешь его узреть. Ищи да обрящешь, Сновидец. Да смилостивится Всемогущий над твоею душой. — С этими словами Аполлион исчез, без вспышек, грохота и прочих пиротехнических эффектов. Только что он сидел верхом на коне и вдруг пропал. Стив присел на пятки и порывисто перевел дыхание, уронив голову на грудь. Честно говоря, отыскивая это место, он ждал отнюдь не нагоняя свыше.

Однако получил, и по заслугам. И теперь должен воплотить слова Мортоса в дело. Встал, чувствуя, как дрожат колени. Битва с Белеверном истерзала его почти до предела.

Обернувшись к церкви, Стив обнаружил, что вокруг сгрудилось все богомольное население палаточного городка. Десятки лиц взирали на него с нескрываемым благоговением, а иные даже с откровенным обожанием во взорах.

«Они едва ли пришли бы в такой восторг, кабы знали, что он сказал», — подумал Стив. Весь разговор происходил по-нимрански, а этого языка не понял здесь никто.

Он сделал шаг к церкви, и чары развеялись. Люди хлынули к нему, лепеча по-испански, пытаясь коснуться его одежды. Матери протягивали ему детей, вознося невразумительные мольбы. Теперь Стив прекрасно понял чувства Белеверна. Ему и самому хотелось сорваться с места, бежать, но напирающая толпа не оставляла ни единого шанса вырваться.

И вдруг справа от Стива как из-под земли вырос священник. Воздев руку, он обернулся к толпе и крикнул:

— Рог favor![7]

Толпа стихла, попятившись на шаг. Священник сказал что-то еще, и люди неохотно расступились, открыв проход.

— Ступайте со мной, senor, — на безупречном английском сказал священник. — Я отец Родригес. Мы предоставим вам приют на сегодняшнюю ночь. Утром нам многое предстоит обсудить.

— Благодарю, святой отец, — ответил Стив. Как только они выбрались из толчеи, к ним подошел Александер.

— Боже, вот так зрелище, Стив! Роберт все заснял на пленку.

— Ага! — поддержал Роберт. — Старик, нипочем бы не поверил, если бы сам не видел!

— Вам знакомы эти люди, senor? — осведомился священник. Стива на миг заинтересовало, что сделал бы священник, если сказать «нет», — но лишь на миг.

— Да, святой отец. Это… мои спутники.

— Тогда им тоже будет предоставлен приют, — сказал священник.

Когда Уилкинсон со священником удалились в церковь, агент Гарсия отер взмокший лоб. Он ни за что бы не принял случившееся всерьез, если бы не видел собственными глазами. Но даже теперь не мог до конца поверить в увиденное.

Как бы то ни было, ясно, что Уилкинсон не может быть заурядным наркокурьером. Либо он действительно только что говорил с ангелом небесным, либо кто-то затеял чертовски хитроумный розыгрыш.

А если вдуматься, Уилкинсон путешествует в компании двух репортеров, сотрудничающих в журнале, гоняющемся за сенсациями. Быть может, все это затеяно всего лишь ради очередной бредовой статьи, которые им так нравится публиковать.

Нет, что-то тут не сходится. Никто не станет платить за подобное сто тысяч долларов. А если бы даже и заплатил, то уж не золотыми слитками.

Во всяком случае, придется изыскать способ изложить все это в рапорте так, чтобы не угодить в какой-нибудь тихий, уютный желтый дом. Агент даже не заметил, как при этой мысли перекрестился.

Стив подавил зевок, дожидаясь, когда отец Родригес закончит записывать подробности вчерашнего «чуда». Спал Стив плохо и был разбужен на рассвете ради посещения утренней мессы. Потом ему дали на завтрак что-то вроде овсянки, только более вкусной.

После завтрака отец Родригес увел его в ризницу, чтобы записать события вчерашнего вечера.

— Так что же ангел поведал тебе, Стивен? — спросил отец Родригес.

— А?

-Что он сказал? Вы довольно долго беседовали с ним, но на языке, которого никто из нас не понял.

— А-а, это… — Стив толком не знал, с чего начать. Не так-то просто пересказать беседу, не вдаваясь в предысторию.

— Да?

— Ну, он вроде как пожурил меня, — наконец выдавил из себя Стив.

— Что ж, — улыбнулся священник, — несомненно, это объясняет твое нежелание вдаваться в детали. Однако нам необходимо знать, что было сказано.

— Это потребует длительных объяснений. В том числе и кое-что… не слишком приятное. Святой отец, прежде чем мы продолжим… не исповедуете ли вы меня?

Несколько часов спустя отец Родригес покинул ризницу в куда более мрачном настроении, нежели прежде. Некоторые признания юноши повергли святого отца в тревогу. В это трудно поверить, если бы не сны, прорицавшие прибытие юного рыцаря.

Проходя через святилище, он опустился перед алтарем на колени и простоял гораздо дольше обычного. Настоятель не обрадуется вестям, доставленным Родригесом. Уже много лет не приходилось им прибегать к экзорцизму.

Встав с колен, священник обнаружил, что друг Стивена — репортер Ричард — дожидается возможности побеседовать.

— В чем там дело, святой отец? Вы вдвоем провели там почти три часа.

— Я не могу ответить на ваш вопрос, senor Александер. Мои уста запечатаны конфессиональной тайной. Если юный Стивен сам пожелает рассказать вам, это его право.

— А-а. Можно с ним повидаться?

— В ближайшие несколько дней видеться со Стивеном не будет дозволено ни вам, ни кому-либо еще.

— Как? Почему это?

— И снова я не могу вам ответить, senor, — повторил отец Родригес. — Простите, пожалуйста, сейчас мне нужно поговорить с настоятелем.

Из ризницы Стива отвели в святилище. Двое монахов шагали перед ним, еще двое шли следом. Может, все-таки не следовало рассказывать отцу Родригесу о Белеверне?

В святилище его уже подкарауливали встревоженные Александер и Роберт.

— Малыш, ты в порядке? — поинтересовался Александер.

— Ага, все в норме, — улыбнулся Стив, стараясь напустить на себя уверенный вид. — После все объясню, когда увидимся.

— Как скажешь, — ответил Александер, провожая Стива взглядом. Стив очень надеялся, что журналистам не вздумается совершить какую-нибудь глупость вроде попытки спасти его. Если верить отцу Родригесу, через пару часов они спасли бы уже не его, а Белеверна.

Священники отвели Стива в монастырь позади церкви, где спустились по лестнице в коридор, вдоль которого тянулась шеренга дверей. Шедшие впереди монахи открыли одну из них и отступили в сторону. Стив прошел между ними в тесную келью — должно быть, в таких держат схимников.

Крохотное окошко, расположенное под самым потолком, пропускало в келью свет полуденного солнца. У одной стены стояло ложе, у другой — столик с умывальным тазом. А напротив столика разместился маленький алтарь, на стене над которым висело распятие.

Дверь захлопнулась, послышался лязг задвигаемого засова. Обернувшись, Стив увидел в оконце на двери лицо отца Родригеса.

— Стивен, я скоро вернусь, — промолвил священник. — А затем мы с настоятелем начнем экзорцизм.

— О Господи, — без энтузиазма откликнулся Стив.

— Не бойся, все будет хорошо. Укрепись в вере — не будь никакой надежды, архангел Аполлион не предал бы тебя в наши руки. — Родригес закрыл оконце и ушел.

Стив сел на жесткое ложе. Предстоящее едва ли станет самым приятным впечатлением в его жизни. Впрочем, может быть, что и не самым худшим.

«Худшим, худшим, уж за это я ручаюсь», — прошипел Белеверн у него в рассудке.

— Ты должен позволить ему выйти наружу, Стивен, — объяснил отец Родригес. — Если ты этого не сделаешь, мы не сможем изгнать его из тебя.