Украденные мгновения - Мартин Мишель - Страница 55

— Эти цифры вам ничего не говорят?

Бойд буквально взорвался. Вскочив со стула, он бросился к двери, где на несколько секунд неподвижно замер, и тогда стало видно, что его ноги дрожат.

— Катитесь вы оба к черту! — рявкнул он и, распахнув дверь, пулей вылетел из кабинета.

Несколько секунд Харли молча смотрела ему вслед. Ей стало жалко Бойда, таким затравленным и жалким он выглядел. Конечно, он сам во всем виноват, но она тоже приложила руку к его разоблачению.

— Все прошло отлично, — Дункан с радостным видом потирал руки.

Устало улыбнувшись, Харли произнесла:

— Ты беспощадный человек, Дункан Ланг.

— Ты от меня тоже не отстаешь.

— А Бойд не может взять и перевести пятнадцать миллионов в какой-нибудь другой банк?

— Не сможет, потому что я заморозил его счет на Бермудах.

— Вот это да! — воскликнула Харли. — Ты предусмотрел буквально все и загнал его в угол. Наверное, надо установить за ним слежку и посмотреть, что он теперь предпримет?

— Об этом можешь не беспокоиться. — Дункан нажал на какую-то кнопку. Когда панель на передней стене сдвинулась в сторону, Харли увидела три видеомонитора, поставленных в один ряд. — Я распорядился, чтобы наши люди ежедневно за ним следили и записывали на видеокамеру каждый его шаг. Харли, я обещаю, что мы его выведем на чистую воду, и причем очень скоро. Как только мы добудем верные доказательства, то сразу же поставим в известность ФБР, а там им уже займутся всерьез.

Присев на край стола, Харли следила за экранами.

— Здорово! С помощью такого оборудования ты бы мог, как мне кажется, не выходя из своего кабинета, запросто узнавать о том, что творится во всем мире.

— Да. Мне здесь нравится, — Дункан самодовольно усмехнулся. — Больше всего я не люблю, когда мне приходится работать ногами, — для меня это сущее наказание.

— Перестань, — скептически заметила Харли, — ты целыми днями за мной гонялся и ничего — остался жив и здоров.

— Я за тобой не гонялся, — гордо вскинув голову, Дункан притворился обиженным. — Я занимался расследованием, а из офиса выходил только тогда, когда в этом действительно возникала необходимость.

Харли рассмеялась и поцеловала его.

— Конечно-конечно.

Когда она захотела встать, Дункан внезапно схватил ее за руку и удержал на месте. Он явно нервничал.

— Я вот тут подумал, — начал Дункан, отводя взгляд в сторону, — что, может быть, будет лучше, если ты заберешь из отеля свои вещи и переедешь сюда, в апартаменты наверху? Мне кажется, что имеет смысл это сделать. — Он замолчал, а затем, сбиваясь и не находя нужных слов, торопливо продолжил: — Хотя бы потому, что… э-э-э… здесь ты будешь в большей безопасности. Вдруг этим ребятам — Дезмону и Луи — вновь захочется с тобой повидаться. Но если ты считаешь, что в отеле будет удобнее, то я и это пойму.

Харли не перебивала его по той простой причине, что в этот момент от избытка чувств она сама не могла сказать ни слова. У нее к горлу подкатил комок. Господи, просто невероятно — он ее просит переехать к нему!

— Мне кажется, — сказал Дункан, — что здесь ты сможешь наконец свободно вздохнуть и заняться своими делами. Тебя все оставят в покое, ты будешь жить… э-э-э…

— Вместе с тобой, — пришла ему на помощь Харли.

— Ух! — с облегчением выдохнул Дункан. — Да, вместе со мной в моей квартире, если ты, конечно, не возражаешь. Может, у тебя другие планы?

— Зачем ты так говоришь? — мягко упрекнув Дункана, она устроилась у него на коленях и обвила руками его шею. — Мне всегда хочется быть рядом с тобою — и днем, и ночью. Если бы мы очутились вдвоем на необитаемом острове, то я была бы только счастлива, потому что, кроме тебя, мне никто не нужен. Я прямо сейчас готова поехать в отель, чтобы забрать вещи и перебраться к тебе.

В доказательство своих слов она его нежно поцеловала. Несколько мгновений Дункан, ошеломленный столь откровенным признанием, сидел абсолютно неподвижно, затем порывисто притянул ее к себе, сжал что есть сил в своих объятиях и поцеловал. Его возбуждение передалось и Харли. Она почувствовала, как приятное томление теплыми волнами разливается по ее телу.

— Боюсь только, что забью своими вещами весь твой шкаф так, что для твоих места совсем не останется, — последние слова Харли произнесла едва слышно, когда почувствовала жадные, горячие поцелуи Дункана на своей шее.

— Об этом не беспокойся, — сказал Дункан и вновь поцеловал ее в губы.

— Что ты, черт возьми, тут вытворяешь? — рявкнул от дверей не вовремя появившийся Колби Ланг.

Харли подняла затуманенный взгляд. Ее глаза остановились на Ланге-старшем, лицо которого от гнева покрылось красными пятнами, когда он увидел такую картину в кабинете своего сына.

— Целую клиентку, — невозмутимо ответил Дункан.

— Не совсем так, — вмешалась в разговор Харли, отчаянно борясь с душившим ее смехом. — Я первая поцеловала Дункана. — Она почему-то решила, что воссоздание точной картины происшедшего уменьшит гнев Ланга-старшего. — Затем он поцеловал меня, затем я — его, он — меня и так далее. Мне кажется, что все было именно в такой последовательности.

— Припоминаю, что так оно и было, — вполголоса подтвердил Дункан.

Колби Ланг хлопнул дверью так, что задрожали стены. Остановившись посреди кабинета, он, кипя от негодования, обратился к Харли:

— Мисс Миллер, в нашей компании существуют свои принципы и этические нормы, которые никому нельзя нарушать, даже моему сыну.

— Извините, я не знала, — ничуть не смущаясь, воскликнула Харли. — Но у Дункана просто не было выхода, поскольку я его соблазнила.

Колби Ланг издал какой-то булькающий звук.

— Мы оба хороши, — произнес Дункан, все еще обнимая за талию Харли, сидящую у него на коленях.

— За одно это я тебя вышвырну из агентства, — продолжал кипятиться его отец.

— Вы этого не сделаете, — заявила Харли, — в противном случае я буду вынуждена обратиться за услугами в другое агентство, а между делом, сэр, я не премину сообщить прессе мои самые нелицеприятные отзывы о «Колангко».

— Кроме того, ты не сделаешь этого потому, что тогда разразится настоящий скандал. Общественность еще не успокоилась после похищения бриллиантов Жискара, а тут — на тебе! — новый провал, — подлил масла в огонь Дункан. — Отец, ведь ты сам больше всех хочешь покончить со всеми слухами, которые раздувают вокруг меня в связи с пропажей драгоценностей. Мы запятнаем свою репутацию, доходы упадут, одним словом, с какой стороны ни посмотри, если ты меня выгонишь, тебе же будет хуже.

— Я не потерплю шантажа от своего сына! — рявкнул в бешенстве Ланг.

— Лучше это назвать предостережением, — миролюбиво предложил Дункан.

Колби Ланг разразился десятиминутной гневной тирадой, в которой обвинил сына во всех самых тяжких преступлениях человечества, и, продолжая изрыгать проклятия, выскочил в коридор, снова хлопнув дверью.

— Последнее время этой бедной двери достается ни за что ни про что — заметил Дункан.

— Какой тяжелый человек! — воскликнула Харли, продолжая сидеть у него на коленях. Она разгладила кончиками пальцев морщинки на его лбу. — Он наговорил столько проклятий в твой адрес, что их хватило бы не на одну жизнь.

Встретившись глазами с Дунканом, она увидела глубоко затаенную боль, с которой он жил все эти годы.

— В одном, конечно, отец прав, — мрачно произнес Дункан, — я плохой сын. Слишком много я всего вытворял…

— Не наговаривай на себя. Ты ведь не только прожигал жизнь. Ты же работал. — Харли не дала ему договорить, приложив палец к его губам. — Кроме того, ты же все это делал не нарочно, а вот твой отец сознательно тебя оскорбляет. При каждом удобном случае он тычет тебя носом в грязь, ему просто нравится обижать тебя.

—Харли…

— Ты не думай, что я в этих вопросах не разбираюсь. В свое время я часто ссорилась с матерью. Но я знаю, что она любила и любит меня. Мать говорила много обидных вещей, но она никогда не позволяла себе намеренно унизить меня или причинить мне боль. А вот твои предки вдолбили тебе в голову, что ты ужасный человек, а ты и поверил. Я не могу переубедить тебя. И никто не сможет этого сделать. Ты сам должен доказать себе, что они ошибаются в отношении тебя. Пожалуйста, Дункан, постарайся это понять, — тихо произнесла Харли, поправив ему прядь волос. — Ты не должен страдать.