Великий Линкольн. «Вылечить раны нации» - Тененбаум Борис - Страница 7

Понятно, что при таких условиях продукция, произведенная где-нибудь в Цинциннати, далеко от места своего производства не уходила, и тот же Нью-Йорк предпочитал покупать все, что ему требовалось, где угодно, a не в Огайо. Но когда появились паровозы, оказалось, что путь из Цинциннати до Нью-Йорка занимает только пять дней, и в результате свинина из Огайо пошла к атлантическому побережью в таких количествах, что цена на нее упала с 9 долларов 75 центов за бочку до 1 доллара 18 центов.

Понятное дело, перевозилась не только свинина, нo и вообще все, что можно было произвести на месте и с выгодой продать там, где этого продукта не хватало. К железным дорогам добавился телеграф – и торговцы получили возможность мигом узнавать котировки на любые товары во всех местах, куда только доставали телеграфные провода.

Производство «чего угодно в индустриальных количествах» само стало чем-то вроде «паровоза» – оно потянуло за собой и оптовую торговлю, и бурное усовершенствование методов обработки сырья, и нужду в материалах вроде чугуна, стали и хлопка, и новые потребности в продовольствии для больших городов, и образование целых технических социальных прослоек в виде механиков, машинистов, телеграфистов, мастеров по изготовлению всевозможных машин и приспособлений и так далее. Всю эту бурную деятельность требовалось как-то регулировать, возникающие конфликты требовалось как-то разрешать. Разрешением конфликтов занимался суд – и оказалось, что потребность в юристах возросла. А регулированием занимались законодательные ассамблеи штатов – там принимались законы. Законодателями же становились только те, кто одерживал победу на местных выборах. Естественным путем в политику потянулись те, кто хотел бы влиять на законы. Лучше всех в законах понимали, естественно, юристы. Вот они-то в политику и двинулись.

Чему Линкольн был типичным примером.

Партия вигов, к которой принадлежал Авраам Линкольн, отвергала всякую идею о создании федерального центра, имеющего в своем распоряжении дееспособную армию. Считалось, что это самый верный путь к тирании, и президента Эндрю Джексона, настаивавшего на усилении армии и флота, виги обзывали «королем Эндрю…». Королевский титул тут понимался отнюдь не как комплимент, а как синоним слова «диктатор». На все аргументы со стороны «юнионистов», считавших необходимым создать в США хоть какие-то постоянные вооруженные силы, ответом было, что в этом нет никакой надобности. Разве Соединенные Штаты не сумели отбиться от Англии в ходе войны 1812 года? И разве милиционные ополчения отдельных штатов, вроде того формирования, в котором послужил в свое время Авраам Линкольн, не более чем достаточны для того, чтобы в случае нужды установить должный порядок на новых территориях?

Но тем не менее, и у правительства есть некая роль – оно должно взять на себя финансирование таких крупных проектов, которые отдельные граждане поднять не в состоянии. Например, строительство железных дорог, или проведение новых каналов, или принятие мер по улучшению почвы. Тут, в общем, и случилось крупное расхождение вигов и демократов. Обе партии полагали, что надо всячески способствовать тому, что сейчас назвали бы «инфраструктурой», но виги настаивали на прямом участии правительства, а демократы – на создании «благоприятного инвестиционного климата». Они были готовы отдать это дело в руки частного капитала и полагали, что нечего тратить деньги налогоплательщиков на то, что частники сделают куда лучше.

Споры носили ожесточенный характер, как случается всегда, когда делятся налоговые деньги.

Ибо есть люди, которые их платят, и люди, которые их тратят, и их интересы не совпадают самым решительным образом. Представители «…тех, кто платят…», в иллинойсской легислатуре стояли за сокращение расходов штата. Налоги платились не с доходов, а с собственности, так что крупные собственники предпочитали «ограниченное правительство». Но мелкие собственники, которых было на два порядка больше, желали «…улучшений дорог и каналов…» – за общественный счет. Линкольн был сторонником именно такого подхода к делу, агитировал за принятие соответствующего законодательства, добился своего – но, увы, в 1837 году случилась паника, все ценные бумаги в Иллинойсе пошли вниз, и штат остался с начатыми каналами, которые было не на что довести до эксплуатации. Попытка погасить долг выпуском облигаций особого успеха не принесла, пришлось поднимать налоговые ставки, и в итоге началось недовольство. Немалая часть его выпала на голову пылкого молодого законодателя, Авраама Линкольна. Тот факт, что он сумел удержаться в легислатуре и дальше, был свидетельством его популярности у избирателей, не все его коллеги отделались так легко.

Но, как известно, неудачи учат получше, чем успехи.

Линкольн в своих речах стал сдержаннее. Теперь он не бросался в борьбу так безоглядно, как он делал раньше. В Иллинойсе в ходу были бурные сходки, которые нередко переходили в драки. У Линкольна была своя «группа поддержки», образовавшаяся еще со времени его первых неудачных попыток добиться выборного поста. И когда он однажды увидел, что одному из его преданных друзей грозит полное поражение, Линкольн спрыгнул с возвышения, с которого он держал речь, схватил человека, колотившего его приятеля, за ворот и за штаны и откинул его далеко в сторону. Очевидцы говорили, что фута на 3–4, преданные сторонники довели эту цифру уже до 10–12, а потом и вовсе начали говорить, что «честный Эйб» перекинул наглеца через речку. Так случается с легендами – но где-то с 1838 года Авраам Линкольн перестал поставлять исходные материалы для такого рода легенд.

Во-первых, он сильно остепенился и начал присматривать себе жену. Он чуть было не женился еще в 1835 году, но его избранница умерла, по всей вероятности, от вспышки тифа, начавшейся после наводнения. Линкольн очень горевал по ней, но жизнь берет свое, и у него даже появилась новая привязанность, девушка родом из довольно богатой семьи из штата Кентукки. Кавалеру такой барышни драться на кулачках как-то не пристало.

Во-вторых, в штате Иллинойс значительную известность начал приобретать некто Стивен Дуглас. Он был юристом, как и Линкольн, только работал не в частной компании, а на официальном посту в одном из графств Иллинойса, и с 1836 года стал заниматься политикой и очень быстро выделился как яркий оратор. За малый рост и кипучую энергию его стали называть «маленьким гигантом», среди сторонников партии демократов в Иллинойсе он считался восходящей звездой, и оказалось, что буквально на всех путях, по которым шел Авраам Линкольн, он натыкался на Стивена Дугласа.

Они сильно невзлюбили друг друга.

1. Поскольку А. Линкольн и Д. Спид делили не только комнату, но и кровать, впоследствии ходило много разговоров о гомосексуальных тенденциях Линкольна. Однако это предположение попросту не учитывает реальностей эпохи – в ту пору общая кровать была делом настолько обыкновенным, что судьи апелляционнoго суда в ходе инспекционных поездок жили в одной комнате и спали в кроватях попарно, а исключение если и делалось, то даже не по возрасту, а по весу. Толстяки спали отдельно.

2. Охлос (др. – греч.) – большое скопление людей.

3. Конгресс США (англ. United States Congress) – законодательный орган, один из трех высших федеральных органов государственной власти США. Полномочия определены Конституцией США. Конгресс является двухпалатным, состоящим из сената и палаты представителей. Палату представителей часто тоже называют конгрессом, а заседающих в ней представителей – конгрессменами.

Эйб Линкольн, респектабельный гражданин Спрингфилда

Вступление в брак – дело важное для любого человека, но для Авраама Линкольна, в ноябре 1842 года сочетавшегося законным браком с мисс Мэри Тодд, женитьба была особым событием. Он, что называется, получал сертификат респектабельности. Eго супруга была родом из состоятельной семьи, у ее отца была плантация в Кентукки и определенные денежные и земельные интересы в Иллинойсе, – и уж коли он брак своей дочери одобрил, то социальный статус мужа его дочери сомнений ему не внушал.