Древний человек и океан - Хейердал Тур - Страница 68

Эта глава основана на «Заметках о доевропейских кокосовых рощах на острове Кокос», опубликованных во втором томе отчетов Норвежской археологической экспедиции на остров Пасхи и в восточную часть Тихого океана, который вышел в 1965 г.

Остров Кокос лежит на 5°35? с. ш., приблизительно в 800 км к западу от Панамы, иначе говоря, в экваториальной штилевой полосе с ее беспорядочными течениями, обрамленной могучими, устремленными на запад Северным и Южным экваториальными течениями. Северное расположение острова исключает возможность какой-либо роли для парусных плаваний из Южной Америки в Полинезию. Однако Кокос находится всего в 480 км к юго-западу от Коста-Рики, как раз на пути между Гватемалой и Эквадором. Поскольку современная археология накапливает все больше данных о прямой доевропейской торговле между Гватемалой и приморскими культурами Эквадора и Северного Перу, Коу (Сое, 1960[73]) и другие указывали, что остров Кокос мог служить идеальным промежуточным портом для аборигенных мореплавателей из упомянутых областей. Здесь они могли пополнить запас провианта любым количеством зеленых кокосовых орехов с выдерживающим долгое хранение освежающим соком.

Другие исследователи обращали внимание на явное сходство каменных статуй Колумбии и Эквадора с изваяниями на ближайших островах Полинезии, то есть на крайних Восточных островах Маркизского архипелага — Хива-Оа и Нукухива. Когда мы после раскопок в кокосовых рощах на упомянутых островах возвращались на экспедиционном судне в июле 1956 г. в Панаму, остров Кокос оказался на нашем пути, и мы решили зайти туда, чтобы ознакомиться с географической обстановкой.

Остров Кокос со всех сторон окаймлен отвесными скалами высотой 100–200 м, которые от внутреннего плато обрываются прямо в бурлящий океан. Площадь острова 45 кв. км; наибольшая высота нагорья — 911 м. Лишь на севере береговые скалы прорезаются двумя непересыхающими потоками, устья которых образуют бухты Чатем и Уэфера. От каждой бухты в глубь острова уходит короткая, зажатая кручами долина; обе они упираются в отвесные стены и до внутреннего нагорья не доходят.

Сильные дожди питают многочисленные водопады; они срываются из висячих долин или с гребней в выбитые в береговой кромке водоемы. Благодаря высокой влажности крутые склоны долин, а также внутреннее плато и гребни поросли густым, непроходимым тропическим лесом; зеленые мхи и кустарники покрывают большую часть береговых скал. Только вдоль двух главных долин можно проникнуть внутрь острова, да и то надо расчищать себе путь в подлеске.

Общий характер растительности сильно изменился с тех пор, как первые побывавшие здесь европейцы описали остров и дали ему имя. Кокосовых пальм теперь осталось так мало, что название «остров Кокос» представляется явным преувеличением, когда вспомнишь другие острова, лежащие ближе к Панамскому перешейку или дальше в океане. Но раньше остров соответствовал своему названию, это видно из рассказов открывших его испанцев английскому капитану Дампиру. Дампир пишет: «Остров Кокос назван так испанцами потому, что там в изобилии растут кокосовые пальмы. И не в одном, не в двух местах, а большие рощи… Так говорят испанцы, и то же самое я слышал от капитана Итона, побывавшего там впоследствии» (Dampier, 1729[89]).

Одним из первых среди европейцев там побывал в 1685 г. капитан Уэфер, чьим именем назван залив:

«Как только люди более или менее отдохнули, мы пошли на юг и достигли острова Кокос на 5°15? с. ш. Он так назван из-за кокосовых орехов, коими весьма богат. Остров небольшой, но приятный; середина его представляет собой крутую гору, а ее со всех сторон окружает плато, спускающееся к морю. Это плато, особенно же долина, где сходят на берег, сплошь поросло кокосовыми пальмами, и они отлично здесь прижились на тучной и плодородной почве. Очень красиво пальмы произрастают у подножия горы в середине острова и местами на склонах. Но особую приятность сему месту придают многочисленные источники чистой пресной воды, собирающейся в заполнившем вершинный котлован большом глубоком водоеме или пруду; стока в виде ручья или реки для этой воды нет, посему она переливается в нескольких местах через край котлована и сбегает вниз множеством красивых струй. И там, где склоны особенно крутые и нависают над плато, срываются водопады, будто льют воду из ведра, и под самой струей, как под водяным сводом, остается сухое место. Все это вместе с красивым видом, с произрастающими вблизи кокосовыми пальмами и освежающей знойный воздух падающей водой делает это место весьма чудесным и услаждающим одновременно многие чувства.

Наши люди были премного довольны развлечением, каким для них явилось посещение острова, и они наполнили здесь водой все бочки, ибо в речушке, образованной на плато маленькими водопадами, превосходная чистая вода, и корабль стоял в море как раз напротив устья, где отличная якорная стоянка, так что трудно найти лучшее место для пополнения запасов воды.

Мы не экономили кокосовые орехи, ели сколько могли, пили кокосовое молоко и доставили на корабль несколько сот орехов. Каждый день на берегу бывал кто-нибудь из команды, и однажды во время отдыха, желая отменно повеселиться, люди сошли на берег, срубили множество кокосовых пальм, собрали с них орехи и получили около 20 галлонов молока. После чего все сели и стали пить за здоровье короля, королевы и прочих. Выпили изрядное количество, и, хотя никто не захмелел, все-таки жидкость эта до того охладила и притупила их чувства, что они не могли ни ходить, ни стоять на ногах и не могли вернуться на корабль без помощи тех, кто не участвовал в увеселении, и прошло четыре или пять дней, прежде чем они оправились» (Wafer, 1699[314]).

Присутствие столь обширных пальмовых рощ на острове Кокос в доевропейские времена можно объяснить либо тем, что их посадили прибывшие из Америки или Полинезии люди, либо тем, что морские течения прибили к берегу орехи. Все эти варианты рассмотрены исследователями. Как это часто наблюдается в ботанике Тихоокеанской области, важные для этнологических реконструкций выводы специалистов-ботаников в большой мере основывались на господствовавших представлениях о миграции человека. Вопрос о происхождении Cocos nucifera затронут в главе 9.

Европейцы впервые познакомились с кокосовой пальмой в Индии и на Малайском архипелаге только потому, что пришли туда задолго до того, как открыли Америку. Аполлоний Тианийский видел эту пальму в Индостане в начале нашей эры; тогда ее считали индийской диковиной. На Азиатский континент она проникла с Малайского архипелага, вероятно, незадолго до того. Самые ранние китайские описания относятся к IX в.; на Цейлон кокосовая пальма тоже, видимо, попала чуть ли не в исторические времена (Candolle, 1884[60]).

Когда Колумб во время первого плавания в Америку открыл Кубу, в его судовом журнале появилась запись о том, что он обнаружил берег с множеством очень высоких пальм и «крупные орехи того вида, который известен в Индии». А когда испанцы достигли Панамского перешейка, Овьедо в 1526 г. записал, что «как на материке, так и на островах есть дерево, именуемое кокус…» и сопроводил это сообщение подробнейшим описанием кокосового ореха и его применений (Kerchove, 1878; Соок, 1910–1912; Candolle, 1884[185, 80, 60]).

Ботаники XVII в. часто продолжали относить кокосовую пальму к азиатским видам, но в XIX в. Марциус (1823–1850) и Гризербах (1872) по ботаническим признакам заключили, что родина этого растения — Новый Свет. Сперва де Кандоль разделял их взгляд, поскольку 11 родственных видов рода Cocos были американскими и среди них не оказалось ни одного азиатского. Однако, как мы видели в главе 9, этот основатель этноботанической науки со временем стал колебаться под влиянием этнологов. Оставаясь при убеждении, что чисто ботанические признаки говорят в пользу американского происхождения кокосовой пальмы, он все же, учитывая навигационные проблемы и большое разнообразие наименований и применений на Малайском архипелаге, в 1884 г. назвал ее происхождение неясным. Возможно, писал он, лодки с Малайского архипелага с грузом кокосовых орехов были «из-за шторма или неверного маневра прибиты к островам или к западному побережью Америки». И еще: «Обратное в высшей степени невероятно». Де Кандоль предположил даже, что пальмы острова Кокос обязаны своим происхождением скорее полинезийским мореплавателям, чем приморским жителям близлежащей Южной Америки (Candolle, 1884[60]).