В огне желания - Мартин Кэт - Страница 60

– Столько, сколько нужно в таких случаях, не больше и не меньше. В ресторане он не рассиживался. Уходя, потрепал свою девочку по заду с таким видом, словно хорошо знал ее. Пари держу, он туда захаживает. Я проследил за ним до самого дома, но увидел, что ты успел убраться, и тоже не стал задерживаться.

Брендон начал расхаживать взад-вперед по комнате.

– Какая-то нелепица, – заметил он, помолчав. – Что делать Эгану в публичном доме? Ему что, Присциллы мало?

Он снова умолк и задумался. Очевидно, она солгала, утверждая, что у нее с мужем уже установились полноценные супружеские отношения.

– Значит, еще не все потеряно, – заметил Крис, как бы откликаясь на его мысли. – Похоже, ему отказано в супружеских правах.

– Если Эган захочет осуществить их, он не будет спрашивать разрешения. Но речь не об этом. Она сказала, что…

– Что? – заинтересовался Крис, когда Брендон умолк на полуслове.

Ответа не последовало. Брендон заново прокручивал в памяти недавнюю ссору с Присциллой, стараясь не упустить ни единого слова, даже самого незначительного. Внезапно он улыбнулся.

– Она солгала мне, Крис, когда сказала, что сама, добровольно стала фактической женой Эгана. Если бы меня не охватило такое бешенство, я сразу бы все понял. У нее на лице была написана правда. Кто-кто, а Присцилла никогда не сумела бы выиграть в покер.

– Может, ты принимаешь желаемое за действительное? Такое часто случается, сам знаешь.

– Послушай, Крис, как обстоят дела. Я знаю со слов Присциллы, что Эган хочет детей, и не просто детей, а сыновей, наследников и продолжателей его дела. Похоже, он и женился вторично только ради этого. После ее побега со мной он вряд ли поспешил в ее постель, ибо хочет убедиться, что она не носит моего ребенка. Такой, как Эган, не потерпит ни малейшей неопределенности.

– А теперь ты послушай, Брен. – Крис покачал головой. – Зачем Присцилла солгала тебе? Зачем она хочет, чтобы ты считал, будто она для тебя потеряна? Возможно, лучше оставить ее в покое…

– Это все доводы рассудка, – упрямо возразил Брендон. – Если бы ты знал Присциллу так, как знаю ее я, ты бы увидел все в другом свете. Да, она поверила Эгану и считает меня бог знает кем, мерзавцем и убийцей. У нее нет никого на всем свете, нет ни пенни денег. Более того, Присцилла, неопытная и наивная, не в силах осмыслить того, что происходит между нами каждый раз, когда мы встречаемся наедине. Ей кажется, что это унижает ее, что это стыдно и греховно. Возможно, она раскаивается в случившемся уже через пять минут после расставания. И, наконец, она свято верит, что изменяет некоему идеалу добродетели, тогда как Эган манипулирует ею как ему заблагорассудится.

– Ну и какой вывод из твоей пылкой тирады? Что она любит тебя, но не осознает этого?

– Думаю, да.

– Раз так, вызволяй ее оттуда, и поскорее. Ведь время работает против тебя. Присцилла может совершить что-то непоправимое.

– Но ведь мне некуда ее везти. Не в «Эвергрин» же!

– А почему бы и нет? Кому придет в голову искать ее в «Эвергрине»? Это частное владение, здесь совершенно безопасно. Находясь же вместе, вы сумеете договориться.

– Но… нет, я не знаю! У вас Присцилла не сможет поселиться. В доме бывает много гостей, ее могут узнать. Крис, ты и так уже оказал мне сегодня услугу, я не хочу подвергать опасности еще и твою семью.

– Пусть поселится с тобой, в твоих комнатах. Ханжеством наша семья не страдает. Сью Элис знает, что Присцилла – фактически твоя жена. Так считал бы и закон, если бы все сложилось иначе.

Брендон закусил губу. При мысли о том, что он будет жить под одной крышей с Присциллой, сердце его учащенно забилось. Однако он все еще не решался.

– Вот что, – наконец не выдержал Крис. – Только вызволи ее и привези сюда. Мы со Сью Элис все устроим, присмотрим за ней до тех пор, пока ты не соберешь нужные сведения об Эгане. А сейчас отоспись. Если хочешь убедить юную и прекрасную леди, что лучше тебя нет никого в целом свете, поскорее верни свой шарм. Сейчас тебе не обольстить и столетнюю старуху.

Брендон с облегчением рассмеялся. Прежде всего надо вызволить Присциллу, привезти ее в «Эвергрин», а потом заставить ее выслушать все, что он должен сказать! О, он сможет убедить ее выслушать все!

Присцилла с трудом досидела до конца, обеда, на который их с Эганом пригласили в «Обурн», красивый особняк одного из наиболее влиятельных семейств города.

В умении скрывать свои чувства она далеко продвинулась за последние недели. Присцилла даже научилась играть роль любящей супруги. Для этого следовало лишь молчать, подтверждать кивком или улыбкой амбициозную светскую болтовню Стюарта да порой подавать ничего не значащие реплики. В этот вечер муж казался ей немного иным, более довольным жизнью, но о причинах она не догадывалась. Когда они вернулись домой и, как обычно, попрощались на пороге ее комнаты, Присцилла легла, но, не сомкнув глаз почти до утра, ворочалась с боку на бок.

Потому-то она и не смогла поднять тяжелых век, когда солнечные лучи упали ей на лицо.

– Мадам Эган! – воскликнула Шармэн Тремулэ, горничная-француженка, и потрясла Присциллу за плечо своей костлявой рукой. – Так вы весь день проведете во сне!

«Тебе-то что за дело?» – раздраженно подумала Присцилла, но потом вспомнила, что накануне сама просила разбудить ее в десять часов. Старуха горничная никогда не преступала границ.

– Хорошо, хорошо, Шармэн, уже встаю, – недовольно отозвалась она.

Вчерашний выход в свет подействовал на нее не самым лучшим образом, а уж встречу с Брендоном можно было назвать только полным бесстыдством.

– Вели наполнить ванну! – приказала Присцилла, откидывая голубое атласное одеяло. – Да пусть не жалеют лаванды!

Она сердилась не на горничную, а на себя, и когда та обиженно поджала губы, пожалела о своей резкости и, улыбнувшись, сунула руки в рукава тонкого халата, который Шармэн подала ей.

– Ваш супруг уже отбыл по делам. Мадам, право же, вам следовало проснуться раньше.

– Ужасно жаль, что я тебе не угодила! – фыркнула Присцилла, раздраженная чрезмерной заботой француженки о благополучии Стюарта.

Он сам нанял ее, и, как и прочие его подчиненные, Шармэн Тремулэ пошла бы за него в огонь и в воду. Она, разумеется, не замечала его дурных свойств, ибо он умел быть обаятельным, если хотел. Кроме того, Стюарт был щедр, а прислуга любит щедрых хозяев.

Шармэн вызвала прислугу рангом пониже и, пока та наполняла ванну, начала раскладывать на постели нижнее белье, дабы Присцилла выбрала что-то для себя. Хозяйка не спешила, разглядывая спальню словно в первый раз и слегка морщась при этом. Комната, казалось, забита предметами роскоши: толстенными коврами, зеркалами в вычурных позолоченных рамах, светильниками, хрусталем. Словом, убранство спальни было под стать особняку в целом, и Присцилла считала его безвкусным. Она предпочла бы отделать свою комнату попроще и поскромнее.

– Вы проведете день дома или поедете по магазинам? – спросила горничная, распахивая створки огромного платяного шкафа.

– Еще не знаю, но сейчас я надену вон то платье из голубого муслина.

Лето закончилось, но в Натчезе неожиданно установилась сильная жара.

– По-моему, абрикосовое было бы…

– Муслин легче, в нем мне будет прохладнее.

– Конечно, мадам. Как только примете ванну, позовите меня, и займемся завивкой.

– Завивкой так завивкой, – с раздражением бросила Присцилла, – но никаких крутых мелких локонов, которые так нравятся Стюарту. Я предпочитаю естественный вид.

– Но, мадам, такая завивка сейчас в моде! И потом, ваш супруг распорядился…

– А я распоряжусь иначе! Могу я хоть время от времени выражать свое мнение? К тому же Стюарта весь день не будет дома.

Боже, ее уже тошнит от необходимости всегда угождать мужу! И еще больше – от его нескончаемых распоряжений и приказов!

– Будет исполнено, мадам. Как прикажете, мадам.

В тоне горничной явственно слышалось неодобрение, и Присцилла злорадно усмехнулась краешками губ.