Украденная невинность - Мартин Кэт - Страница 36

Среди собравшихся Мэттью не было. Его побывка заканчивалась, и послезавтра он возвращался в Портсмут. Ему предстояло заехать в Белмор совсем ненадолго, только за вещами. Мысль о предстоящей разлуке камнем давила на сердце Джессики, но девушка утешала себя тем, что все к лучшему. Разлука давала надежду на забвение.

Неторопливо спустившись на второй этаж, они остановились перед отделанными позолотой дверями бальной залы. Лакей в седом парике, одетый в голубую с золотом ливрею, распахнул перед ними двери, и открылось просторное помещение, убранное с непривычной пестротой, в стиле провинциальной ярмарки. Эта яркость и веселый говор так и манили к себе.

Бал был в самом разгаре. Заметив Джессику, к ней направился сам хозяин, граф Пикеринг, в костюме Юлия Цезаря. После этого ей оставалось только записывать в книжечку имена претендентов на танцы. Герцог Милтон в восхищении не отходил от нее ни на шаг, и даже Адам Аркур попросил оставить один танец для него. Именно этот танец оказался вальсом. Разрешая его, граф Пикеринг осмеливался тем самым бросить вызов условностям, так как вальс считался танцем скандальным, дерзким, недопустимым в добропорядочном обществе. Джессика знала, как его танцуют, но только понаслышке. До сих пор его не исполняли ни на одном из балов, где она бывала. Девушка сознавала, что должна отказать кавалеру в таком танце, особенно если этот кавалер — виконт Сен-Сир, но искушение было слишком велико.

Она осмотрелась, но не нашла Сен-Сира поблизости. Потом на локоть легла рука, и это прикосновение было уверенным и странно знакомым. Ее пронзила догадка, что это вовсе не Сен-Сир. В разрезы маски на нее смотрели темно-синие, поразительно яркие глаза Мэттью.

— Это всего лишь танец, — поспешно начапа она оправдываться. — Мне давно уже хотелось протанцевать вальс, и поэтому…

— И поэтому вы будете его танцевать, мисс Фокс, — перс-бил граф и вдруг улыбнулся, отчего в углах глаз заложилась сеточка чудесных мелких морщинок. — Но при одном условии: со мной.

Неописуемая радость наполнила Джессику. Она ощутила прикосновение руки к талии и позволила увлечь себя в круг танцующих. Ладонь Мэттью была горячей, бедро время от времени касалось ее бедра, и плавная, величественная река музыки несла их, казалось, не по мраморному полу, а над ним.

Девушка подняла глаза и встретила прямой пристальный взгляд, от которого не стала уклоняться. Сердце билось как безумное, и его грохот отдавался в каждой клеточке тела. В этот вечер Мэттью надел форму капитана королевского флота, которая заменила ему карнавальный костюм. Золото эполетов и рыжина волос одинаково отражали свет люстры.

— Значит, Афродита? Что ж, костюм выбран умело. Бал вам нравится, мисс Фокс?

— С этой минуты — да, — дерзко ответила она, прекрасно сознавая, что не должна так себя вести.

Глаза Мэттью потемнели. Рука на талии напряглась, привлекая ее чуточку ближе. Взгляд скользнул по прическе, поблескивающей бриллиантиками, по золотой маске и остановился на губах. Джессику бросило в жар. Это было настоящее чудо — находиться почти в его объятиях на глазах у множества людей, танцуя запрещенный вальс именно с Мэттью.

— Милорд, вы танцуете великолепно. Теперь я смогу сказать всем и каждому, что вальс вовсе не так уж скандален, как принято считать. Что до меня, я могла бы танцевать его день и ночь… вечно.

— Правда? — спросил граф тихо, и глаза его еще больше потемнели.

— Правда…

Внезапно плечо, на котором легко покоилась ее рука, окаменело.

— Ты ведь знаешь, что со мной делаешь?

Джессика продолжала молча смотреть ему в глаза, очень темные теперь.

— Ты — огонь в моей крови, Джесси! Если бы не отец, ничто на свете не помешало бы мне оказаться с тобой в постели!

В постели! Девушка едва заметно вздрогнула. Он думал совсем не о браке с ней, брак приберегая для другой.

— Вы хотели сказать — если бы не отец и леди Каролина? — поправила Джессика ровным тоном.

Хрустальные люстры вращались над головой в такт вальсу, мимо пролетали другие пары, но каким-то странным образом казалось, что в громадной зале они совсем одни. Несколько долгих секунд Мэттью молча смотрел Джессике в глаза, потом вся его поза неуловимо изменилась. Он отодвинулся на расстояние, допустимое приличиями.

— Отец сказал мне, что герцог Милтон намерен предложить вам руку. Если это произойдет, как вы намерены поступить? Ответите согласием?

До этой минуты Джессика старалась не думать о возможном предложении. Она втайне надеялась, что обстоятельства изменятся, что Мэттью чудесным образом поймет, что хочет в жены не леди Каролину, а ее, Джессику.

— А что вы мне посоветуете, милорд? — спросила девушка с оттенком горечи, улыбаясь с холодной вежливостью. — Как по-вашему, достойна я положения герцогини?

Она бессознательно задержала дыхание, в ожидании ответа. Сердце билось так, что полностью заглушало для нее музыку. Джессика молилась в душе, чтобы Мэттью сказал: «Да, достойны, но вы не должны выходить ни за кого, кроме меня!»

В этот момент они достигли грани танцевального круга и сделали красивый поворот. При этом в глаза Джессике бросилась леди Каролина, стоящая рядом с папой Реджи. Мэттью стиснул зубы, и это означало, что он тоже ее видел.

— Джереми — человек благородный, — сказал капитан негромко и чуточку хрипло. — К тому же очень богат и влиятелен. Если он попросит вашей руки, соглашайтесь не раздумывая.

— Я рада, что спросила вашего совета, милорд, — сказала Джессика, каждую секунду ожидая, что улыбка превратится в гримасу. — Итак, если Джереми попросит моей руки, я соглашусь не раздумывая.

Щека Мэттью задергалась, черты лица обострились от того, с какой силой он стискивал зубы. Капитан молчал до конца танца, но потом отвел ее не к папе Реджи, где все еще стояла Каролина, а к леди Бейнбридж, в противоположную часть залы.

Больше Джессика его не видела, и вечер стал для нее скучным и утомительным. В полночь подали ужин, изысканный и обильный, но девушка едва прикоснулась к угощению. Ее кавалером за столом был лорд Пикеринг. Вскоре после ужина папа Реджи вернулся к себе, сославшись на подагру и усталость, леди Бейнбридж вышла проводить его, и Джессика на несколько минут осталась одна.

Как никогда, была она благодарна судьбе за короткое уединение и воспользовалась им, чтобы ускользнуть из бальной залы и спуститься вниз. Некоторое время Джессика следила за карточной игрой в нескольких комнатах по очереди, потом прошла в библиотеку, где немного посидела в кресле, листая том в кожаном переплете — «Изменения в системе образования в свете развития промышленности».

Книга заинтересовала ее, и девушка начала читать выдержки, сожалея о том, что не сможет более полно познакомиться с интересным взглядом автора на предмет, но мало-помалу начала ощущать головную боль, усталость и гудение в натруженных танцами ногах. Скорее бы кончилась эта безрадостная ночь! Джессика уже обратилась к леди Бейнбридж с просьбой удалиться, но та наотрез отказала. Бал был слишком важен, чтобы покидать его так рано. Ее уход могли расценить как неуважение, и все, на что можно было надеяться, — это короткая передышка.

Джессика так и оставалась а глубоком кресле перед прелестным столиком времен королевы Лины, когда послышались крики. Сначала они были приглушенными и не могли пробиться сквозь се оцепенение, но потом раздался пронзительный вопль, сменившийся разноголосым хором возгласов, которые становились все громче и громче. Джессика наконец встрепенулась. Чувствуя озноб, она бросилась к дверям и рывком распахнула их, бросив опасливый взгляд в вестибюль.

— Пожар! — крикнул кто-то. — Пожар в восточном крыле!

Сверху послышался громоподобный топот ног, и по лестнице волной покатилась толпа гостей из бальной залы. Казалось, где-то на втором этаже прорвало шлюзы, и человеческая река устремилась вон из особняка.

Восточное крыло! Именно там были комнаты для особо почетных гостей, в том числе папы Реджи. Он сейчас там… и Виола тоже! Джессика бросилась вверх по мраморной лестнице, расталкивая растерянных, а порой и обезумевших людей. Увы, после каждого шага, сделанного вверх, кто-нибудь сталкивал ее на три вниз. Наконец ее вынесло вместе с остальными наружу, но девушка продолжала рваться в дом.