Спроси свое сердце [Дуэль сердец] - Мартин Кэт - Страница 7

Молли окинула взглядом загон, заметив, что жеребец Сэма привязан. Самого хозяина, благодарение Господу, нигде не было видно. Ей совсем не хотелось вновь сталкиваться с ним.

Ее отец тоже был мужчиной не маленького роста, почти таким же высоким, как Эммит. Молли достались от него рыжие волосы и вспыльчивость, вспышки которой, к счастью, она научилась в себе гасить.

В действительности они с отцом никогда не были близки, но Молли очень хотелось, чтобы отец сейчас был жив и научил ее, как справиться с делами ранчо. Без его помощи наверняка ей понадобится вся ее сила воли и решительность, чтобы добиться успеха. Тяжелейшая задача даже для мужчины — управлять ранчо, таким огромным как «Леди Джей».

Приехав с Востока домой, Молли обнаружила, что большинство работников покинули «Леди Джей», решив, будто ранчо продается. Остались только Хоакин с Ангелиной и старый Торгер Джонсон из артели лесорубов, и все свое время Молли стала проводить в их компании, испытывая к ним чувство благодарности за преданность и бесценный опыт, столь полезный при сложившемся положении дел.

Хоакин был ковбоем самым настоящим! Никто не мог сравняться с ним, когда дело касалось скота, но он ничего не смыслил в заготовках древесины.

Торгер же, наоборот, ничего не знал о скоте, но все — о лесе, причем, так хорошо, как, наверное, не знала, кроме него, ни одна живая душа на свете.

Однако, Торгер никогда не работал управляющим лесозаготовками и не хотел им быть. Торгера Молли считала своим другом детства. Он, играя с девочкой, учил ее мастерству лесоруба, объяснял технологию заготовок, тратил, для себя — в пустую, бесконечное число часов, рассказывая ей о тонкостях профессии, о качестве древесины…

И тогда, и сейчас Молли была признательна и крайне благодарна ему за нескончаемое терпение и кучу времени, потраченного Торгером на беседы с ней. Прекрасное знание этого мужского дела даст ей, женщине, шанс победить.

Молли пришпорила Эль Труэно. Миновав ручей, она въехала в лес. Местность была так хорошо ей знакома, что не было надобности в дороге. Молли ехала напрямик.

До того как в тринадцать лет отец отослал ее в пансион, она облазила здесь каждый дюйм земли. Кроме того, до шестнадцати лет каждое лето Молли проводила на ранчо.

Последние три года, правда, ей не было позволено приезжать домой. Отец хотел, чтобы она совершенно посвятила себя учебе. По крайней мере, так утверждала в своих письмах Ангелина. Сам отец был слишком занят, чтобы писать дочери.

Выйдя из леса, Эль Труэно мастерски выбирал куда ступать, спускаясь по каменистому склону горного хребта. У подножия хребта Молли видела мужчин, пасущих на лугу скот. Вскоре они погонят стадо домой, решила Молли: горизонт уже начинал краснеть.

Молли усмехнулась — небо сейчас было точно такого же цвета, как лицо Сэма Бреннигана, когда она сообщила ему, что намерена в судебном порядке заявить свои права на перевал.

Без сомнения, он был вспыльчив, и, тем не менее, она неожиданно для себя почувствовала в нем какую-то скрытую мягкость характера.

Уже через час пути Молли оказалась перед усыпанной гравием дорожкой, ведущей к дому. Первоначально ранчо называлось «Лесной Странник», но Мел Джеймс переименовал его в «Леди Джей» в честь своей жены Коллин Джеймс. Ему нравилось созвучие Джеймс — Джей.

Молли была удивлена, заметив стоявшую перед домом пустую двуколку. С тех пор как она вернулась два месяца назад домой, у нее еще ни разу не было гостей, в визитах которых, признаться, она и не нуждалась. А сегодня, после столкновения с Бренниганами, Молли и вовсе не испытывала потребности в общении.

Проехав прямо к конюшне, она расседлала Эль Тру-эно и тщательно вытерла коня. Она надеялась, что неизвестный посетитель не задержится слишком долго. Молли определенно была одета не для приема гостей, и к тому же почему-то вернулась боль в затылке.

Ангелина открыла заднюю дверь дома и поприветствовала Молли на испанском:

— Chica, i donde estuviste[2]? К тебе приехал гость.

Она поднесла свою пухлую руку к подбородку Молли, стараясь повернуть ее лицо так, чтобы рассмотреть получше фиолетовый кровоподтек, обезобразивший внешность девушки.

— Что случилось?!

— Я… я упала, — ответила Молли уклончиво и сменила тему: — Почему ты так рано вернулась, Ангелина, из Траке? Я не ждала тебя раньше завтрашнего утра.

— Соскучилась по Хоакину, — широко улыбнулась Ангелина. — А где ты, говоришь, была сегодня?

Вернувшись на кухню, пожилая женщина вывалила на стол горку теста из формы, блестящей от масла, и принялась раскатывать еще одну маисовую лепешку.

— Я была в «Кедровой Бухте». Сегодня мне выпал случай познакомиться несколько ближе с нашим соседом Сэмом Бренниганом.

Молли наблюдала, как поведет себя, услышав ее слова, Ангелина. Тройной подбородок затрясся, когда мексиканка громко захихикала:

— Наш сосед еще тот мужчина, а, chica? Вероятно, мне бы следовало тебя предостеречь!

Молли улыбнулась:

— Вероятно, но боюсь, предостерегать не от чего. Мне кажется, впечатление, которое я произвела на него, нельзя назвать хорошим. Я сказала ему, что мы собираемся в судебном порядке заявить свои права на перевал.

Ангелина усмехнулась было, но тут же нахмурилась. Она погрозила Молли пухлым пальцем:

— Говорила я тебе, чтобы ты не затевала ничего подобного! Прошлое — в прошлом. Оставь ты в покое давнишние события. Сэм Бренниган — хороший человек.

— Кто у нас в гостях? — спросила Молли.

Она хорошо знала, что Ангелина думает о тяжбе, а пожилая мексиканка не относилась к тем людям, которые хоть когда-либо меняют свое мнение.

— О, i si! Совсем забыла! Приехал твой дядя Джейсон.

— Дядя Джейсон? И тетя Вера тоже?

Молли не стала дожидаться ответа Ангелины. Желая поскорее увидеть тетю и познакомиться с дядей, она бросилась в гостиную.

Дом Молли был значительно более скромных размеров, чем огромный дом Сэма, а мебель была более изящной: столики на тонких ножках эпохи королевы Анны, чиппендейлские стулья красного дерева, виндзорское кресло-качалка, резной диван орехового дерева, обитый гобеленом. Изысканные кружевные салфетки ручной работы — мать Молли была искусной рукодельницей — покрывали столы.

Когда Молли вбежала в гостиную, высокий мужчина, одетый в черное, поднялся с дивана. Он увидел ее грязную рубашку и бриджи, и приветливая улыбка на его красивом смуглом лице резко сменилась выражением испуга.

Заметив его изумление, Молли чуть не расхохоталась. Ну почему мужчины находят это таким поразительным, если женщина носит удобную ей одежду?

— Вы, должно быть, мой дядя Джейсон, — сказала она, тщательно выверяя голос, чтобы гость не заметил ее желание смеяться. — Счастлива познакомиться с вами. Тетя Вера писала мне о вас. Где она сама? Почему я не вижу ее?

Подавая ему свою огрубевшую от работы руку, Молли принялась оглядывать комнату в поисках веснушчатого лица тети.

Несмотря на то, что дядя выглядел несколько смущенным, он галантно поднес руку Молли к губам.

— Для меня большая честь познакомиться наконец с вами, мисс Джеймс.

— Пожалуйста, зовите меня Молли, — сказала она. — А где же тетя Вера? Разве она не приехала с вами?

Ей не терпелось увидеть ее. Хотя тетя Вера никогда не была в Каролине, она несколько раз навещала Молли в школе миссис Финг в Чикаго. Между ними завязалась нежная дружба, которую Молли надеялась продолжить.

Около шести месяцев назад она получила сообщение о замужестве своей тети, и с тех пор от нее не было вестей. Молли предполагала, что немолодая женщина устраивает свою жизнь на новый лад и слишком занята, чтобы писать.

— Пожалуйста, присядьте, мисс Джеймс, — сказал Джейсон Фоли.

Он уже овладел собой, и теперь мрачное и торжественное выражение покоилось на его правильных чертах.

Услышав торжественную серьезность в его голосе, Молли села.