Спроси свое сердце [Дуэль сердец] - Мартин Кэт - Страница 27

— Покайся и Господь простит тебя! Покайся и будет спасена твоя заблудшая душа.

Хлыст свистел и хлестал. Молли терпела адскую боль, не представляя, как избавиться от наваждения невыносимого кошмара. Джейсон прокручивал в голове все мыслимые и немыслимые позы, в которые лишь в фантазиях мог заставить встать Молли.

«…смотри на меня… смотри вот сюда… ты видишь?., тебе не страшно?., сейчас моя плоть, как карающий меч, войдет в тебя и пронзит наслаждением и болью… ну… смотри же… дрожишь?., ты боишься?., вхождение будет огненным, страстным, сильным, мгновенным… но затем я повторю его снова и буду повторять до тех пор, пока не истреблю в тебе красоту, память, волю и страсть… я разъединю на мельчайшие кусочки совершенство и гармонию твоего вожделенного мною тела… я иссушу… я выжгу… раскровавлю, раздеру, как зверь, эти пышные груди… выпуклые соски… нежный живот… раздвинутые бедра… округлые колени… копну рыжих волос… ты будешь — ничто, я буду — все… твое сознание рассеется, и в распавшихся осколках стану властвовать я — плотью, наслаждением, болью, кровью… кричи же — от страха, боли и МОЕГО наслаждения — кричи…»

Молли вдруг осознала, что крики, вырывающиеся у нее из горла, эхом разносятся по конюшне, но они, казалось, не сдерживали, а, наоборот, только подстегивали безумца.

Она должна подняться, чтобы оказать сопротивление. Она должна… Но Молли не могла шелохнуться. Голова кружилась от боли и страха.

— Моей рукой движет Господь, Молли. Я должен спасти твою душу.

Но Джейсон спасал не ее душу — свою, спасал от вожделения, от порочной страсти, внушаемой молодым телом красивой и страстной девушки. Он хотел выбить, вырвать с корнем, выжечь — СВОЕ влечение, а, избивая, наказывал Молли, хотя она ни в чем перед ним не провинилась, разве только тем, что была для него крайне привлекательна.

Невозможность сблизиться с желанной девушкой приводила Джейсона в ярость. Никогда его мечты не станут реальностью, навсегда оставшись плодом воображения. Никогда этот чувственный свежий рот не прильнет к его плоти. Никогда не сжать ему в ладонях эти пышные груди, никогда не пронзить жезлом страсти вожделенное лоно.

Один за другим удары врезались в тело Молли. Ее затопила волна боли. Щелканье хлыста звенело в ушах, за ним следовали ее собственные стоны. Снова и снова дядя заносил для удара руку, размахиваясь, что боль обжигала ей тело, превращая кожу в кровавое месиво.

Хлыст ложился на спину, на ягодицы, обвивал бока. Неужели же он никогда не остановится? Стиснув зубы, она ждала, когда прекратится эта пытка, и вдруг осознала, что все уже закончилось.

Повернув голову в сторону дяди, она никого не увидела, и тогда сознание покинуло ее.

Когда Молли очнулась, боль захлестнула ее настолько, что ей захотелось вновь потерять сознание, но свет настойчиво проникал сквозь едва приоткрытые веки в глаза.

Дрожа с головы до ног и опасаясь, что дядя вернется, Молли, спотыкаясь, пошла по конюшне. Ноги едва держали ее.

Если ей удастся добраться до Эль Труэно, то она сможет убежать. Убежать! Слово показалось ей спасительным, как свет маяка морякам тонущего в шторм корабля.

Молли тяжело сглотнула, заложила два пальца между пересохших губ, но не смогла выдавить ни звука. «ЭЛЬ ТРУЭНО. ПОЖАЛУЙСТА, ЭЛЬ ТРУЭНО, ГДЕ ЖЕ ТЫ? ТЫ НУЖЕН МНЕ, МАЛЬЧИК. ПОЖАЛУЙСТА, ИДИ КО МНЕ.»

Она ухватилась за ограду и почувствовала новый приступ головокружения. Преодолев тошноту, Молли открыла ворота и попыталась свистнуть еще раз, но опять не смогла выдавить ни звука.

И тут она увидела рядом с собой Эль Труэно. Конь фыркал и тяжело дышал, словно ему передался ее дикий страх.

Молли была слишком слаба, чтобы оседлать Эль Труэно и слишком напугана. Собрав всю оставшуюся силу воли, Молли влезла на тяжелые ворота и взобралась на спину вороного мерина, обхватив руками его за шею и сцепив пальцы.

Эль Труэно вышел из загона, ступая осторожно, словно понимал: что-то не так. Молли руками и коленями подсказывала ему путь.

Она направила лошадь через луг к перевалу. Молли знала, куда она едет — только одного человека на свете могла она попросить о помощи. Сэм. Сэм будет знать, что делать. Сэм поможет ей. Сэм. Сэм. Сэм.

Она повторяла всего лишь одно слово, как будто читала молитву, она произносила его имя, словно заклинание.

Молли верила, Сэм не останется безразличен к ее беде. Она не задумывалась о своих чувствах: у нее просто не было для этого сил.

Молли слышала голос, произносящий имя Сэма, и голос вытеснял все остальные мысли из ее сознания. Она крепче стиснула ноги, обхватывая гладкие бока Эль Труэно, когда он преодолевал подъем.

Молли решила сократить путь, хотя короткая дорога грозила стать для нее настоящей пыткой, зато она займет меньше времени.

Молли чувствовала, как запекается на спине кровь. Она ощущала тупую пульсирующую боль, ее губы распухли.

Как могло подобное случиться? Как могла тетя Вера выйти замуж за этого… человека?.. Нет, чудовище! Но, возможно, Вера не имела ни малейшего представления об истинном лице Джейсона Фоли.

Молли подумала о Сэме. Он был заботлив, даже когда злился. Сэм бы ни за что и ни при каких обстоятельствах не причинил ей боли.

Сэм. Сэм. Сэм. Он ей поможет. Она крепче сцепила пальцы, опасаясь от головокружения свалиться с лошади.

Молли закрыла глаза, и приступ тошноты охватил ее образ. Образ огромного золотого льва, рычащего и клацающего зубами, возник в ее воспаленном мозгу, но она не испугалась. Лев превратился в Сэма, он обнимал и ласкал ее, успокаивая.

Эль Труэно оступился и упал на колени, чуть не потеряв равновесие и не завалившись на бок. Молли знала, что не сможет взобраться на него снова.

Неожиданно тропа показалась ей незнакомой. Неужели она заблудилась? Неужели она, когда закрывала глаза, пропустила знакомый межевой знак и поворот? Долго она так не протянет. Джейсон ударил ее по лицу сильнее, чем она думала, боль в голове беспокоила больше, чем спина.

Беспамятство манило Молли, обещая облегчение — исчезли бы боль и страх неизвестности. Ей следовало бы предпочесть обычную дорогу, подумала она. Тогда кто-нибудь нашел бы ее.

Хоакин станет искать, как только обнаружит ее отсутствие в доме. Однако, по этой тропе никто не ездит. Мало кто вообще знает о ней. Крутые каньоны и скалистые утесы будут скрывать ее тело множество дней, возможно даже недель, пока кто-либо наткнется на ее труп по случайности.

Молли проглотила вставший в горле комок и заставила Эль Труэно идти быстрее. Как-нибудь уж она выберется и тогда непременно поквитается с Джейсоном Фоли.

Ослепительной вспышкой мысль о том, что, умри она, Фоли станет хозяином ранчо, пронеслась в ее голове, и Молли, стиснув зубы, теснее прильнула к телу животного.

Фоли никогда не одержит над ней верх. Никто никогда не одержит над ней верх. Уронив голову на гриву Эль Труэно, Молли направляла его по узкой каменистой тропе и молила Бога — но не того, которому служил Фоли — чтобы ей удалось добраться до «Кедровой Бухты».

…Сэм… Сэм…

— Ну, парень, хорошо, что ты снова дома, — Сэм похлопал младшего брата по спине, когда тот вошел в просторную гостиную дома ранчо «Кедровая Бухта».

— Как это здорово, Сэм, вернуться домой! Хочешь верь, хочешь нет, я скучал по дому.

Эммит подошел к Питеру и заключил молодого человека в свои медвежьи объятия.

— Ты выглядишь настоящим франтом!

Питер улыбнулся. Последние несколько лет, которые он провел в Юридической Школе, стали для него неподдельным удовольствием, но всегда так приятно вернуться домой!

— Я и не знал, что ты сегодня приедешь, — сказал Сэм.

— Одна встреча, назначенная мне в Вирджиния-Сити была отложена, и я поспешил приехать в «Кедровую Бухту», решив убедиться, что вы должным образом заботитесь о моих интересах. В конце концов, я ведь новый финансовый советник семьи, не так ли?

— Конечно же, — уверил его Эммит, — я не сомневаюсь, ты прекрасно справишься со своими новыми обязанностями.