Сладкая месть - Мартин Кэт - Страница 55

Нуждаясь в физической усталости, Рейн, к ужасу рабочих, обнажился до пояса и взял в руки лопату. Он весь взмок, пот сочился изо всех пор, его густые темные волосы прилипли к шее и вискам. Рейну все это было безразлично. Сегодня ночью он хотел выспаться, и усталость была единственным надежным способом добиться этого.

Виконт приехал с полей незадолго до полуночи, безумно усталый, но довольный своими успехами, и прямиком отправился в спальню. Он приказал сонным слугам приготовить ванну, вымылся и лег в постель. Вскоре он уснул долгим глубоким сном без сновидений, преодолевшим его напряжение, охватившим его нывшее тело.

И во сне ему было видение.

Поначалу неясное и ускользающее, это видение манило его как прекрасная женщина, увлекая в прошлое, заставляя вспоминать. Как и много раз прежде, ему привиделся день, когда Джоселин выстрелила в него.

И как бывало десятки раз прежде, он увидел себя сидящим в экипаже, направлявшемся в Сити, чувствующим невероятное влечение и предвкушение которые приносила ему одна мысль о Джо. Как прежде, он прибыл в свой городской дом, поговорил с дворецким, прошел через холл в кабинет и нежно окликнул ее.

Он отчетливо видел, как она повернулась при звуке его голоса, как улыбнулась ему, ее рука поднялась, направив пистолет ему в грудь. Блеснуло дуло, и пуля с безудержной силой впилась в Рейна. Потом Джоселин выкрикнула его имя, на ее очаровательном личике застыли ужас и боль.

Этот сон всегда был одним и тем же, но сегодня все было не так. Сегодня он увидел ее приветственную улыбку, увидел, как она подняла руку, увидел серебряный отблеск, но предмет в ее руке не был похож на дуло пистолета, это был скорее поднос, и на нем что-то лежало.

Рейн неожиданно проснулся, в его мозгу еще звучали испуганные крики Джоселин, сердце бешено колотилось у него в груди. Покрывшись холодным потом, Рейн сел на кровати, пытаясь удержать последние ускользающие видения, но они сразу рассеялись, такие же неясные, каким было его сознание после ранения.

Но что-то в этом сне беспокоило его больше, чем прежде. Он пытался вспомнить, но воспоминания ускользали от него.

Он молил Бога дать ему понять, что же это было.

Хотя наступило воскресенье — выходной в Фернамбуковой долине — Джоселин работала в розарии. Она побывала на краткой службе в маленькой временной часовне — просто грубые скамьи под навесом из циновок.

Она посмотрела, как Чита с Пауло отправились на свою воскресную прогулку, потом поиграла в мяч с Туни, Майком и другими детьми, но ее мысли бродили далеко, а когда она увидела Рейна, скакавшего на черном жеребце, Джо совсем загрустила. Она так давно его любила, но теперь, после той лжи, которую она ему сказала, он был потерян для нее навсегда.

Джоселин была так погружена в свои печали, что не заметила, как солнце скрылось и температура начала падать. Когда она подняла голову и посмотрела из-под полей шляпы на небо, она увидела, как оно потемнело. Мгновение спустя упали первые капли дождя. Порывы ветра трепали ее юбки, на горизонте появились тяжелые серые тучи.

— Иди в дом, — сказал Рейн, проезжая мимо нее на большом вороном коне. Это были первые слова, с которыми он обратился к ней за последние два дня. — Надвигается гроза. Она может оказаться сильной. Проследи, чтобы ставни были закрыты, а в кладовых — достаточно припасов, дом и кухня должны быть надежно закрыты. Пусть Дульцет поможет тебе.

Джо кивнула, глядя вслед Рейну и стараясь не думать о том, каким усталым он выглядит. Вместо этого она перенеслась в то время, которое они провели в сарае, вспоминая, как безжалостно и в то же время нежно он овладел ею.

Джоселин не совсем понимала, что произошло. Она только понимала, что чем больше времени проводит с Рейном, тем меньше понимает свои чувства.

Она должна бежать от него, и пока она шла к дому, ей подумалось, что грозовая ночь — как раз та возможность, которой она ждет. В дождь и ветер легко ускользнуть незамеченной, и хотя путешествовать будет нелегко, на дорогах никого не должно быть, и она успеет далеко уйти от Фернамбуковой долины прежде, чем ее отсутствие заметят.

С этой мыслью Джоселин выполнила приказания Рейна, обеспечивая безопасность дома, закрывая окна и запирая ставни, убеждаясь, что запасов доме достаточно и выходить за ними на улицу не придется.

Эти приготовления дали ей прекрасную возможность собрать припасы и для себя: одеяло, баклагу на кожаном ремешке, в которую можно будет набрать воды, маленькую пачку свечей, сменную одежду и большой запас еды.

Когда Джо закончила, уже стемнело. Гвен прислала в дом холодный ужин: баранину, сыр, хлеб, ананас, манго и сок. Джоселин поставила поднос на стол в кабинете виконта, взяла свою долю и пошла ужинать к себе. Теперь ей нужно только дождаться, когда Рейн вернется с поля и ляжет спать. Хотя Дульцет сообщила, что он перестал каждый вечер напиваться до одури, Джо была уверена, что усталость заставит его быстро уснуть. Но даже если он не уснет, гроза заглушит ее побег.

Резкие порывы ветра, завывая, сотрясали крепко запертые ставни, раздавались раскаты грома. В такую ночь ужасно оказаться на улице, но было хотя бы не холодно. И всем следовало находиться в доме.

Нервничая с каждой минутой все больше, Джоселин ходила взад и вперед по своей спальне, прислушиваясь, не раздадутся ли в темноте шаги Рейна. Чуть позже на лестнице послышалась его тяжелая поступь, выдававшая усталость и заставившая сердце Джоселин вздрогнуть.

Он не задержался в кабинете. Джо задумалась, поел ли он. Даже теперь, когда она хотела, чтобы он побыстрее ушел к себе и уснул, она беспокоилась за него.

Прошел час, за ним другой, минуты тянулись с Мучительной неторопливостью. Из комнаты Рейна не доносилось ни звука. Джо была уверена, что может спокойно сбежать. Поглубже вздохнув, чтобы набраться смелости, Джо залезла под кровать и вытащила свой сверток.

Она выглянула в холл. Ветер по-прежнему завывал, ставни скрипели, но никого не было. На дрожащих ногах проскользнув мимо спальни Рейна, навострив уши, озираясь по сторонам, Джоселин прокралась вниз по лестнице. Она уже спустилась в холл и заторопилась мимо двери кабинета, когда заметила выбивавшийся из-под нее свет.

Господи! А что, если Рейн вернулся вниз? Она постаралась не запаниковать. Может быть, он просто забыл погасить лампу. Стараясь не обращать внимание на сердцебиение, Джоселин двинулась вперед. Она успела сделать всего несколько шагов, когда дверь распахнулась и появился Рейн.

Затаив дыхание, Джо замерла на месте. Тяжесть ее чемодана вдруг сделалась невероятной. Ручка жгла пальцы.

— Джоселин, — спокойно произнес Рейн. — Я думал, что ты легла. Я думал…

Он замолчал, увидев ужас на ее лице. В мгновение ока он заметил все доказательства ее побега: чемодан, простое серое платье и тяжелые коричневые башмаки, чепец и крепко повязанную на плечах шаль.

Господи — что же делать? Что сказать?

Холодный взгляд темных глаз Рейна остановился на ней. Он прекрасно понял, что она намеревалась сделать. В карей глубине мелькнул гнев и что-то еще, чему она не нашла названия.

— Уже поздно, Джоселин. Думаю, тебе следует вернуться к себе в комнату.

Она была не в силах сдвинуться с места. Хорошо хоть, что она еще держалась на ногах.

— Я сказал, что ты должна вернуться к себе, повторил Рейн, стараясь сдержаться. Я собираюсь сделать вид, что ничего не произошло. Что я не понял, что ты собиралась сегодня сбежать.

Казалось, что она не может понять его слова. Он, безусловно, накажет ее сам или передаст властям. В последнем случае ей назначат новый срок.

— Ч-что ты сказал?

— Ничего не произошло, ты слышишь?

Джоселин облизнула губы, когда его слова стали доходить до нее. Господи, Господи, он не станет ее наказывать! Она ощутила такое облегчение, что ноги у нее чуть не подкосились.

— Спасибо, — только и сумела она пробормотать прежде, чем повернулась и устремилась прочь.