Остров любви - Мартин Кэт - Страница 20

– Не сомневаюсь, – нежно прощебетала Глори. Потом, вспомнив о юной леди, отдыхающей после «праведных» трудов в каюте, она подумала, чему именно мог Николас Блэкуэлл научить молодого офицера. – Мне просто повезло, что капитан оказался настолько добрым, чтобы помочь, когда я в этом нуждалась, – добавила Глори.

– Необычайно приятно видеть на борту корабля такую красивую женщину, – сказал Джошуа.

– Благодарю, мистер Пинтассл, вы очень любезны.

– Совсем нет, мисс Саммерфилд, такую красоту, как ваша, трудно описать словами. – Его взгляд пробежал по изящной шее и груди девушки, и она отметила, как загорелись глаза старшего помощника. Николас отрешенно посматривал на них. Словно чувствуя двусмысленность разговора, Джошуа обратится к капитану.

– Вы не согласны со мной?

– Уверяю тебя, Джош, я прекрасно знаю о чарах мисс Саммерфилд… как и она сама.

Глори напряглась. Заговорил, наконец, тот человек, высокомерие которого она хорошо помнила.

Джошуа казался смущенным.

– Я, наверное, неточно выразился – нам всем приятно находиться в обществе мисс Саммерфилд.

– Именно это я и подумал, Джош. – Капитан стал еще более замкнутым. Если бы Глори не знала его, то могла бы вообразить, что причина в ревности.

– Мне не хотелось бы покидать эту приятную компанию, – заговорила мадам Лафарж. – Нужно немного отдохнуть. – Она громко расхохоталась. – Прибудем в Кейп, будет не до сна. – Подмигнув, она лукаво улыбнулась. – Если вы, джентльмены и хорошенькая мисс, извините меня… – Речь оборвалась в тот момент, когда мадам Лафарж принялась подниматься из-за стола.

Глори не возражала. Ее мысли вернулись к капитану Блэкуэллу. Его холодность во время ужина беспокоила девушку. Или и вправду задето ее самолюбие?

– Думаю, мне тоже пора.

– произнесла девушка.

Джошуа Пинтассл вскочил с места и бросился отодвигать ее стул.

– С удовольствием провожу вас до дверей каюты, мисс Саммерфилд, – торопливо предложил он.

– Нам с мисс Саммерфилд предстоит кое-что обсудить, – неожиданно заговорил Николас, пристально глядя на молодого человека. Слова прозвучали, как приказ.

– Конечно, капитан. – Джошуа робко взглянул на Глори. – Желаю хорошо провести вечер, мисс Саммерфилд.

– Буду рада, если вы станете называть меня просто Глори, – нежным голоском произнесла девушка. Капитану все это не понравится, решила Глори, чувствуя злорадство.

– Благодарю вас, Глори, – сказал Джошуа. – А вы, в свою очередь, зовите меня просто Джош.

– Обязательно. – Не успев погасить торжествующую улыбку, Глори почувствовала, как Николас без лишних церемоний схватил ее за руку. Одержанная победа была ничтожным, но все же успехом. И если Николасу Блэкуэллу она безразлична, то о Джошуа Пинтассле так не скажешь. Глори всегда обожала внимание мужчин, нравится это капитану или нет!

Николас, не говоря ни слова, вывел девушку на палубу. Мимо них прошел Джаго Додд, и она снова улыбнулась.

– Я считал, что мы договорились. Мне не хотелось бы видеть ваших заигрываний с командой.

– Включая и мистера Пинтассла? Ведь ему, как мне кажется, вполне можно доверять.

– Так и есть. Джошуа – прекрасный офицер и джентльмен, но другие могут оказаться не такими понятливыми. Разрешите напомнить, – капитан приподнял подбородок Глори так, чтобы она смотрела прямо ему в лицо, – вы ведь согласились выполнять мои приказания.

Глори напряглась.

– Но вы не можете запретить мне быть вежливой.

Николас начал терять самообладание. Девушка своенравна и капризна, напомнил он себе и к тому же кокетка. Нет, он не ошибался, не поверив в надуманность ее срочной поездки на север, и, наверняка, она причинит еще немало хлопот и неприятностей. А каково переносить ее капризы и претензии ему самому? Блэкуэлл тихо простонал: «Господи, но почему я разрешил ей остаться на своем судне?»

– Теперь я за вас отвечаю, мисс Саммерфилд, – повторил он. – Эти мужчины уже несколько недель провели в море, а наша короткая остановка в Чарлстоне только усилила их аппетит. Оглянитесь! – Николас показал на нескольких мрачного вида мужчин, работавших рядом с главной мачтой. – Большинство этих людей привыкло получать то, что они хотят. Если матросы решат, что захотели вас, остановить их смогут только Джош, Мак и я. Но вы решили флиртовать с Джошем. Значит, рассчитывать на него нельзя.

– Флиртовать? Да как вы смеете обвинять меня в этом! Я просто разговаривала с ним. Вы со мной почти не общались, а с мадам Лафарж у меня нет ничего общего. – Капитан внимательно посмотрел на девушку и вздохнул.

– А я уже решил, что это не так.

От слов Блэкуэлла глаза Глори расширились, но тон, которым это было сказано, заставил девушку покраснеть. Как и в поместье, она увидела в серых глазах капитана сильное чувство, подогретое гневом. В плотно сжатых губах было что-то, напоминавшее ту памятную ночь. Сердце Глори защемило.

Николас Блэкуэлл – повеса. Женщины для него – предмет развлечения. Глори ухватилась за крепкий деревянный поручень, крепко сжимая его, чтобы накопившаяся злость не выплеснулась наружу.

– Вы такой же несносный, каким были в поместье!

– А вы, мисс Саммерфилд, такая же упрямая и своенравная. – Он сердито посмотрел на девушку. На какой-то миг их взгляды встретились. Не в силах вынести напряжения, Глори прикусила губу.

Николас Блэкуэлл насторожился. Его внимание привлекли грубые голоса мужчин, стоявших всего в нескольких футах от них. Матросы смотрели на девушку, и Николас прекрасно знал, что у них на уме. Окинув Глори свирепым взглядом, он взял ее за талию и увел с палубы.

Остановившись у двери в каюту девушки, Николас сказал:

– Я не допущу неприятностей, мисс Саммерфилд, хотя вы сами на них напрашиваетесь. Отныне будете делать только то, что я вам скажу. В противном случае, вам придется провести остаток пути в своей каюте.

Глори была поражена. Расправив плечи, она с вызовом вскинула голову.

– Да как вы смеете мне угрожать? – Вытянувшись как струна, девушка стала на несколько дюймов выше, чем на самом деле. – Почему вы угрожаете?

– Потому, моя маленькая лисичка, что нужно помнить: «Черный паук» – это не пассажирский корабль. Матросы не привыкли видеть на борту женщину, особенно красивую. Вы подвергаете себя опасности.

Николас внимательно смотрел на девушку. По выражению ее лица было видно: Глори ему не верила. Готовая продолжать этот безумный спор, она слегка приоткрыла рот. Свет лампы оттенял молочную белизну кожи девушки и приглушенный блеск льняных волос.

Удержаться было выше сил, и Николас притянул девушку к себе.

– Вот, – выдохнул он, – что вам нужно. – Капитан принялся целовать Глори. Чувствуя, как все ее тело напряглось, а губы протестующе сжались, Николас не только не отпустил девушку, но еще крепче прижал к себе. Маленькие кулачки девушки колотили его по груди, она делала попытки вырваться, но тщетно. Привкус настойки, которую Глори пила за ужином, только усилил напор. Он во что бы то ни стало продемонстрирует этой кокетке возможные последствия ее поведения!

Прижав девушку к стене, Николас одной рукой держал кисти ее рук, а другой потянулся к бедру Глори. Он жадно, неистово целовал эту ветренницу, не думая, доставляет ли ей удовольствие. Именно так же поступили бы его матросы. Рука капитана скользнула от бедра девушки к груди и грубо сжала. Какое-то мгновение он никак не мог вспомнить, почему целует Глори так грубо, в то самое время, когда ему хотелось бы сделать это как можно нежнее, чтобы пробудить и в ней ответное чувство.

Заставляя себя быть грубым, Николас терзал мягкие губы девушки до тех пор, пока не почувствовал вкус крови. Только тогда он отпустил ее.

– Теперь вы понимаете? – спросил Блэкуэлл сердито, напряженно глядя на Глори. – Все произойдет именно так, если вы не будете делать то, что скажу я.

Дрожа всем телом, девушка с трудом проглотила горький комок, застрявший в горле. Грудь тяжело вздымалась, глаза пылали злым огнем.