Креольская честь - Мартин Кэт - Страница 56

Они направились вниз, собираясь выпить в буфетной по рюмочке ликера перед сном, но, услышав голоса в холле, остановились.

— Месье герцог, — шепнула Даниэль.

— Да. — Сердце Ники невольно забилось, ее пальцы, сжимавшие перила, задрожали.

Когда Алекс, подняв глаза, увидел ее, по его лицу расползлась широкая улыбка. Ники с трудом удержалась от того, чтобы не кинуться в его объятия.

— Добрый вечер, месье, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал.

Когда Ники спустилась с последней ступеньки, Алекс тут же подошел к ней широкими упругими шагами. Он сгреб ее в охапку и поцеловал таким жарким требовательным поцелуем, что Ники ухватилась за его шею.

— Что вы здесь делаете? — спросила она, с трудом переводя дыхание. — Стало быть, и с надсмотрщиком, и с урожаем все в порядке?

— С надсмотрщиком будет все в порядке, его рана заживает, скоро пройдет и сотрясение мозга. Пока, во всяком случае, трудностей особых нет, а я так жутко скучал по тебе, что не выдержал и приехал.

Сердце Ники готово было выпрыгнуть из груди.

— Вели Бетси принести мне поесть, — сказал он Фредерику. — И нам всем подай по бокалу вина.

Алекс повел Ники в гостиную, не сводя глаз с ее трепетно вздымающейся груди. Ему достаточно было взглянуть на нее, как он начал ощущать жгучее томление в паху. Даже в простом саржевом платье она выглядела обворожительной. И куда соблазнительнее, чем представлялось его воображению. Ее щеки разрумянились от его поцелуя, живые аквамариновые глаза нежно вглядывались в его лицо. «Она тоже рада меня видеть, маленькая кокетка. Хотя и старается этого не показать».

А Ники и не собиралась этого показывать. Оправившись от сюрприза, она поняла, почему он приехал. Ведь каждую неделю он привык трижды навещать Лизетт. Если бы не страда, он приезжал бы и к ней точно с такой же регулярностью.

Чем больше она об этом думала, тем сильнее портилось ее настроение. К тому времени когда Алекс съел холодную курицу, хлеб, сыр и осушил бокал вина, она была на грани взрыва.

Алекс притворился, будто ничего не замечает.

— У тебя усталый вид, — сказал он с насмешливыми искорками в глазах. — Я думаю, пора уже подняться наверх.

— Я не устала, — сказала Ники, и глаза Алекса потухли. — Я скорее погуляла бы по саду.

— Я приехал издалека, дорогая. Всю неделю я работал не покладая рук, дьявольски устал и не желаю играть в твои детские игры.

— Можете считать их детскими. Я придерживаюсь другого мнения. Я не ваша любовница, Алекс, как вы, видимо, воображаете. И никогда добровольно не лягу с вами в постель.

Извините меня, — сказала она, вставая. — Я пойду в сад. — И, вздернув подбородок, Ники направилась к двери.

— Возможно, ты и права, — сказал Алекс, догоняя ее. — Тебе полезно будет немножко размяться. — Но вместо того чтобы выйти за ней во двор, он обвил рукой ее стан и, не слушая ее протестов, повел вверх, в спальню.

— А ну-ка иди ко мне, — с алчно пылающими глазами велел Алекс. — Я и так заждался.

Ники попятилась.

— Нет, — твердо сказала она.

Алекс с притворным спокойствием скинул с себя сюртук, стащил сапоги и бросил их на пол, затем снял рубашку.

При виде его широкой груди, покрытой курчавыми волосами, поблескивавшими в теплом желтом мерцании лампы. Ники облизнула внезапно пересохшие губы. Алекс расстегнул брюки и стянул их с длинных мускулистых ног. От этого шороха по спине у нее забегали мурашки.

— Не глупи, Ники. Я знаю, что ты скучала по мне так же сильно, как и я по тебе.

— Не имеет значения.

— Имеет значение. — Он вздохнул. — Так что, снова привязать тебя? — спросил он. — Могу это сделать, хотя предпочел бы чувствовать, как ты обнимаешь меня руками.

— Какое удовольствие вы получаете от этого, зная, что поступаете против моей воли?

— Ничего подобного, — заявил Алекс, как бы ощупывая ее взглядом. От него не ускользнуло, что ее дыхание вдруг стало поверхностным, а соски напряглись под лифом. — Мы оба этого хотим.

Обнаженный, в сильном возбуждении, он направился к ней. Ники старалась не смотреть на него, но, прежде чем она успела пошевелиться, Алекс уже схватил ее за талию и развернул к себе спиной. Его ловкие пальцы быстро расстегнули маленькие пуговички. Затем он расстегнул застежки на ее юбках, и она осталась в корсете и рубашке.

«Беги, — подсказал ей здравый смысл. — Беги от него»

Однако сильного желания бежать у нее не было. Да и куда?

Она стояла перед ним полуобнаженная, думая, как легко было бы отдаться, позволить ему убаюкать себя в его объятиях. Она хотела его, хотела с того самого момента, как он вошел в холл.

Только гордость удерживала ее. Гордость и честь.

Алекс расшнуровал ее корсет, который тут же упал. Ловко вынул заколки из волос, и волосы ее волной упали на плечи.

«Ты поклялась», — напомнила она себе. Если она будет сопротивляться, слуги по крайней мере будут знать, что она здесь не по своей воле. Пока Алекс возился с пояском ее белых панталон, собравшись с духом, Ники вырвалась из его рук.

— Если вы хотите овладеть мной, вам придется применить силу.

Алекс тихо выругался, не проявляя, однако, особого удивления.

— Когда у тебя в последний раз было женское недомогание? — спросил он.

Этот вопрос поразил Ники.

— Что? — переспросила она, широко распахнув глаза.

— Женское недомогание, — повторил он, видимо, изумленный ее недогадливостью. — Когда оно было в последний раз?

— На прошлой неделе, — сказала она. — Но при чем тут оно?

Алекс опять выругался, на этот раз громче.

— Я буду укладывать тебя в постель при каждой возможности, пока у тебя не будет от меня ребенка.

— Что? — Ники отодвинулась еще дальше. — Но какое это имеет значение?.. — Она не договорила, догадавшись наконец, что у него на уме. Вот почему Рам собирается уехать после окончания уборки тростника. — Вы уверены в себе, в своей великой мужской силе, поэтому не сомневаетесь, что у меня будет от вас ребенок? — Взволнованно дыша, Ники сжала свои кулачки. — Вы надеетесь, что появление ребенка все переменит. После этого я вынуждена буду остаться здесь, с вами?

— А какая другая возможность у тебя будет?

— Самая обычная. Я сама буду воспитывать ребенка.

— Не мели чепухи! — рявкнул Алекс, придвигаясь ближе. — В последний раз, когда ты действовала, полагаясь на себя, ты оказалась в тюрьме.

— Я стала старше и намного умнее.

— Это еще следует доказать, — фыркнул Алекс.

Ники схватила вазу абрикосового цвета, купленную накануне — Это будет стоить вам дорого, — предупредила она, подняв вазу.

Алекс только ухмыльнулся.

— Всякий мужчина так или иначе платит за свои страсти — Черт возьми! — Ники швырнула вазу ему в голову и бросилась к двери. Однако Алекс быстро наклонился, и ваза разбилась о стену. Не успела Ники открыть дверь, как он тут же ее захлопнул.

Хотя она ругалась, проклинала его на чем свет стоит, он схватил ее и потащил к кровати.

— Я вас ненавижу, — кричала она, вырываясь.

— Сейчас перестанешь, — насмешливо сказал он. И распластал ее на постели.

Ники высвободила руки и повернулась на живот. Это было явной ошибкой.

Алекс схватил ее запястья.

— Мы еще так мало были вместе, дорогая. Ты только начала познавать плотское наслаждение.

Его хватка ослабла. Теплые губы приникли к ее плечам, рука убрала со щеки медные волосы.

— Но ведь дети будут незаконнорожденными, — шепнула Ники.

— Не важно. — Он коснулся ее уха, затем шеи. — Все равно они будут нашими, и мы будем их любить.

Ники старалась не обращать внимания на его дыхание, обдававшее жаром ее кожу, на пылкие поцелуи, которыми он покрывал ее плечи. Его напрягшееся мужское естество упиралось в ее ягодицы.

Алекс сунул широкую ладонь под рубашку и стал гладить ее грудь своими сильными пальцами. Он искусно ласкал ее сосок, и возбуждение, которое вызывали его движения, увлажняло ее заповедное место между ног.