Некромант поневоле. Часть 1 (СИ) - Лисина Александра - Страница 1

Пролог

При встрече с потенциальным врагом постарайтесь не испортить о себе впечатление. Особенно если оно было негативным.

Из лекции мэтра.

Полуденное солнце, нежданно-негаданно пробившееся сквозь густую хмарь облаков, как по заказу осветило громадный, вымощенный ровными каменными плитами двор Академии Всеобщей Магии. И сразу после того, как ее ректор — магистр Фалькус Умдобр — закончил длинную вступительную речь, злорадно обрушилось на головы выстроившихся вдоль стен адептов.

Старшекурсникам, чьи шеренги по традиции разместились перпендикулярно административному корпусу, повезло — неприлично яркое солнце припекало им только одну щеку, поэтому позволяло сохранять невозмутимый вид и даже не морщиться. Ректор и молчаливые преподаватели стояли в глубокой тени здания, поэтому вообще не пострадали. А вот новички, разместившиеся вдоль длинной восточной стены, оказались как раз напротив нагло сияющего светила, отчего беспрестанно щурились, опускали головы и часто моргали, пытаясь стряхнуть с ресниц невольно выступившие слезы.

Набор этого года оказался совсем небольшим — почти три десятка неловко переминающихся, обряженных в одинаковую форму «светлых», подавляющее большинство которых принадлежало к мужскому полу, и всего восемь человек «темных», при виде которых у любого «темного» мага слезы навернулись бы на глаза безо всякого солнца. Ощетинившиеся, сбившиеся в кучу, как осиротевшие звереныши, затравленно озирающиеся парни и одна худющая девица с бледным лицом и заплетенными на затылке двумя хилыми косичками… ох, неужели вот ЭТО — надежда на возрождение «темной» Гильдии?!

Магистр Умдобр обреченно вздохнул.

Увы. Ничего лучшего под рукой не было. А если и прятались где-то молодые таланты, то родители тщательно скрывали их от Совета, будучи не в состоянии забыть о той травле, которая продолжалась на протяжении полувека. И их, если постараться, можно понять. Да и этих волчат удалось отыскать лишь чудом. И то — лишь потому, что их никто не учил скрывать свою силу: выброшенные на улицу дети, малолетние воришки, бродяги, недавно выпрашивавшая еду у городских ворот нищенка… три года Подготовительного факультета[1] не сделали их более общительными, доверчивыми или покладистыми. И отношение «светлых» коллег этому только способствовало.

К несчастью, сознание масс меняется долго, тяжело, со скрипом, так что ненавидеть «темных» будут еще очень и очень долго, не понимая, насколько в действительности они нужны этому миру. Конечно, Совет прикладывал все усилия для изменения этой ситуации, тем самым молчаливо… не признавая свою ошибку, нет… но хотя бы соглашаясь, что в эпоху войны Гильдий обе стороны несколько… погорячились. Однако даже с учетом этого факта сдвиги были минимальными. Как раз настолько, чтобы юных мэтров не травили в открытую, ограничиваясь лишь мелкими каверзами и дружным бойкотом.

Внимательно оглядев «светлую» половину курса, магистр подметил брошенные на «волчат» презрительные взгляды и, поправив длинную полу своей расшитой золотом парадной мантии, хмыкнул.

Что ж, хотя бы «светлый» курс его сегодня порадовал: неплохие «стихийники», одна превосходная целительница, трое будущих мастеров порталов и целых два потенциально сильных дара, способных лет через двадцать-тридцать достичь уровня архимага. Если, конечно, их владельцы правильно разовьют свои способности, не сорвавшись и не утратив магическую Искру.

Разумеется, есть и откровенно слабые адепты вроде мрачного дуболома с лицом, не обремененным интеллектом, широко улыбающейся девицы, гораздо больше озабоченной вниманием соседа, нежели речью ректора, воодушевленно оглядывающегося парня с простоватой физиономией и старательно прячущегося в последнем ряду худосочного парнишки. Но иначе не бывает. Да и случаются где-то раз в сто лет чудеса — слабый дар подчас дает такой неожиданный всплеск развития, что может заткнуть за пояс даже признанного «хорошиста». Так что о будущем этих детей говорить еще рано. Остается лишь наблюдать и присматриваться ко всем без исключения: вдруг кто-то из этих птенцов однажды «выстрелит» в полноценного архимага?

Магистр Умдобр отвернулся от настороженно притихших адептов и, перехватив ритуальный посох поудобнее, хитро прищурился.

Вот, кстати, и пришло время проверить свои впечатления. Да и традиции того требуют.

Подняв посох над головой, ректор улыбнулся и резким движением опустил его вниз. Деревянное основание, ударившись о камни, громко бумкнуло и потемнело, будто его окунули в первородную Тьму; круглое навершие, украшенное древней эмблемой Академии, наоборот, ярко вспыхнуло, а изображение на нем внезапно ожило: два призрачных грифона, не превышающих размеров крупного яблока, разом встрепенулись, материализовались и с тихим писком вырвались из верхушки посоха, двумя свечками взмыв в ослепительно синие небеса.

Магистр, спрятав улыбку, нацепил на лицо торжественное выражение и вместе с адептами проследил за своими питомцами. Иллюзии же, словно чувствуя возложенный на них груз ответственности, важно приосанились, горделиво задрали носы, после чего разлетелись в противоположных направлениях и одновременно сделали почетный круг над площадью.

Затем второй круг, третий, постепенно уменьшая радиус…

Студенты затаили дыхание: существовало поверье, что тот, кого отметит один из грифонов, в ближайшие годы станет архимагом и не исключено, что даже займет кресло главы своей Гильдии. Непонятно, как магистр этого добился и что за заклинание использовал, но в примету верили даже преподаватели. Поэтому за грифонами действительно следили абсолютно все. Правда, старшекурсники смотрели с некоторым превосходством и даже с насмешкой, потому что процедура повторялась каждый год, и ничего нового с собой не несла. Но вот за новенькими наблюдать было интересно — за их смешно разинутыми ртами, широко распахнутыми глазами и плещущимся там неподдельным восторгом, который каждому из присутствующих был знаком не понаслышке.

Наконец, белый грифон определился с кандидатом и, торжествующе заклекотав, метнулся к взволнованно зашевелившимся первокурсникам. В то же мгновение и черный, наконец, сделал свой выбор, с не менее торжествующим воплем ринувшись на присмотренного юного мага. В какой-то момент они летели параллельно земле, не отбрасывая тени, затем резко снизились, устремившись навстречу друг другу, почти одновременно выровнялись, едва не чиркнув полупрозрачными крыльями по головам присевших от неожиданности первогодок. Всмотрелись в свои «жертвы», победно закричали, а затем… на полном ходу столкнулись в воздухе и, вцепившись друг в друга, принялись ожесточенно выдирать у противника перья!

По рядам адептов прошла волна встревоженных шепотков. Преподаватели дружно привстали со специально вынесенных на площадь кресел. Магистр Фалькус изумленно вскинул брови, следя за бьющимися не за жизнь, а на смерть грифонами, не порываясь, впрочем, остановить воздушный бой. А когда заметил, что время от времени кто-то из них порывается вернуться к своему избраннику, но второй тут же накидывается на соперника с удвоенной яростью, негромко хмыкнул.

— Интересно… после десяти лет молчания и вдруг — такая активность…

— Ваши грифоны сошли с ума, магистр? — вежливо предположил один из преподавателей, неслышно подойдя со спины.

Мастер Фалькус покачал головой.

— Не думаю. Кажется, они просто обратили внимание на одного и того же кандидата. Что, признаться, вызывает мое искреннее недоумение.

— Простите, магистр, — кашлянул маг. — Но это невозможно.

Магистр развел руками.

— Грифоны, видимо, считают иначе. Или же у кого-то из новичков имеется при себе могущественный, противоположный по знаку относительно дара артефакт.

Преподаватель, кинув быстрый взгляд на истошно орущих, бешено полосующих друг друга когтями призраков, скептически искривил губы.

— Если бы сюда смогли пронести хоть какой-нибудь мало-мальски серьезный артефакт, сработала бы система защиты. К тому же, я не чувствую присутствия сильных амулетов или нестандартных плетений, способных вызвать столь бурную реакцию вашего посоха. Да и вы бы уже обнаружили подобные отклонения, не так ли?