Превратности судьбы - Квик Аманда - Страница 8

– Газеты ничего не сообщали о пропаже уличных девиц, – заметил Калеб.

– Это потому, что газеты, как правило, не считают пропажу девушки событием, – заметил Оуэн. – С проститутками вечно что-то случается. Иногда их вылавливают из реки, иногда они просто исчезают. Но публике это неинтересно – привлекают только те случаи, когда смерть была особенно кровавая. А Холлистер был очень осторожен и избавлялся от трупов так, чтобы не привлекать внимания.

Гейб ненадолго задумался.

– Вы считаете, что у Холлистера был дар? – спросил он.

– Да, я уверен. Вероятно, он читал в зеркалах.

– Значит, вы очутились в его подземелье… – пробормотал Калеб. – Полагаете, это он убил гадалок?

– Нет, не думаю. Но уверен, что существует связь между Холлистером и тем, кто убивает читающих в зеркалах. Мое расследование продолжается.

– Не сильно же вы продвинулись, – заметил Гейб.

– Зато я могу представить вам несколько интересных фактов. Например: в доме Холлистера я нашел довольно опасное психооружие, замаскированное под заводную игрушку. Там могут быть и другие устройства подобного типа.

Калеб простонал:

– А я-то надеялся, что после хрустальных ружей, которые причинили нам столько бед, с психооружием было покончено.

– Очевидно, еще нет, – сказал Оуэн. – Могу также сообщить, что связь между смертью Холлистера и гибелью гадалок пролегает через Институт Лейбрука.

– Этот Институт – оплот мошенников и шарлатанов! – в раздражении закричал Калеб.

– Если хорошо подумать, – проговорил Гейб, – то Институт – идеальное убежище для убийцы.

– Истинный талант среди шарлатанов, – со вздохом заметил Калеб. – Очень умно…

– Это называется «спрятать на виду», – сказал Оуэн. – Чудовища очень изобретательны в подобных вещах.

Калебу вдруг показалось, что в воздухе повеяло холодом. Но не из-за того, что с реки тянуло промозглой сыростью. И не из-за тумана, что окутывал склад. Этот холод исходил от ауры мистера Оуэна Суитуотера. «Мы связались с очень опасным человеком», – подумал он.

– Похоже, Калеб, вы были правы, – сказал Гейб. – Впрочем, вы всегда правы, когда дело касается подобных вещей.

Калеб не ответил. Да и что тут скажешь? Он почти всегда оказывался прав, если нужно было обнаружить закономерность, умысел. Особенно хорошо умел он распознавать зловещие признаки, свидетельствующие о том, что преступление совершил негодяй, одаренный особым психическим талантом. Но никто не может быть всегда прав на все сто. Калеб жил с тайным сознанием, что однажды он допустит просчет – и тогда погибнет невиновный. Именно таков был предмет его самых мрачных раздумий.

Он хмуро взглянул на «сыщика»:

– Как вы намерены действовать дальше?

Оуэн пожал плечами – словно ответ был очевиден.

– Узнаю, кто убийца, и уничтожу его, – ответил он. – После этого, разумеется, отправлю вам счет за оказанные услуги.

Калеб прислонился спиной к огромной пустой бочке. Скрестив руки на груди, пробормотал:

– Как у вас все просто…

– Да, разумеется, – кивнул Оуэн. – Замечу, однако, что у меня много дел. И если вопросов больше нет, то я, с вашего позволения, пойду.

Он тотчас развернулся и зашагал прочь. А через несколько секунд исчез из виду.

Гейб долго всматривался в темноту, где скрылся Суитуотер. Наконец проворчал:

– Думаю, он не рассказал нам всего, что знает.

– Можете смело ставить на это предположение, – согласился Калеб.

– Он ведь является одним из нас, верно?

– Этот охотник? – спросил Калеб. – Нет, конечно. Но он – особый охотник. Таких я раньше не встречал.

– Как, по-вашему, он охотится?

– Из того немногого, что я о нем узнал, могу сделать вывод: он обладает умением разгадывать мотивы убийцы. И, зная это, он делает выводы.

– То есть узнает, кто станет следующей жертвой убийцы?

– Да.

– А что, если он ошибается?

– Тогда ошибся я, поручив ему работу, – ответил Калеб. – Если погибнет еще одна зеркальная гадалка, виноват буду я.

– Нет-нет, – возразил Гейб. – Вы сделали тот единственный шаг, который могли сделать, чтобы попытаться остановить человека, убивающего гадалок. А я, как Магистр Общества, одобрил ваше решение поручить это дело Суитуотеру. Все вполне логично – так я полагаю. Мы наняли того, кто является прирожденным охотником на чудовищ, верно?

Калеб со вздохом кивнул:

– Да, конечно. Но имеем ли мы право на подобный поступок?

– Не знаю, – признался Гейб. – Но если «Джонс и Джонс» откажется преследовать психоубийц, то кому же этим заниматься? Вряд ли полиция сможет выследить чудовище, наделенное особым даром.

– Согласен, – кивнул Калеб.

– И не такие уж мы альтруисты, – продолжал Гейб. – Просто на кону может оказаться судьба всех нам подобных. Поэтому Аркан и заинтересован в том, чтобы защитить Общество от чудовищ.

Калеб снова кивнул:

– И с этим согласен.

Как раз в это время газеты и публика были одержимы идеей паранормальных способностей. Но любопытство и интерес тут же сменились паническим ужасом, когда стало известно, что есть люди, способные использовать силы своей психики для того, чтобы убивать.

Гейб направился к выходу. Обернувшись, сказал:

– Пока я Магистр, буду делать все, что в моей власти, чтобы не допустить возвращения той эпохи, когда тех, кто обладал хоть искрой паранормального таланта, клеймили как ведьм и колдунов. И если для этого необходимо прибегнуть к услугам наемного психоубийцы, то так тому и быть.

Догнав его, Калеб тихо проговорил:

– С тех пор как в прошлом месяце Венеция подарила вам первенца, вас гораздо сильнее волнует благополучие членов Общества и всех грядущих поколений одаренных.

Выходя на улицу, окутанную туманом, Гейб пробормотал:

– Поразительно, как меняются приоритеты, когда становишься отцом.

Глава 6

Поднимаясь по лестнице дома на Гарнет-лейн, Оуэн был весь во власти приятного ожидания, не отпускавшего его все утро. От перспективы снова увидеть Вирджинию он был сам не свой, и это должно было бы насторожить его или по меньшей мере несколько встревожить.

Несомненно, с его стороны было ошибкой отпустить на волю чувства, став на тропу охоты. Суитуотеры, однако, были людьми увлекающимися, что являлось побочным эффектом их таланта, как говорили некоторые. Но позволить себе сильные чувства во время охоты – это явно шло вразрез с принятыми в семье правилами.

Похоже, что Вирджиния Дин являлась исключением из всех правил, которыми он руководствовался всю жизнь.

Оуэн не успел постучать второй раз, когда дверь на верхней площадке лестницы отворилась. Перед ним возникла экономка, миссис Крофтон. Это была высокая женщина около сорока лет, облаченная в серое платье, которое дополнял белоснежный, крепко накрахмаленный фартук. Столь же белоснежный чепец почти полностью скрывал ее заколотые и уложенные в высокую прическу светлые волосы. Голубые глаза смотрели с любопытством и в то же время – оценивающе. По тому, как его встретили, Оуэн заключил, что экономка не привыкла видеть мужчин у порога дома своей хозяйки. Мысль о том, что в дверях Вирджинии не толпятся посетители-джентльмены, обрадовала его куда больше, чем он был готов признать.

– Значит, вы – мистер Суитуотер, – сказала экономка.

В ее голосе слышались холодные нотки опытной прислуги, и было очевидно, что она когда-то заведовала хозяйством в домах куда более изысканных особ, чем мисс Дин. Оставалось лишь гадать, почему она согласилась прислуживать женщине, вынужденной уходить по вечерам из дома, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Ведь экономки, как правило, весьма озабочены своим социальным статусом, напрямую зависящим от социального статуса их хозяев.

– Полагаю, меня ждут. – Оуэн подал ей свою визитную карточку.

– Да, сэр. Мисс Дин говорила, что вы зайдете сегодня, сэр. Она вас примет. – Миссис Крофтон отступила на шаг, принимая у него перчатки и шляпу. – Я провожу вас в кабинет.