Война нелюдей - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 9

— Ну и как машина, Виталий Константинович?

— Нормально машина, переделал электрический спуск на стволах, обновил освещение и аккумулятор на стартере, перемотал проводку, ну и выкинул все лишнее.

— И откуда такое добро?

— Да это Василь Федотыча наследство. У него еще со старых времен осталась одна застава, укомплектованная парочкой восьмидесятых. Маги ушастых туда не добрались, а вот один из отрядов лучников забрел. Из гарнизона кого вурдалаки положили, а кого ушастые следопыты стрелами утыкали, а бэтэров они то ли не заметили, то ли не было чем раздолбать.

— Хорошо, вернемся к вопросу о «Песне Хаоса». По рассказам Филимона, у них этой дрянью разве что грудные младенцы не кидаются. Кто не может магичить — у того есть артефакт, — обратился к Наде Андрей.

— Чтобы защитить этот чудесный броневичок, мне нужно еще две чешуйки.

— Не дам, — тут же отрезал князь.

— Ну почему так категорично?

— Что значит «категорично»? Тебе дать волю — ты обкорнаешь «шишку» до состояния иголки, а на ней держится вся оборона города от магов.

— А если с возвратом?

— Это как?

— Я здесь на досуге работала с чешуйками, пытаясь выстроить схемы их взаимодействия с аданаилом, так вот, если чешуйки расположить в определенной конфигурации вокруг аданаила, то это значительно увеличивает поле, в котором могут существовать духи-разрушители, причем пока внутри этой схемы находится источник духов, концентрация достаточно высокая.

— То есть источник — это кто-то из моих пацанов?

— Да, причем если в схему добавляется еще одна чешуйка, то размер поля увеличивается в разы.

— А без аданаила?

— Увы, два часа с полуметровым диаметром — и все, — с сожалением развела руками Надя.

Андрей задумался. Добраться до цели путешествия с максимальным комфортом и быстро было очень соблазнительно — ведь неизвестно, когда в этой злополучной Венгрии цветут вишни, возможно, они уже опоздали. К тому же он не забывал о каком-то там Командоре и, как выразился Гена, «его отмороженных венграх». С людьми Андрею воевать не хотелось вообще, а так была возможность сделать дело и быстро смыться даже под градом арбалетных болтов и прочей дряни.

— Хорошо. Как должны размещаться чешуйки?

— Четыре по углам и одна в башне, — ответила Надя и, сделав умильное лицо, добавила: — И еще одну — мне на распыл.

— Не дам, — тут же вернулся в глухую оборону Андрей. — Ну за что мне так не везет! У других женщины как женщины: просят шубы да брюлики, — а тебе подавай часть ценного артефакта, и не поиграть или там для красоты, а на научные опыты. Кошмар!

— Андрей, рано или поздно нам придется попробовать сплавы с этим металлом, иначе мы будем топтаться на месте.

— Хорошо, но только одну, — немного подумав, проворчал Андрей.

Недалеко от спорящих начальников со спокойно-ироничным видом стоял Стармех и, поняв, что семейный спектакль княжеской четы подходит к финалу, подал голос:

— Андрей Андреич, так как, заряжаем машинку?

— Заряжаем, Константиныч, сделайте для чешуек надежные крепления, но так, чтобы их можно было быстро снять.

— Да не вопрос, — пожал плечами механик и ушел обратно к массивной коробке бэтэра.

Надя взяла Андрея под руку, и они направились к спорткомплексу.

— Во дела. Все орут: «Князь! Князь!» — а решения принимают сами, даже не спросясь, — наигранно надулся правитель городка.

— Это были легкие решения, Андрей, а тебе придется выбирать тех, кто пойдет с тобой в поход, — неожиданно грустно сказала притихшая Надя.

«Да, и выбор будет очень нелегким», — подумал Убивец, прикрывая своей ладонью маленькие пальчики Нади.

Отряд аданаилов занимался на стрельбище с учителем-снайпером. В роли тира выступала небольшая балка, оставшаяся от давно пересохшего городского пруда, — была у районного начальства еще советских времен такая блажь. Полуразвалившуюся плотину укрепили мешками с песком и там же разместили мишени. Стрельбище в километр длиной не умещалось в антимагический контур, поэтому стрелки находились на позициях, заросших обычной травой, а некоторые мишени обвивали разноцветные вьюнки — как говорил Мазай, «полезные паразиты». В общем, получилось довольно символично.

Учитель Олег Ильич Резников считался не просто хорошим стрелком, а снайпером от Бога, но, увы, его военная карьера не была такой уж долгой и успешной. Когда-то при попытке уменьшить количество полевых командиров одного очень беспокойного народа позицию снайпера накрыли минометным ударом. К тому же загорелся высохший за лето лес. Сейчас у Резникова отсутствовала нога по колено, плохо слушалась левая рука, а лицо представляло собой полуобгоревшую маску, но наставником от этого он хуже не стал.

— Васька, хватит гладить винтовку, ты ее еще поцелуй. От твоих телодвижений выстрел лучше не станет. Выдай-ка лучше мне формулу тысячной для угловой величины.

Андрей тихонько подошел к стрелковой позиции и остановился, наблюдая за уроком, как сделал это и в классе шаманов. Находиться на занятиях он не мог по причине нехватки времени, необходимости выдерживать субординацию, да и возраст тоже давал о себе знать. Хотя Андрей и убеждал великовозрастного Виктора в обратном… Так что приходилось восполнять пробелы в знаниях при личных беседах с учителями и подслушивая уроки.

В это время Васька, уткнувшись в приклад, что-то бубнил себе под нос.

— Я не слышу! — поторопил ученика Резников, сидя на удобном раскладном стульчике, отставив в сторону протез.

— «В» равно «Д» умножить на «У» и разделить на тысячу.

— Что, Дианка подсказала?

— Я сам все вспомнил.

— Хорошо, тогда скажи мне, каково расстояние до третьей мишени.

— Четыреста метров, — тут же бодро ответил Васька по прозвищу Инди.

— Ну и как ты это определил? — вкрадчиво спросил старый снайпер, явно затевая подвох.

— Так до нее ж четыреста метров, — искренне возмутился Инди, даже отрываясь от приклада и привставая, чтобы посмотреть на учителя.

Рядом тихо задергался рыжий хвостик киснувшей от смеха Дианы.

— Как это вычислить по формуле, тунеядец?!

— Ну «В» равно…

— Это формула величины цели, — вздохнул старый снайпер. — Диана.

— «Д» равно «В», умноженное на тысячу и разделенное на «У». Ширина мишени восемьдесят сантиметров, умножаем на тысячу и делим на два тысячных деления шкалы прицела.

— Умница, девочка. А тебе, Васька, двойка. Все расскажу Надежде Васильевне. Это же задачка для третьего класса.

— И все равно я стреляю лучше этой рыжей зануды, — недовольно пробурчал Инди, получив в ответ зрелище высунутого язычка девочки.

«Блин, это же дети: Ваське четырнадцать, Дианке пятнадцать, десятилетний Чен вообще едва выглядывает из-за винтовки. Из взрослых — только хромой Алешка, Студент. И кого я собрался тащить за собой в опасный рейд?» — грустно подумал Андрей и вздохнул, а воспитательный процесс на стрельбище шел своим чередом.

— Ты хороший интуит, как и наш князь, но мог бы стрелять еще лучше. Что ты будешь делать, когда мы дойдем до таблиц поправок по метеоусловиям и деривации? Вот лентяй! И за что мне такое наказание?!

Андрей решил, что пора спасать положение, хотя понимал важность темы — сейчас, когда он немного разобрался во всех этих таблицах и поправках, сам удивлялся, как сумел свалить сирену с двухсот метров, да еще дозвуковым боеприпасом. Раньше он о снайперском деле знал только то, что фигнюшка с параболой в прицеле каким-то образом предназначена для определения расстояния до цели по человеческой фигуре.

— Класс, встать! — резко скомандовал инструктор и попытался проделать это сам.

— Не вставай, Олег Ильич, — положил ладонь на плечо калеки Андрей. И грустно посмотрел на жидкую шеренгу одетых в камуфляжные комбинезоны детей. Первым в строю стоял Студент, хромой с рождения юноша, который наверняка чувствовал бы себя лучше в царстве Даньки-Вентилятора, а не на стрелковом поле. Но судьба распорядилась по-иному.