Иллюзион - Гаглоев Евгений Фронтикович - Страница 25

«Вот сюда?» – спросил он, перешагнув через треугольные зеркала и продвигаясь к ящику.

«Именно сюда», – сдержанно ответил Александр.

«А ты уверен, что это сработает? – хохотнул Назаров. – Ведь я знаю, как можно испортить любой трюк!»

Последняя фраза прозвучала как угроза.

«Этот трюк невозможно испортить», – невозмутимо ответил фокусник.

По его просьбе Назаров вошел в ящик, напоминающий гроб, и Державин закрыл за ним крышку. Затем фокусник сошел с кругов и приблизился к стойке, похожей на возвышение для дирижера оркестра. Свет на сцене погас, и только это место да высокая фигура иллюзиониста в круге прожекторного света резко выделялись в темноте сцены. Александр вынул из кармана фрака какую-то вещицу и поместил ее в центр стойки.

Поначалу ничего не происходило. Публика замерла, в зале стояла мертвая тишина. А затем круги машины начали медленно вращаться, все быстрее и быстрее набирая обороты. Треугольные зеркала вращались по часовой стрелке, квадратные – против. Все устройство вдруг озарилось тусклым голубым сиянием, которое становилось все ярче и ярче. Ящик в центре машины тоже начал медленно вращаться, а прямоугольные зеркала внутреннего круга вдобавок еще и крутились вокруг своей оси. Зрелище завораживало своим размахом и фантастичностью.

Вращающиеся зеркала преломляли голубой свет, и сверкающие лучи пересекались друг с другом, подобно лазерам. Большие шестерни, покрытые пентаграммами и отлично видимые под стеклянным полом, крутились в сложном сцеплении друг с другом.

Вдруг на экране возникли сильные помехи, и через несколько секунд запись прервалась.

– Что случилось? – недоумевая, спросила Катерина.

– На самом интересном месте! – с досадой бросил Игорь.

Ипполит Германович развел руками.

– В этот момент, много лет назад, в зале полыхнула ослепительная вспышка. Причем свет шел от зеркальной машины. Видеокамера отключилась, и оператор сам не мог понять, что именно произошло. Ход машины стал замедляться, и когда открыли центральную камеру, Назарова в ней не было. Позже мы обыскали все помещения театра, осмотрели подвал, но его нигде не оказалось.

– Куда же он пропал? – спросил Игорь.

Бестужев пожал плечами:

– С тех пор его никто и не видел. Аккурат до вчерашнего дня. Когда мне сообщили, что тело, на которое мы наткнулись в подвале, принадлежит Николаю Назарову, у меня чуть с сердцем плохо не стало!

Старик неестественно заохал и закачал головой, прижимая руки к груди. Катерина подозрительно прищурилась. А ведь он снова лжет! Она уже научилась распознавать его игру.

– Скажите, – медленно начала она, – а откуда вы знаете Эдуарда Пельта?

Игорь и Наташа с недоумением посмотрели на нее.

– А это еще кто? – спросил парень.

– Не знаю я никакого Пельта! – раздраженно бросил старик. – С чего ты взяла, что мы с ним знакомы?

– Но он узнал вас вчера!

– Он сумасшедший! Мало ли что творится в его безумной голове!

– А как вы объясните это? – Катерина вытащила из рюкзака сложенный листок с распечаткой фотографии собрания дворянского клуба и протянула его Бестужеву.

Ипполит Германович развернул бумагу и, нахмурившись, уставился на него.

– А это у тебя откуда? – недовольно буркнул он.

– Сначала я увидела эту картину в доме Казимира Поплавского, а затем нашла на сайте вашего дворянского собрания.

– А ты хорошо подготовилась, как я погляжу, – злобно процедил сквозь зубы старик. – И чего ты хотела этим добиться?

– Узнать правду, – ответила Катерина. – Вы ведь что-то скрываете! Пельт сидит за одним столом с вами и моим отцом. Вы дружили?

– Это очень старый снимок. – Ипполит Германович вскочил и принялся нервно ходить по кабинету. – Он был сделан еще до того, как барон Пельт спятил и попытался меня убить…

Вот так новости!

– Так это были вы? – потрясенно воскликнула Катерина. – Я ведь читала об этом в Интернете.

Бестужев замер и повернулся к Катерине. Его и без того маленькие глазки недобро сощурились.

– Ну прямо мисс Марпл какая-то! – выдохнул он. – Теперь понятно, почему я не желаю больше знать этого психа? Я давно не состою в дворянском собрании и не поддерживаю никаких отношений с его членами. Наши пути окончательно разошлись!

– Но Пельт сказал, что вы его обманули! – не унималась Катерина.

– Ты отстанешь от меня или нет?! – озверел старик. – И чего вообще тебя понесло в дом старика Поплавского? Что ты там вынюхивала?

– Я просто хотела расспросить его о моем отце, – спокойно сказала девочка. – И о Николае Назарове. Князь мог что-то знать, они ведь дружили с отцом. Но экономка сказала, что Поплавский недавно умер. И я ничего не добилась, только увидела этот старый портрет.

Про прихваченную из княжеского особняка тетрадь Катерина решила промолчать.

– Погоди! – Бестужев поднял руку, приказывая ей замолчать. – Ты сказала «экономка»?!

– Да, – кивнула девочка. – Такая странная женщина в черном…

– У Поплавского никогда не было никакой экономки, – задумчиво проговорил Ипполит Германович. – Только дворецкий и пара горничных. Ты ничего не путаешь?

– Нет. Она сама мне так представилась. Я встретила ее в кабинете Поплавского, и она быстренько выставила меня вон.

Бестужев снова принялся мерить шагами комнату.

– Не может этого быть! – бормотал он. – Вот вероломная гадина… Решила меня обойти!

Игорь и Наташа с нескрываемым интересом наблюдали за ним.

Бестужев вдруг резко остановился:

– Как она выглядела?

– Черные волосы, стрижка каре, черные очки-стрекоза, – начала вспоминать Катерина.

– А сколько ей лет?

– Трудно сказать, – пожала плечами Катерина. – Постарше Аглаи, но помоложе вас. Может, лет сорок?

– Нет, ну какова хитрая бестия! – воскликнул Ипполит Германович. – Значит, решила прикинуться экономкой, чтобы проникнуть в особняк князя и обыскать его!

– Вы знаете ее? – удивилась Катерина.

– Еще бы! С этой дамочкой лучше не встречаться в темном переулке! – Бестужев снова развернул распечатанную картину и сунул ее под нос Катерине. – Похожа?

Он показал толстым пальцем на красивую женщину в черном вечернем платье, сидевшую рядом с Александром Державиным. Катерина задумалась. Если подрисовать этой дамочке очки, а волосы сделать короче, то сходство действительно есть.

– Кто она?

– Графиня Виолетта Шадурская! – объявил Бестужев. – Не женщина, а ядовитая змея!

Графиня Шадурская! Катерина тут же вспомнила дневник Поплавского. Он писал, что эта женщина сильно интересуется его хрустальным ключом!

– Похоже, вы с ней не очень друг друга любите, – усмехнулся Игорь.

– Она сейчас глава дворянского собрания. Выдворила меня с моего места. Когда Шадурская заняла мое кресло, я сразу ушел из Клуба. В жизни не видел такой злобной и двуличной особы!

– Но что ей понадобилось в доме Поплавского? – спросила Катерина.

Бестужев замолк и уставился на девочку. Затем перевел взгляд на Игоря и Наташу, и его толстые губы медленно стали расползаться в неприятной улыбке.

– Что ж, – почти ласково произнес он, – а ведь мы можем помочь друг другу, мои юные друзья! Графиня уже начала поиски. Придется мне вам довериться, чтобы она не успела меня обойти.

Катерина, Игорь и Наташа навострили уши.

– Я многое знаю о тех давних событиях, – начал старик. – Честно говоря, мне известно, где все эти годы скрывался ваш отец. Мне известно, что ищет Эдуард Пельт… Ведь это наверняка Шадурская подкупила медперсонал, чтобы этот псих мог сбежать из дурдома.

– Неужели все так переплетено?! – спросил взволнованный Игорь. – Наш отец, этот ваш Пельт и графиня?

– О да, – кивнул Ипполит Германович. – Могу поделиться с вами информацией. Только если хотите ее узнать, вы должны кое-что для меня сделать. Услуга за услугу, так сказать.

Катерина и Игорь с подозрением на него уставились. Наташа слегка побледнела.

– Самые лучшие истории не должны доставаться просто так! – усмехнулся старик. – Вы ведь покупаете книги, чтобы прочитать что-то интересное? Вот и я хочу с вас определенную плату.