На закате (В объятиях заката) - Браун Сандра - Страница 34

На самом деле все обстояло совсем не так. Когда Росс в присутствии девиц из борделя оскорбил Лидию, в ней что-то оборвалось, и с тех пор душевная боль не проходила.

– Прошу вас, Уинстон. – Лидия через силу улыбнулась. – Хотите кофе?

– Спасибо, не откажусь.

Молодой человек пригубил горячий напиток.

– Одно из двух – или чтение дается вам слишком легко, или вы стесняетесь обратиться ко мне за помощью.

– Оказалось, что я помню больше, чем предполагала. А если встречается трудное слово, Росс… – Произнеся имя мужа, она сразу представила его в объятиях проститутки. Интересно, он целует эту девицу так же, как вчера целовал ее, Лидию? – Росс помогает мне. Он умеет читать.

– Вам обоим повезло, – проронил Уинстон. Он был бы рад поколотить негодяя, из-за которого страдает эта славная женщина. Но даже будь у него для этого силы, Уинстон все равно не имел бы права вмешаться. И все же оскорблять жену на виду у всех – величайшая подлость. Этого Коулмена следовало бы высечь.

– Ли уже спит? – поинтересовался Хилл, намеренно переводя разговор на другую тему.

– Он такой ангелочек! Как только выпивает последнюю бутылочку, тут же засыпает и крепко спит до самого утра. Правда, утром просыпается ни свет ни заря.

– Прелестный ребенок.

– Да. Иногда я даже забываю о том, что он не мой.

Беседа вновь приняла нежелательный оборот, и Уинстон решил распрощаться.

– Спасибо за кофе. Мне пора. Завтра нам всем придется подняться с рассветом, не только Ли.

«Интересно, где в это время будет Росс?» – подумала Лидия.

– Вы правы.

– Помочь вам потушить костер?

– Нет, спасибо. – В глубине души она надеялась, что Росс все же вернется. – Я еще почитаю.

Уинстон поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.

– Доброй ночи, прекрасная Лидия.

Хилл исчез в темноте, а Лидия осталась поджидать мужа.

Подобные заведения были слишком хорошо знакомы ему. Еще не войдя туда, Росс понял, что напрасно все это затеял. К тому моменту, как фургон достиг Оуэнтауна, «леди» уже раздражали его. Они будто невзначай касались Росса грудью или плечом, и эти заученные ласки не только не разжигали в нем желания, на что, собственно, и были рассчитаны, а, напротив, внушали отвращение. Он невольно сравнивал своих спутниц с Лидией. Как горделиво и достойно она держалась в обществе женщин, откровенно соблазняющих ее мужа! По сравнению с ней все эти шлюхи просто ничтожества.

Раздираемый противоречивыми чувствами, Росс толкнул ногой дверь и вошел в «Тенистый уголок». В зале стоял невообразимый шум. В нос ударяли густой запах табака и вонь немытых тел. Красные обои клочьями свисали со стен, а изображение нагой девицы над стойкой бара, судя по всему, оказалось жертвой недавней перестрелки – оба глаза были выбиты. Пол был загажен табачной жвачкой, пианист немилосердно фальшивил, а напитки подавались разбавленными.

Однако посетители явно не замечали всего этого. Они пришли сюда с единственной целью – повеселиться, и появление пятерых свеженьких проституток вселяло надежду на то, что эта цель осуществится.

Именно в такой атмосфере Росс окончательно убедился в том, что несчастен.

Взяв у бармена бутылку виски, он направился к столику в углу, где шла азартная игра в покер. К счастью, ставки были невелики. Росс рискнул и выиграл. Проделав это несколько раз и влив в себя огромное количество бурды, Коулмен вдруг заметил мужчину, который сидел за столом напротив и в упор разглядывал его. Это насторожило Росса.

Несколько лет войны научили его реагировать мгновенно. Когда он снова поднял глаза, мужчина отвернулся, но Росс решил не искушать судьбу. Собрав выигрыш, он оставил напарникам недопитую бутылку и направился к выходу.

Очутившись на темной аллее, Коулмен огляделся и сразу заметил подозрительного незнакомца. Тот стоял, прислонившись к стене, и курил сигару. Проклятие! Может, это случайность? И все же лучше не рисковать. Жаль, что он оставил Счастливчика у самой двери. Ну ничего, заберет коня позднее. Пока же надо залечь на дно.

Росс прижался к стене, крадучись обогнул угол здания и оказался на заднем дворе. Неподалеку в темноте смутно виднелся знакомый фургон. Силуэт хозяйки вырисовывался в проеме, освещенный мягким светом лампы.

Тихо приблизившись к ней, Росс прошептал:

– Почему вы здесь, а не в салуне?

– А вы?

В одной руке мадам Ларю держала сигару, дым от которой, как облако, поднимался над ее неестественно черными волосами. На грубо размалеванном лице были особенно отчетливо видны глубокие морщины вокруг глаз. Другой рукой она придерживала на животе черный атласный халат. Вышитый на плече огнедышащий красноглазый дракон плотоядно спускался на ее необъятный бюст.

Росс покосился на дом, откуда доносились пьяные выкрики, бравурная музыка и раскатистый смех.

– Слишком людно.

Мадам швырнула окурок на землю.

– Вот и я так думаю.

Внезапно Росса охватило чувство одиночества. Он вспомнил о мужчине, глазевшем на него в салуне. Преследователи, постоянные преследователи! Неужели так будет всегда? Неужели после смерти Виктории ему снова придется окунуться в ту омерзительную жизнь, которую он вел до встречи с ней? Росс старался не думать о Ли. И о Лидии. Господи, только не о Лидии!

– Выпить найдется?

– А как же. – Мадам отпустила руку. Халат распахнулся, обнажив увядшие прелести. Однако грудь казалась упругой. Соски были накрашены губной помадой. Между ног темнел треугольник жестких курчавых волос. Бедра оплыли, однако ноги еще сохраняли стройность. – И виски, и все остальное, что вам сегодня нужно, мистер Коулмен.

Перед ним стояла старая проститутка. А кто он сам? Сын проститутки. И если он может найти утешение лишь в объятиях мадам, пусть так и будет. Отбросив сомнения, Росс забрался в фургон и опустил за собой брезентовый полог.

Когда он, пьяный, вылез наружу, стояла глубокая ночь. Росс заморгал, привыкая к темноте, и сделал несколько нетвердых шагов, но потом сунул пальцы в рот и призывно свистнул. Онемевшие губы повиновались с трудом, но ему все же удалось издать звук, прозвучавший в тишине громко, как охотничий рожок. Росс напрягся, но, увидев появившегося из-за угла Счастливчика, с облегчением вздохнул.

После нескольких неудачных попыток он с трудом взобрался в седло и хлестнул коня. Голова раскалывалась. Каждый удар копыт отзывался в мозгу невыносимой болью. Никогда в жизни Росс не испытывал такого счастья, как в тот момент, когда завидел вдали смутные очертания фургонов.

Он сполз на землю, взял в руки поводья и, пошатываясь, направился к загону.

– Ты мой единственный настоящий друг, – пробормотал Коулмен, похлопывая Счастливчика по крупу. Обиходив коня, он огляделся: какой же из фургонов принадлежит ему? В голове тут же зашумело, и уже в следующую минуту Росс метнулся в кусты, где его вырвало. А ведь было время, когда выпитое сегодня показалось бы ему всего лишь с наперсток!..

Шатаясь, он поплелся обратно. Росс чувствовал себя последним мерзавцем из-за того, как обошелся с мадам… как бишь ее? Черт, даже имя забыл! Ему казалось безразличным, с какой женщиной провести ночь, лишь бы удовлетворить свою страсть. Как выяснилось, он ошибался.

Мадам старалась вовсю, восхищаясь его красотой и силой, щедро расточая комплименты. Росс же накачался виски, надеясь разжечь в себе хоть искру желания. Он даже поцеловал мадам, но ее губы не шли ни в какое сравнение с губами Лидии. Тогда Росс уткнулся ей в плечо и чуть не задохнулся от дурманящего аромата духов. В последней пьяной попытке он обрушился на ее грудь, но то, что выглядело как роскошная упругая плоть, было бесформенной рыхлой массой, от прикосновения к которой Росса чуть не стошнило.

Ни видом, ни запахом, ни вкусом пожилая мадам ничуть не походила на Лидию. Да не на Лидию, черт возьми, а на Викторию! Ну да, на Викторию. Его единственную жену, которую он до сих пор любил и желал.