На закате (В объятиях заката) - Браун Сандра - Страница 14

– Только если мама тебе позволит! – крикнул вдогонку Росс.

Полуденная остановка была короткой. Лидия зашла в фургон покормить Ли. Он только что проснулся и плачем требовал ее внимания. Когда пришло время трогаться в путь, появился Люк с широкополой соломенной шляпой в руке.

– Мистер Коулмен сказал маме, что у тебя весь нос обгорел. Вот возьми! Шляпа, правда, старая, но от солнца защитит.

Лидия рассеянно повертела в руках головной убор, не зная, чему больше удивляться – неиссякаемой щедрости миссис Лэнгстон или тому, что Коулмен проявил о ней заботу.

До конца дня она не видела его. Порой на горизонте появлялись две крошечные точки – это Росс и Бубба мчались на лошадях. Жаркое солнце разморило девушку, и по совету Люка она вернулась в фургон. Удобно устроившись на подстилке, Лидия проспала до вечера. Когда она открыла глаза, фургоны стояли вокруг широкой лужайки. Дневной переход был закончен.

Накормив Ли, девушка вынесла корзинку в тень и занялась приготовлением ужина. Едва она успела сполоснуться холодной водой и причесаться, как появился Росс, грязный и потный.

Увидев на огне горшочек с бобами, он недовольно бросил:

– Мне казалось, мы ужинаем у Лэнгстонов.

Почему-то эта мирная сцена – готовящийся на костре ужин, спокойно спящий Ли, Лидия, которая к его приходу привела себя в порядок, – вызвала у Коулмена непонятное раздражение.

– Так оно и есть. Но я весь день вымачивала эти бобы, и было бы грешно не приготовить их. Я предупредила Ма, что мы принесем бобы как нашу долю.

Ему не понравилось это «мы» и «наша доля». Они что, супруги?

– Можешь нести их как твою долю. Свою я уже отработал – помог Зику подковать лошадь.

– Отлично, мистер Коулмен, – вскипела Лидия. – Я согрела для вас воду, но, пожалуй, мне она нужнее. Надо же в конце концов заняться стиркой! – И девушка прошла мимо Росса, демонстративно придержав юбку, словно боялась испачкаться о его пыльные сапоги.

Коулмену хотелось схватить ее за волосы и выложить напрямик, что, если Лидия заботится о его ребенке, это еще не значит, будто она имеет какое-то отношение к нему. Но пока Росс собирался с мыслями, девушка уже скрылась в фургоне. Кроме того, он не знал, как поведет себя, если коснется ее волос.

Сообразив, что его лишили горячей воды, Коулмен от души выругался. Придется довольствоваться холодной. Обогнув фургон, он начал раздеваться.

Между тем Лидия занялась стиркой. «Надо бы и его рубашку простирнуть», – подумала она и направилась туда, где мылся Росс.

Он стоял в одних штанах и сапогах. Кожа на руках и груди казалась необычайно белой в сравнении с загорелым лицом. На мгновение Лидия замерла, залюбовавшись его точными движениями и наблюдая за тем, как он моется.

Заметив девушку, Коулмен остолбенел. Мыльная вода капала с его пальцев, но он не обращал на это внимания. Несколько минут они молча смотрели друг на друга.

– Давайте вашу рубашку, я постираю, – наконец предложила Лидия.

Росс молча подал ей рубашку и, только вытираясь, понял, что ему нечего надеть. Взобравшись в фургон, он больно стукнулся головой, чуть не наступил на Ли, но, пошарив в комоде, ничего не нашел.

– Эй! – негромко позвал он, просунув голову в щель между створками. Лидия, которая в этот момент развешивала белье, обернулась. – Не могу найти рубашку, – пояснил Росс.

– Ах да! Я убрала ее. Сейчас принесу.

Коулмен нервно оглянулся, надеясь, что их никто не видит. Он по пояс голый, а тут еще эта девица… Как нарочно, стоя неподалеку, миссис Уоткинс, открыв рот, созерцала пикантную сцену. Ее дочь Присцилла многозначительно ухмылялась. Интересно, у этой девицы есть хоть какое-то представление о приличиях? Россу стало не по себе.

Лидия же, проигнорировав дам, спокойно залезла в фургон и подошла к комоду.

– Я положила ваши вещи сюда. – Только сейчас Росс смекнул, что обстановка в фургоне изменилась. Ничто больше не напоминало о Виктории – об этом позаботилась Ма, расставив мебель аккуратно и очень разумно.

Подав Коулмену рубашку, Лидия заметила глубокий шрам на левой стороне груди и тут же отвела взгляд.

– Спасибо, – угрюмо бросил он, мечтая только о том, чтобы она побыстрее убралась отсюда. Но не тут-то было.

– Мистер Коулмен, научите меня управлять лошадьми, – вдруг попросила Лидия, глядя на него снизу вверх, поскольку доставала ему только до плеча.

– Управлять лошадьми? – машинально переспросил Росс, гадая, что лучше – надеть рубашку сейчас или подождать, пока она уйдет. Наконец выбрал первое, лишь бы укрыться от любопытного взгляда Лидии. – Не стоит, – продолжал он, просовывая руки в рукава. Интересно, куда она смотрит – на его соски или на шрам?

– Почему?

– Потому что ты вряд ли с этим справишься. У тебя голос слишком мягкий.

Что у него с пальцами? Он что, первый раз застегивает рубашку?

– А жене вы позволяли править?

Теперь, когда рубашка была застегнута, выяснилось, что он сунул пуговицы не в те петли. Пришлось начинать все сначала.

– Да.

– Разве у нее был грубый голос?

– Нет, черт побери! – Коулмен сорвался на крик и тут же спохватился, что его услышат в лагере. – Нет, голос у нее был не грубый, – процедил он.

– Но ее вы научили.

– Да.

– А почему мне нельзя?

– Нечего тебе возиться с моей упряжкой.

– Почему? – упрямо повторила она.

Покончив с рубашкой, Росс начал застегивать штаны. Лидия смотрела на эту процедуру во все глаза – она впервые видела штаны, которые держались на пуговицах, а не на подтяжках. Завершив туалет, Коулмен щелкнул застежкой широкого кожаного пояса.

– Потому что у тебя хватает забот с Ли.

Она окинула его взглядом из-под полуопущенных ресниц, не сознавая, как мила в эту минуту.

– Но он почти все время спит. А мне так понравилось ехать наверху! И вы смогли бы прогуливать лошадей, если бы я заняла ваше место. И потом, я же не собираюсь править все время, но хоть буду знать, как это делается.

Желая поскорее закончить спор и выбраться наконец из фургона, Росс буркнул:

– Посмотрим. Только не думай, что это легко.

Он вышел, а Лидия удовлетворенно усмехнулась.

В обиталище Лэнгстонов царила обычная суматоха. Петухов съели с большим аппетитом, все косточки обглодали.

Одному Буббе неожиданное пиршество не доставило удовольствия. Отодвинув почти полную тарелку, он ускользнул в темноту якобы затем, чтобы проверить лошадей. Несколько минут спустя Люк нашел брата – тот сидел, прислонившись к дереву, и задумчиво вертел в руках веточку.

– Что с тобой? Живот разболелся?

– Иди отсюда.

– А я знаю, чего ты такой кислый, – с торжеством объявил Люк. – Тебе не дают покоя сиськи Лидии.

Бубба мгновенно вскочил и принял воинственную позу.

– Заткнись, ублюдок!

Люк усмехнулся, ничуть не испугавшись.

– Я же вижу, как ты на нее пялишься. А до этого пялился на Присциллу Уоткинс. Она так и норовит выставить свои сиськи наружу каждый раз, когда ты проезжаешь мимо их фургона, а ты постоянно там крутишься. Козел!

Такого оскорбления Бубба снести не мог. Мальчики сцепились и кубарем покатились по земле.

– Что здесь происходит? – раздался повелительный окрик Росса. Он схватил верхнего борца – им оказался Люк – и рывком поставил его на ноги. Бубба поднялся сам. Оба тяжело дышали. Из носов и многочисленных царапин сочилась кровь.

– Вам что, больше делать нечего?

Коулмен слишком хорошо знал, как это бывает, – вначале кулаки, потом пистолеты, а все желание доказать, что ты сильнее. Если бы в свое время кто-нибудь остановил Росса, возможно, его жизнь сложилась бы по-другому. Но увы…

– Бубба, ты, кажется, собирался помочь мне подковать лошадь.

– Конечно, Росс.

– А ты, – Коулмен обернулся к Люку, – принеси-ка нам воды. Лидии надо кое-что постирать. – Он впервые вслух назвал ее по имени. – Но прежде пожмите друг другу руки.

Мальчики нехотя подчинились, думая о том, что им предстоит неприятный разговор с матерью.