Как влюбиться без памяти - Ахерн Сесилия - Страница 43

Признайся я, что Адам не является моим клиентом в прямом смысле слова, так они меня совсем с ума сведут.

– Ну, если Адам пойдет к твоему бывшему клиенту, ничего непрофессионального в этом не будет, – логично заметил папа.

– Адам не хочет идти к психотерапевту, – утомленно повторила я.

– Он не желает помочь себе сам, поэтому ты все делаешь за него. Вот что я тебе скажу: ты можешь помогать ему сколько угодно, но, пока он не научится сам о себе заботиться, все это будет без толку.

Мы все умолкли. Папа выдвинул на редкость весомый аргумент.

– Кстати, Барри считает, что ты спала с этим самым Лео и поэтому от него ушла. Он мне звонил вчера вечером, чтобы сказать об этом, – сообщила Адриана.

Я страшно разозлилась.

– А еще он сказал, что ты говоришь, будто Бренда не может похудеть после родов, потому что растолстела вовсе не из-за беременности, а из-за того, что жрет как лошадь, – добавила Адриана, поглядев на Бренду, облизывавшую пальцы после чипсов.

– Никогда такого не говорила, – протестующе замотала головой я.

– Ну, я бы не стала тебя осуждать, даже если бы и говорила.

– Она вас поняла, – сказал папа, глядя на Бренду.

Бренда погрозила пальцем всем нам троим и продолжала хрустеть чипсами.

– Ты уже купила себе платье? В чем ты пойдешь на его день рождения? – спросила Адриана.

– Меня больше беспокоит, чтобы сам именинник был жив-здоров, – огрызнулась я, возмущенная тем, что Барри грешит на Лео Арнольда. Интересно, как же он догадался о моих фантазиях насчет Лео? Я ведь никогда не обсуждала с ним моих клиентов.

– Что проку в его здоровье, если ты выглядишь черт-те как? – заметила Бренда, и все трое рассмеялись.

– А Бренда купила себе отличные новые туфли, – похвалил папа. – Черные, с вырезом на мыске и очень миленькими жемчужинками.

Папа отлично разбирается в женской обуви. Он любил ходить с нами по магазинам, когда мы были еще подростками, и удивительно умел подобрать туфли на любой случай. И вкус у него хороший. Он вообще любит и понимает женщин, ему нравится их образ мыслей, он проводит с ними все рабочее время, не говоря уж о всей жизни, которая прошла в доме, где были одни женщины, в том числе и его тетушки. Папа питает к женщинам искреннее уважение. Он принимает их слабости и восхищается достоинствами, знает наизусть те дни, когда им требуется сладкое – неизбежное следствие жизни отца-одиночки, воспитавшего трех дочерей, – и всячески старается учитывать их психологические особенности, включая потребность поболтать о своих переживаниях.

– А с чего вы взяли, что идете к нему на день рождения? – удивилась я их мощным приготовлениям.

– Он нас пригласил, когда был здесь, забыла? – ответил папа. – Что ж ты думаешь, мы пропустим такую мощную гулянку?

– Вряд ли это уж такое событие. Ему всего тридцать пять исполняется.

– Так-то оно так, но в этот вечер объявят, что он возглавит компанию «Бэзил», а это большое событие, учитывая, что его отец сорок лет там всем заправлял. А его отец оставил ему дело, когда мистеру Бэзилу был всего двадцать один год. Представляете, какая ответственность в таком юном возрасте! Ты хоть знаешь, что компания экспортирует свою продукцию в сорок различных стран по всему миру? Они продают шоколада на сто десять миллионов евро только в одной Ирландии и еще на двести пятьдесят – за границу. Это тебе не шутки. Я уверен, что там будет премьер-министр. Они добрые друзья с мистером Бэзилом. А если он в отъезде, то уж наверняка придут и министр иностранных дел, и внешней торговли, и труда, и инновационного развития. – Папа хлопнул в ладоши. – Да уж, там будет весело, я жду не дождусь этого празднества.

Я нервно сглотнула.

– Откуда ты все это знаешь?

– Из «Таймс». – Он взял газету со стола, потряс у меня перед носом и бросил ее обратно. – Твой паренек – наследный принц. К нему перейдет целое состояние.

– Он этого не хочет, – тихо пробормотала я, чувствуя, что меня охватывает страх за Адама. – Поэтому я о нем и забочусь. Если он будет вынужден встать во главе компании, то покончит с собой. В тот же вечер.

Они молча глядели на меня.

– Ну, значит, у тебя есть шесть дней, чтобы с этим разобраться. – В папиной улыбке я прочитала поддержку. – Дорогой мой ребенок, я намереваюсь дать тебе самый лучший совет, какой когда-либо давал за всю твою недолгую жизнь.

Я внимательно на него смотрела.

– Очень тебе советую сходить к тому сексуально помешанному.

Оставив Адама с его лэптопом в папином офисе – папу я убедительно попросила воздержаться от любых неуместных комментов, – я направилась в приемную Лео Арнольда, своего бывшего клиента, который фигурировал в моих сексуальных фантазиях в те бессонные ночи, что я провела до расставания с Барри. Я ни одной секунды не собиралась когда-либо воплощать эти фантазии в жизнь. На то они и мечты, чтобы отвлекать от печальной, мрачной действительности. Более того, я даже не уверена, что Лео – мой типаж, никакого влечения между нами не возникло, я, по сути, создала совершенно другого Лео Арнольда в своей голове, и это именно он назначал мне прием на поздние часы, чтобы, не в силах обуздать свою страсть, опрокидывать меня прямо на письменный стол, порой даже тогда, когда в соседней комнате ожидал своей очереди другой клиент. Я покраснела, удивляясь тому, как все это странно, – сейчас я и в самом деле сидела у Лео в приемной.

– Кристина! – воскликнул он, неожиданно появившись в дверях. Секретарша, разумеется, предупредила его о моем визите, но он все равно не мог скрыть удивления.

– Лео, простите, что не назначила встречу заранее, – негромко, чтобы не вызвать раздражения у других посетителей, извинилась я.

– Ничего страшного, – любезно улыбнулся он, приглашая меня в свой кабинет. – У меня есть минут десять между двумя сеансами. Простите, что могу уделить вам так мало времени. Я так понял, у вас что-то срочное?

Я села напротив его стола, стараясь не слишком вертеть головой по сторонам, хотя после всего, что я себе навоображала, трудно было удержаться и не посмотреть, как оно все тут обстоит на самом деле. Увидела стойку для папок и вспомнила про наручники. Лицо у меня постепенно заливалось краской.

– Я так понял, это касается вашего мужа. – Он слегка откашлялся. – Барри.

Я удивленно подняла брови.

– Вообще-то нет.

– А что, вы пришли на сеанс? – в свою очередь удивился он.

– Почему вы решили, что я здесь из-за мужа?

– Ну, я подумал, что это как-то связано с его… мм… вчерашним телефонным звонком.

– С чьим?

– Со звонком Барри. Так ведь зовут вашего мужа? Во всяком случае, он представился именно как ваш муж. Возможно, произошло недоразумение?

– Ох! – Я наконец осознала, в чем дело, и щеки у меня совсем побагровели. – Он вам звонил? – прошептала я, боясь произнести эти слова вслух. Господи, это уж совсем невыносимо. Откуда Барри раздобыл его номер? Наверное, нашел в компе, который я оставила дома. Залез в список моих контактов. Как же он меня достал.

Теперь уже и Лео покраснел.

– Э-э, да, звонил. Я думал, вы знаете об этом. Я бы ни в коем случае не стал этого упоминать, если бы не был уверен, что вы в курсе… Прошу меня извинить.

– Что он вам сказал? – Я по-прежнему говорила едва слышным голосом.

– Э-э… он уверен, что мы… что я ваш… ну, наверное, наиболее нейтрально это можно сформулировать так: он считает, что у нас с вами роман.

У меня перехватило дыхание.

– Господи, Лео… простите, ради бога, я совершенно не понимаю… с чего он это взял. – Я с трудом подыскивала слова.

– Ну, он, признаться, сформулировал это куда конкретнее.

– Мне в самом деле очень жаль, – уже тверже сказала я. – У меня нет ни малейшего представления, откуда у Барри возникла подобная мысль. Он сейчас не в лучшей… я хочу сказать, мы с ним сейчас не в лучших… у нас творится настоящий кошмар.

– Он говорил что-то по поводу сердца, нарисованного вокруг моего имени, – продолжал Лео, красный как рак. Или как я.