Буря мечей. Книга II - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 62

— Но это не аметисты. Ведь так? Вы мне лгали.

— Нет, — упорствовал он. — Черные аметисты. Они волшебные.

— Волшебные, потому что могут убивать?

— Тише, миледи. Никто никого не убил. Он подавился пирогом с голубями. Славным вкусным пирогом. Серебро и камни, ничего больше — серебро, камни и волшебство.

Колокола звонили, и ветер издавал такие же звуки, как он, когда пытался глотнуть воздуха.

— Это вы его отравили. Вы взяли камень у меня из волос...

— Тише! Вы погубите нас обоих. Я ничего не делал. Пойдемте, нам надо уходить, вас уже ищут. Ваш муж взят под стражу.

— Тирион... — ужаснулась она.

— Ну да — разве у вас есть другой муж? Она думает, что это сделал Бес. — Донтос потянул Сансу за собой. — Сюда, быстрее — и ничего не бойтесь.

Санса последовала за ним, не сопротивляясь. «Терпеть не могу женских слез», — сказал как-то Джофф, но теперь слезы льет только одна женщина: его мать. Грамкины в сказках старой Нэн умели делать волшебные вещи, помогающие сбыться желаниям. Желала ли она его смерти? Но ведь она слишком большая, чтобы верить в грамкинов. Это Тирион его отравил. Она знала, как карлик, ее муж, ненавидел своего племянника. Неужели он правда его убил? Знал ли он что-то об аметистах в ее сетке для волос? Он наливал Джоффу вино. Может ли человек подавиться, если бросить ему в вино аметист. Если это сделал Тирион, меня тоже обвинят, со страхом поняла она. Как же иначе? Они муж и жена, а Джофф казнил ее отца и насмехался над тем, как погиб ее брат. Одна плоть, одно сердце, одна душа.

— Тихо теперь, дорогая, — сказал Донтос. — За пределами богорощи мы должны двигаться совершенно бесшумно. Спрячьте лицо под капюшоном. — Санса повиновалась.

Он был так пьян, что ей порой приходилось поддерживать его, чтобы он не упал. К погребальному звону присоединялось все больше колоколов. Санса шла за Донтосом, низко опустив голову и стараясь держаться в тени. Спускаясь по наружной лестнице, он бухнулся на колени. И его вырвало. Бедный мой Флориан. Он велел ей одеться в темное, но сам надел под плащ свой старый рыцарский камзол в красные и розовые поперечные полосы под черной перевязью с тремя золотыми коронами — эмблемой дома Холлардов.

— Зачем вы так оделись? Джофф объявил, что вы умрете, если снова наденете одежду рыцаря... — И Санса осеклась, вспомнив, что теперь все, что бы Джофф ни говорил, утратило силу.

— Я решил, что буду рыцарем — по крайней мере в этом. — Донтос поднялся, держась за ее руку. — Идите тихо и ни о чем не спрашивайте.

Они спустились по лестнице и перешли углубленный дворик. Сир Донтос открыл тяжелую дверь, зажег коптилку, и они оказались в длинной галерее. Вдоль стен стояли пустые доспехи, темные и пыльные, с чешуей на шлемах и спинах. Чешуя мерцала при свете коптилки, и Сансе подумалось, что полые рыцари превращаются в драконов.

Еще одна лестница привела их к дубовой, усаженной железом двери.

— Мужайтесь, моя Джонквиль, — мы почти у цели. — Донтос отпер засов, и в лицо Сансе дохнул прохладный бриз. Пройдя через стену двенадцатифутовой толщины, она выбралась из замка и очутилась на вершине утеса. Под ней была черная река, над ней — черное небо.

— Нам надо спуститься вниз, — сказал сир Донтос. — Там ждет человек, который отвезет нас на корабль.

— Нет. Я упаду. — Бран тоже упал, а он хорошо умел лазать.

— Не упадете. Тут в скале вырублена потайная лестница. Вот, попробуйте сами, миледи. — Он опустился на колени вместе с ней и заставил ее перегнуться за край обрыва. Ее пальцы нащупали впадину в камне. — Видите, какие широкие ступеньки.

Да, но спускаться так далеко...

— Я не могу.

— Вы должны.

— Разве нет другого пути?

— Это единственный, и он совсем не труден для такой молодой и сильной девушки. Держитесь покрепче, не смотрите вниз — и вы мигом спуститесь. — Глаза Донтоса блестели при свете плошки. — Это мне следует бояться — вашему старому, толстому, пьяному Флориану. Я и с коня падал, помните? Так мы с вами и познакомились. Я напился, упал с коня, и Джоффри приказал отрубить мою глупую голову, но вы меня спасли. Вы спасли меня, дорогая.

Да он плачет, поразилась Санса.

— А теперь вы меня спасли.

— Только если вы спуститесь. В противном случае выйдет, что я убил нас обоих.

Это он, подумала Санса. Он убил Джоффри. Надо решаться — и ради него, и ради себя.

— Ступайте первым, сир. — Если он упадет, то хотя бы не ей на голову.

— Как прикажете, миледи. — Он чмокнул ее и свесил ноги через край, нащупывая ступеньку. — Дайте мне немного спуститься, а потом ступайте следом. Вы ведь пойдете? Поклянитесь.

— Пойду, — пообещала она.

Сир Донтос исчез в пропасти и, пыхтя, полез вниз. Санса прислушивалась к колокольному звону. Насчитав десять ударов, она тоже свесила ноги в обрыв и нашарила ступеньку. Стены замка нависали над ней, и ей вдруг очень захотелось назад, в свои теплые покои. Мужайся, сказала она себе. Будь храброй, как леди из песни.

Она не смела взглянуть вниз и смотрела на скалу перед собой, осторожно нащупывая каждую ступеньку. Иногда ее пальцы скользили по шероховатому холодному камню, и опоры для рук были расположены не так равномерно, как ей бы хотелось. Колокола звонили не переставая. На полдороги ее руки стали дрожать, и она поняла, что сейчас упадет. Еще одна ступенька, твердила она себе, еще одна. Надо двигаться. Если она остановится, то уже не сдвинется с места, и рассвет застанет ее на этой скале, оцепеневшую от страха. Еще одна ступенька, еще одна.

Ровная земля застала ее врасплох, и она все-таки упала. Когда она перевернулась на спину и посмотрела на проделанный ею путь, голова у нее закружилась, и она зарылась пальцами в грязь. Я сделала это. Сделала. Я не расшиблась и сейчас поплыву домой.

Сир Донтос поднял ее на ноги.

— Сюда. Только тихо, тихо. — Он держался в густой, черной тени под утесами. К счастью, идти было недалеко. В пятидесяти ярдах вниз по реке за остовом сгоревшей галеи их ждала маленькая лодка, и в ней сидел человек.

— Освелл! — тяжело ковыляя к нему, окликнул Донтос.

— Никаких имен, — отозвался человек. — Садитесь в лодку. — Сам он, согнувшись, сидел на веслах — высокий старик с длинными белыми волосами и большим крючковатым носом. Глаза его затенял капюшон. — Забирайтесь, да поживее. Надо отчаливать.

Когда оба благополучно забрались на борт, старик налег на весла, и лодку подхватило течением. Колокола продолжали звонить, и темная река принадлежала им троим.

Гребец медленно, но ровно вел лодку вниз по течению, над затонувшими галеями, мимо сломанных мачт, сгоревших бортов и рваных парусов. Надежно смазанные уключины не скрипели, и лодка скользила бесшумно. Над водой поднимался туман. Санса смутно различила очертания одной из заградительных башен Беса, но огромная цепь была опущена, и она благополучно проплыли там, где сгорело около тысячи человек. Берег отошел прочь, и туман стал гуще, а колокольный звон — глуше. Вскоре и огни остались позади. Они вышли в Черноводный залив, и в мире не осталось ничего, кроме темной воды, тумана и лодки.

— Далеко ли еще? — спросила Санса.

— Не разговаривайте. — Старик был сильнее, чем казался с виду, и голос его звучал свирепо. В его лице Сансе мерещилось что-то знакомое, хотя она не могла сказать что.

— Нет, недалеко. — Сир Донтос взял ее руку в свои, тихонько ее поглаживая. — Ваш друг близко и ждет вас.

— Сказано — не разговаривать! — проворчал гребец. — Звук над водой далеко разносится, сир дурак.

Испуганная Санса умолкла, предоставив ему грести в тишине.

Восток уже начал светлеть, когда она различила наконец впереди призрачную фигуру торговой галеи со свернутыми парусами, медленно идущей по воде на одном ряду весел. Вскоре Санса разглядела и статую у нее на носу — водяного в золотой короне, дующего в большую раковину. Послышался чей-то крик, галея медленно развернулась. И с ее борта опустили веревочную лестницу. Гребец убрал весла и помог Сансе встать.