Битва королей. Книга II - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 84

Она подошла к лорду Болтону с мокрым полотенцем, чтобы обтереть его мягкое безволосое тело.

– Я тоже хочу отправить письмо, – сказал он бывшему мейстеру.

– Леди Уолде?

– Сиру Хелману Толхарту.

Гонец от сира Хелмана прибыл в замок два дня назад. Люди Толхарта взяли замок Дарри, чей ланнистерский гарнизон сдался им после недолгой осады.

– Напиши, чтобы он предал пленных мечу, а замок огню – так приказывает король. После этого пусть объединится с Робертом Гловером, чтобы ударить на восток, на Синий Дол. Это богатые земли, не тронутые войной. Пора им чем-нибудь поживиться. Гловер потерял замок, Толхарт – сына. Пусть отыграются на Синем Доле.

– Я подготовлю письмо, чтобы вы приложили печать, милорд.

Арья рада была услышать, что замок Дарри сожгут. Это туда ее привели после драки с Джоффри, и там королева приказала отцу убить волчицу Сансы. Он заслужил, чтобы его сожгли. Но ей хотелось, чтобы Роберт Гловер и сир Хелман Толхарт вернулись в Харренхолл – они уехали слишком быстро, и она не успела решить, может ли доверить им свою тайну.

– Сегодня я намерен поохотиться, – объявил лорд Болтон, когда Квиберн подал ему стеганый камзол.

– Не опасно ли это, милорд? – спросил Квиберн. – Не далее трех дней назад на людей септона Утта напали волки. Явились прямо в лагерь и зарезали двух лошадей в каких-нибудь пяти ярдах от костра.

– Как раз на волков я и хочу поохотиться. Я не могу спать по ночам из-за их воя. – Болтон застегнул пояс, поправив на нем меч и кинжал. – Говорят, что на севере лютоволки блуждали стаями в сотню голов и больше, не боясь ни людей, ни мамонтов, но это было давно и в другом краю. Странно, что обыкновенные волки так обнаглели.

– В страшные времена случаются страшные вещи, милорд.

Болтон оскалил зубы в подобии улыбки.

– Разве наши времена так уж страшны, мейстер?

– Лето позади, и в стране четыре короля.

– Один король может быть страшен, но четверо? – Болтон пожал плечами. – Нэн, мой меховой плащ. Комнаты к моему возвращению должны быть чисто убраны, – сказал он, когда она застегнула пряжку. – И позаботься о письме леди Уолды.

– Слушаюсь, милорд.

Лорд с мейстером вышли из комнаты, даже не взглянув на Арью. Она положила письмо в очаг и поворошила поленья кочергой. Пергамент съежился, почернел и воспламенился. Если Ланнистеры что-то сделали Брану и Рикону, Робб их всех убьет. Никогда он не преклонит колено, никогда и ни за что. Он никого из них не боится. Хлопья пепла полетели в трубу. Арья, присев на корточки перед огнем, смотрела на них сквозь пелену горячих слез. «Если Винтерфелла и правда больше нет – значит мой дом теперь здесь? И я уже не Арья, а просто служанка Нэн – на веки вечные?»

Следующие несколько часов она провела за уборкой. Она вымела старый тростник и разбросала по полу свежий, душистый, заново развела огонь в очаге, поменяла простыни и взбила перину, вылила ночную посуду в отхожее место и вымыла ее, отнесла охапку грязной одежды прачкам и принесла из кухни корзину сочных осенних груш. Управившись со спальней, она спустилась на полпролета вниз и стала убираться в большой горнице – просторной, полной сквозняков, величиной с зал иного мелкого замка. Свечи совсем догорели, и Арья сменила их. Под окнами стоял огромный дубовый стол, за которым лорд писал свои письма. Она сменила свечи и там, сложила книги, привела в порядок перья, чернильницу и воск.

Поверх бумаг лежал большой потрепанный пергамент. Арья стала сворачивать его, и ей в глаза бросились краски: голубизна озер и рек, красные пятнышки, обозначающие замки и города, зеленые леса. Она развернула карту снова и увидела под ней надпись: «Области Трезубца». Карта показывала местность от Перешейка до Черноводной. Вот Харренхолл, у верхушки большого озера, – а Риверран где? Арья нашла и его. Не так уж далеко…

Закончив свою работу еще до середины дня, Арья отправилась в богорощу. Ее обязанности в качестве прислужницы лорда Болтона были легче, чем при Визе или даже при Кролике, хотя теперь от нее требовалось одеваться, как паж, и мыться чаще, чем ей бы хотелось. Охотники еще не скоро вернутся, и у нее будет время поработать Иглой.

Она рубила березовые ветки, пока расщепленный конец ее деревяшки не позеленел.

– Сир Грегор, – приговаривала она при этом. – Дансен, Полливер, Рафф-Красавчик. – Она отпрыгнула, покачалась на пятках и принялась за сосновые шишки. – Щекотун, Пес, сир Илин, сир Меррин, королева Серсея. – Перед нею вырос дубовый ствол, и она ткнула в него острием, бормоча: – Джоффри, Джоффри, Джоффри. – Кружевная тень листвы падала на нее. Вся в поту, она остановилась. Она ободрала до крови правую пятку, поэтому стала под сердце-деревом на одной ноге, отсалютовала мечом и сказала старым богам Севера: – Валар моргулис. – Ей нравилось, как звучат эти слова.

Идя через двор к бане, она увидела, что над вышкой снижается ворон. Вот бы узнать, откуда он прилетел и какую весть принес. Может быть, это Робб пишет, что слухи о Бране и Риконе оказались ложными?

Арья прикусила губу в порыве надежды. Будь у нее крылья, она бы полетела в Винтерфелл и посмотрела сама. И если бы это оказалось правдой, она просто полетела бы дальше, мимо звезд и луны, и увидела бы все чудеса из сказок старой Нэн: драконов, морских чудищ и Браавосского Исполина – и не возвращалась бы назад, пока сама не захотела.

Охотники вернулись ближе к вечеру с девятью убитыми волками. Семеро взрослых серо-бурых зверей, сильных и свирепых, с обнаженными в смертном оскале желтыми зубами, – и двое волчат. Лорд Болтон приказал сшить себе из шкур одеяло.

– У волчат-то мех будет помягче, милорд, – заметил один из его людей. – Из них выйдет пара славных рукавиц.

Болтон взглянул на знамена над воротами.

– Как нам любят напоминать Старки, зима близко. Пусть будут рукавицы. – Увидев Арью, он сказал: – Нэн, подашь мне штоф подогретого вина с пряностями. Я прозяб в лесу – смотри, чтобы оно не остыло. Ужинать я буду один. Ячменный хлеб, масло и свинина.

– Слушаюсь, милорд. – Так отвечать было умнее всего.

Когда она пришла на кухню, Пирожок пек овсяные лепешки. Еще трое поваров готовили рыбу, а поваренок поворачивал над огнем кабанью тушу.

– Милорд требует ужин и горячее вино, чтобы запить его, – горячее, а не теплое, – объявила Арья.

Один из поваров вымыл руки, взял котелок и налил в него густого сладкого красного вина. Пирожку велели отмерить пряности, и Арья стала ему помогать.

– Я сам, – пробурчал он. – Я и без твоей указки знаю, как вино сдабривать.

«Он тоже меня ненавидит – или боится». Арья отошла, скорее опечаленная, чем рассерженная. Приготовив еду, повара накрыли ее серебряной крышкой, а штоф закутали в толстое полотенце. На дворе уже смеркалось. Вороны кружили над головами на стене, как придворные вокруг короля. Один из часовых открыл перед ней дверь в Королевский Костер.

– Надеюсь, это не Ласкин суп, – пошутил он.

Росе Болтон, сидя у огня, читал толстый, переплетенный в кожу том.

– Зажги несколько свечей, – приказал он, перевернув страницу. – Здесь становится темно.

Арья поставила поднос у его локтя и пошла исполнять приказание. Комната наполнилась мерцающим светом и запахом гвоздики. Болтон перелистнул еще несколько страниц, закрыл книгу, сунул ее в огонь и стал смотреть, как она горит. Пламя отражалось в его бледных глазах. Старая сухая кожа вспыхнула мигом, и желтые страницы зашевелились, словно их листал призрак.

– Больше ты мне сегодня не понадобишься, – сказал лорд, не глядя на Арью.

Ей следовало бы уйти тихо, как мышка, но что-то ее удержало.

– Милорд, – спросила она, – вы возьмете меня с собой, когда покинете Харренхолл?

Он уставился на нее так, словно это его ужин вдруг заговорил с ним.

– Разве я разрешал тебе обращаться ко мне с вопросом, Нэн?

– Нет, милорд, – потупилась она.

– В таком случае тебе не следовало этого делать – так или нет?

– Так, милорд.