Битва королей. Книга I - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 8

– Глянь-ка, какой меч у Вороньего Гнезда, – сказал Ломми однажды утром, когда они тащились мимо плодовых садов и овсяных полей. Он был подмастерьем красильщика до того, как начал воровать, и руки у него остались зелеными по локоть. Когда он смеялся, то реготал, как ослы, на которых они ехали. – Откуда у такой подзаборной крысы, как он, взялся меч?

Арья угрюмо прикусила губу. В голове поезда маячил выцветший черный плащ Йорена, но она решила, что ни за что не станет звать на помощь.

– Может, он оруженосец, – заметил Пирожок. Его покойная мать была булочницей, и он день-деньской возил по улицам свою тележку, выкрикивая: «Пирожки! Пирожки горячие!» – Маленький оруженосец знатного лорда.

– Какой он оруженосец? Ты посмотри на него. Спорю, что и меч у него не настоящий. Жестяной, поди, игрушечный.

Насмешек над Иглой Арья не могла вынести.

– Это меч, выкованный в замке, дурак, – рявкнула она, повернувшись в седле, – и советую тебе заткнуться. Мальчишки заржали.

– Где ж ты взял такой, Воронье Гнездо? – осведомился Пирожок.

– Спер, где ж еще, – рассудил Ломми.

– Нет! – крикнула Арья. Иглу ей подарил Джон Сноу. Пусть себе зовут ее Вороньим Гнездом, но она не потерпит, чтобы Джона обзывали вором.

– Если меч краденый, то мы можем его забрать, – сказал Пирожок. – Ведь это не его вещь. Мне бы такой пригодился.

– Давай отними, – подзадорил его Ломми. Пирожок лягнул пятками своего осла и подъехал поближе.

– Эй, Воронье Гнездо, давай сюда меч. – Волосы у него были как солома, толстая ряшка обгорела на солнце и лупилась. – Ты все равно не умеешь с ним обращаться.

«Еще как умею, – могла бы сказать Арья. – Я уже убила одного мальчишку, толстого, вроде тебя. Я ткнула его в живот, и он умер, и тебя я тоже убью, если будешь приставать». Но она промолчала. Йорен не знал о конюшонке – кто его знает, что он сделает с ней, если проведает об этом. Арья полагала, что в их отряде есть и убийцы – те трое колодников уж точно душегубы, – но королева не ищет их, так что разница есть.

– Погляди на него, – заржал Ломми, – сейчас заплачет. Так ведь, Воронье Гнездо?

Ночью она и правда плакала, потому что ей приснился отец. Но утром она проснулась с сухими, хотя и красными, глазами и теперь не смогла бы пролить ни слезинки, даже если бы ее жизнь зависела от этого.

– Нет, он штаны намочит, – заявил Пирожок.

– Отстаньте от него, – сказал лохматый черный парень, ехавший позади них. Ломми прозвал его Быком из-за рогатого шлема, который тот все время полировал, но никогда не надевал на себя. Над Быком Ломми насмехаться не осмеливался. Тот был старше и к тому же велик для своего возраста, с широкой грудью и сильными руками.

– Ты лучше отдай меч Пирожку, Арри, – сказал Ломми. – Уж очень он ему приглянулся. Пирожок одного мальчика до смерти запинал – и с тобой то же самое сделает.

– Я повалил его и пинал по яйцам, пока он не помер, – похвастался Пирожок. – У него из яиц кровь потекла, а писька вся почернела. Лучше отдай мне меч.

Арья сняла с пояса учебный.

– На, возьми этот. – Ей не хотелось, драться.

– На кой мне эта палка. – Он подъехал вплотную к ней и потянулся к Игле.

Арья, размахнувшись, хлопнула его осла по крупу деревянным мечом. Ослик с ревом взвился на дыбы, скинув Пирожка. Арья тоже соскочила наземь и ткнула Пирожка деревяшкой в живот, когда он попытался встать. Он охнул и хлопнулся обратно. Тогда она огрела его по лицу, и его нос хрустнул, как сухая ветка. Потекла кровь. Пирожок завыл, и Арья обернулась к Ломми, который сидел на своем осле открывши рот.

– Ты тоже хочешь мой меч? – Но он не хотел. Он прикрыл лицо зелеными руками и завопил, чтобы она убиралась.

– Сзади! – крикнул Бык, и Арья крутнулась на месте. Пирожок привстал на колени с большим острым камнем в кулаке. Арья позволила ему бросить – она пригнула голову, и камень просвистел мимо. Тогда она набросилась на Пирожка. Он вскинул руку, но она ударила его по ней, и по щеке, и по колену. Он хотел ее схватить, но она отскочила, будто танцуя, и треснула его деревяшкой по затылку. Он свалился, снова встал и подался к ней, шатаясь, – красный, перемазанный грязью и кровью. Арья ждала, приняв стойку водяного плясуна. Когда он подошел достаточно близко, она ткнула его между ног – так сильно, что, будь у деревянного меча острие, оно вышло бы между ягодиц.

Когда Йорен оттащил ее от Пирожка, тот валялся на земле, наложив полные штаны, и рыдал, а она продолжала молотить его что есть мочи.

– Хватит, – проревел черный брат, выхватив у нее деревянный меч, – ты убьешь его, дурака! – Ломми и другие подняли крик, но Йорен рявкнул на них:

– А ну заткнитесь, пока я сам вас не заткнул. Если такое повторится, я привяжу вас к повозкам и волоком потащу к Стене. Тебя это в первую очередь касается, Арри. Пошли со мной, быстро.

Все смотрели на нее, даже трое скованных в фургоне. Толстяк щелкнул своими острыми зубами и зашипел, но Арья не обратила на него внимания.

Старик свел ее с дороги в лес, не переставая ругаться.

– Будь у меня хоть на грош здравого смысла, я оставил бы тебя в Королевской Гавани. Слышишь, мальчик? – Он всегда называл ее «мальчик», делая ударение на этом слове. – Спусти-ка штаны. Давай-давай, здесь тебя никто не увидит. – Арья угрюмо повиновалась. – А теперь стань к тому дубу. Вот так. – Она обхватила руками ствол и приникла лицом к грубой коре. – А теперь кричи, да погромче.

«Не стану кричать», – упрямо подумала она, но, когда Йорен приложил ей деревяшкой по голому телу, завопила помимо воли.

– Что, больно? А вот этак? – Меч свистнул в воздухе. Арья завопила снова, цепляясь за дерево, чтобы не упасть. – И еще разок. – Арья закусила губу и съежилась в ожидании. Удар заставил ее взвиться и завыть. «Но плакать я не стану, – твердила она про себя. – Я Старк из Винтерфелла, и наш девиз – лютоволк, а лютоволки не плачут». По левой ноге у нее бежала струйка крови, ляжки и ягодицы горели. – Ну, может быть, теперь ты меня послушаешь. В следующий раз, как накинешься с этой палкой на кого-нибудь из своих братьев, получишь в два раза больше. Все, прикройся.

«Они мне не братья», – подумала Арья, наклоняясь, чтобы подобрать штаны, но благоразумно промолчала. Руки у нее дрожали, пока она возилась с завязками.

– Больно тебе? – спросил Йорен.

Спокойная, как вода, сказала она себе, как учил ее Сирио Форель, и ответила:

– Немножко.

– Пирожнику куда больнее, – сплюнув, сказал старик. – Это не он убил твоего отца, девочка, и не воришка Ломми. Сколько их ни бей, его не вернешь.

– Я знаю, – мрачно буркнула она.

– Есть кое-что, чего ты не знаешь. Я сам не знал, что так получится. Я уже собрался в дорогу, купил и загрузил повозки, как вдруг приходит ко мне человек с парнишкой, с полным кошельком и с посланием – не важно от кого. «Лорд Эддард скоро наденет черное, – говорит он мне, – подожди, и он отправится с тобой. Зачем, по-твоему, я пришел тогда в септу?» Да только все обернулось по-другому.

– Джоффри, – выдохнула Арья. – Хоть бы его кто-нибудь убил!

– Убьет еще, да только не я и не ты. – Йорен сунул ей деревянный меч обратно. – Возьми в повозке кислолист и пожуй, – сказал он, когда они снова вышли на дорогу. – Легче станет.

Ей и правда стало легче, хотя вкус у кислолиста был противный, а слюна от него окрашивалась в кровавый цвет. Несмотря на это, она весь этот день, и завтрашний, и послезавтрашний шла пешком – на осле сидеть было невмоготу. Пирожку было еще хуже: Йорену пришлось передвинуть несколько бочек, чтобы устроить его в задке повозки на мешках с ячменем, и парень ныл каждый раз, когда колесо наезжало на камень. Ломми Зеленые Руки, хотя и не пострадал, держался от Арьи как можно дальше.

– Всякий раз, как ты смотришь на него, он дергается, – сказал ей Бык, с чьим ослом она шагала рядом. Она не ответила. Держать язык за зубами было, пожалуй, надежнее всего.

В ту ночь она, лежа в своем тонком одеяле на твердой земле, смотрела на красную комету, прекрасную и пугающую в то же время. «Красный меч», называл ее Бык, утверждая, что она похожа на раскаленный клинок, только что вынутый из горна. Прищурив глаза особым образом, Арья тоже видела меч – только не новый, а Лед, длинный отцовский клинок из волнистой валирийской стали, красный от крови лорда Эддарда, когда сир Илин, королевский палач, срубил ему голову. Йорен заставил ее отвернуться в тот миг, но она все равно думала, что Лед должен был выглядеть так, как эта комета.