Башня Пепла - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 2

Впрочем, возможно, я просто убедил себя в этом. Бывали и такие минуты, когда эта хрупкая конструкция лопалась, уступая место отвращению к самому себе. Таковы ли были истинные причины моих поступков? А может, в приступе гнева я хотел ранить себя, и тем самым покарать их — как капризный ребенок, рассуждающий о самоубийстве, как о своеобразной мести.

Этого я действительно не знал. Весь месяц я колебался между этими двумя решениями, пытаясь понять самого себя и решить, что делать дальше. Я хотел выглядеть героем, готовым растоптать свои чувства ради счастья любимой женщины. Но слова Джерри говорили о том, что он видел мои поступки в совершенно ином свете.

— Зачем тебе все так драматизировать? — спросил он. С самого начала он решил вести себя очень вежливо, и постоянно казался раздраженным, потому что я не мог взять себя в руки и забыть об обидах, чтобы мы снова подружились. Ничто не злило меня так, как его раздражительность, я считал, что очень хорошо справлялся с ситуацией, и чувствовал себя задетым позой Джерри, утверждавшей, что это вовсе не так.

Однако Джерри был настроен наставить меня на путь истинный и делал вид, что не замечает моих гневных взглядов.

— Мы останемся здесь и обговорим все, пока ты не согласишься вернуться с нами в Джемисон, — заявил он своим лучшим тоном типа не-уступлю-ни-на-шаг.

— Никогда! — выпалил я, отворачиваясь от них, и вырвал из колчана стрелу. Я наложил ее на тетиву, прицелился и выстрелил, но слишком быстро. Стрела пролетела в добром футе от мишени и воткнулась в мягкую и темную стену моей башни.

— А вообще-то, что это за место? — спросила Крис, глядя на башню, словно увидела ее впервые в жизни. Может, именно так оно и было, и только абсурдное зрелище моей стрелы, вонзившейся в камень, привлекло ее внимание к древнему строению. Но, скорее всего, она намеренно сменила тему разговора, чтобы не допустить ссоры между Джерри и мной.

Я вновь опустил лук и подошел к мишени, чтобы вытащить из нее стрелы.

— У меня нет полной уверенности, — отозвался я, несколько успокоившись и желая подхватить тему разговора, которую она подсказала. — По-моему, это — охранная башня, но построена она не людьми. Планета Джемисона никогда не была детально изучена. Может, когда-то здесь жили разумные существа. — Я обошел мишень, подошел к башне и вырвал последнюю стрелу из рассыпающегося кирпича. — Может, они до сих пор здесь. Мы очень мало знаем о том, что происходит на континенте.

— А по-моему, ты живешь в дьявольски мрачном месте, — вставил Джерри, разглядывая башню. — Она выглядит так, словно в любую минуту может рухнуть.

Я глуповато улыбнулся.

— И мне пришла в голову эта мысль. Но когда я явился сюда впервые, то мне это было вс„ равно. — Однако, произнося эти слова, я уже пожалел о них: на лице Джерри появилась гримаса боли. Такова вся правда о последних неделях моего пребывания в Порт-Джемисоне. Как бы ни ломал я себе голову, путь у меня, похоже, был один: или обмануть ее, или причинить ей боль. Ни одна из этих возможностей меня не устраивала, поэтому я и оказался здесь. Но теперь они тоже были здесь и, значит, вся невыносимая ситуация повторилась.

Джерри уже хотел что-то сказать, но не успел, потому что именно в это мгновение Белка выскочил из гущи зелени прямо на Кристалл.

Она улыбнулась ему и присела. Секундой позже кот оказался у ног девушки, он лизал ей руки и кусал пальцы. Белка явно был в хорошем настроении. Он любил жизнь вокруг башни. В Порт-Джемисоне его свободу ограничивали, поскольку Кристалл боялась, что его могут сожрать ворчуны, поймать собаки или повесить местная детвора. Здесь я позволил ему бегать сколько угодно, и это ему очень нравилось. В зарослях вокруг башни кишели хвостатики — местные грызуны с голыми хвостами, в три раза превышающими длину их тела. На конце хвоста находилось жало со слабым ядом, но Белка не отказывался от охоты, хотя после каждого соприкосновения с этим оружием распухал и становился злым. Он всегда считался великим охотником, а ожидание миски кошачьей похлебки не требовало никаких охотничьих талантов.

Он был со мной еще дольше, чем Кристалл, но девушка очень привязалась к нему за время нашей совместной жизни. Часто мне казалось, что она ушла бы к Джерри намного раньше, если бы не мысль, что тем самым придется покинуть и Белку. Впрочем, это не значило, что он обладал какой-то особенной красотой. Это был маленький худой кот, производивший впечатление запаршивевшего, с лисьими ушами, коричневым мехом и большим пушистым хвостом, раза в два длиннее, чем ему пристало. Друг, который подарил мне его на Авалоне, со всей серьезностью заявил, что Белка — это потомок тощего обитателя крыш и генетически сформированной кошки-телепатки. Но даже если кот и умел читать мысли своего хозяина, это его мало волновало. Когда он хотел, чтобы его ласкали, то мог забраться на книжку, которую я читал, выбить ее из рук и кусать меня за подбородок, но если он желал одиночества, то осыпать его ласками было далеко небезопасно.

Присев возле кота и лаская его, Кристалл очень напоминала женщину, с которой я путешествовал, которую любил, с которой разговаривал бессчетное количество раз и спал каждую ночь. Внезапно я понял, как сильно мне ее не хватает. Кажется, я улыбнулся, ее вид даже в таких условиях доставил болезненную радость. Может, я вел себя глупо и неловко, пытаясь отослать их после того, как они проделали такой путь, чтобы увидеть меня. Крис осталась сама собой и, если она его любила, то, возможно, Джерри был не таким уж плохим.

Молча глядя на нее, я вдруг решил, что позволю им остаться. Посмотрим, чем это кончится.

— Наступает вечер, — услышал я свои слова. — Вы голодны?

Кристалл, по-прежнему лаская кота, подняла голову и улыбнулась, а Джерри кивнул.

— Конечно, да.

— Хорошо, — сказал я, обошел их, потом остановился в дверях и жестом пригласил вовнутрь. — Добро пожаловать в мои руины.

Я включил электрические фонари и принялся готовить обед. В те дни моя кладовка была полна, поскольку я еще не начал жить только лесом. Я разморозил трех больших песчаных драконов, раков с серебристыми раковинами, которых постоянно ловили рыбаки на Джеми, и подал их с хлебом, сыром и белым вином. За едой мы вели вежливый и сдержанный разговор. Вспомнили друзей из Порт-Джемисона, а Кристалл рассказала мне о письме, которое получила от пары, с которой мы познакомились на Бальдуре. Джерри рассуждал о политике и усилиях джемисонской полиции ликвидировать торговлю ядом снов.

— Городской совет финансирует исследования какого-то суперпестицида, который полностью уничтожит пауков сновидений, — сказал он мне. — Думаю, интенсивное опыление прибрежных районов отсекло бы большинство поставок.

— Конечно! — согласился я, уже слегка пьяный и раздраженный глупостью Джерри. Слушая его, я вновь начал сомневаться во вкусе Кристалл. — Невзирая на то, как это может может повлиять на экологию, верно?

Джерри пожал плечами.

— Это же континент, — просто ответил он. Он был джемисонцом до мозга костей, и его ответ следовало понимать так: «А кого это волнует?» Каприз истории привел к тому, что жителей планеты Джемисона характеризовало беззаботное отношение к единственному большому континенту их мира. Первые колонисты в своем большинстве были родом со Старого Посейдона, где доминировал образ жизни, неразрывно связанный с морем. В новом мире их больше привлекали кишевшие жизнью океаны и спокойные архипелаги, чем мрачные леса континента. Их дети унаследовали те же взгляды, за исключением горстки, наживающейся на нелегальной торговле сновидениями.

— Не отметай всего этого, не задумываясь, — с нажимом сказал я.

— Будь реалистом, — ответил он. — Континент не нужен никому, за исключением торговцев сновидениями. Кому же это может повредить?

— Черт побери, Джерри, посмотри на эту башню! Как по-твоему, откуда она здесь взялась? Говорю тебе, в этих лесах могут жить разумные существа. Ведь джемисонцы никогда не пытались это проверить.