Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Самая красивая - Ливайн Гейл Карсон - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

Первой свое умение я продемонстрировала Арейде, хотя не так, как задумывала.

Мы с ней делили комнату Колибри. Сестре полагалось ложиться спать в десять, а я всегда задерживалась до полуночи и даже позже – мыла посуду, пока родители и братья прибирали в таверне, готовились к следующему дню.

Был субботний вечер. Завсегдатаи таверны бражничали особенно шумно. Покончив с тарелками, я поднялась по лестнице, усталая и злая. Один пьяный гость обозвал меня великаншей-людоедкой.

Будь я великаншей-людоедкой, я бы заставила его поверить, что я красавица. Я бы пожирала его, пока он думал, что его ласкает первая красавица Айорты. Может, я и страшная, как великаны, но в отличие от них у меня нет волшебного дара внушения.

Когда я вошла в комнату, Арейда проснулась и села в кровати.

– Что-нибудь случилось? У нас появился новый мастер Икулни?

Она часто задавала этот вопрос, полный нетерпеливого ожидания. Мастер Икулни – легендарный гость, который останавливался у нас только один раз, давным-давно, когда дедушка отца был еще мальчиком. Стоило появиться мастеру Икулни, как все зеркала в гостинице потрескались. Ни один гость не съедал столько, сколько он. И кухарка больше ни для кого и никогда не готовила так хорошо, как для этого гостя.

Мастер Икулни расплатился золотыми йортами и оставил щедрые чаевые. Но на следующий день после его отъезда все монеты до одной растворились в воздухе.

Арейда страстно мечтала увидеть такого интересного гостя.

Но сегодня у меня не хватило на нее терпения.

– Уймись. Я устала.

– У-у. – Она плюхнулась обратно на подушки.

Я разделась до сорочки и забралась под одеяло к сестре. Перед моими глазами все еще стояла красная глупая рожа постояльца.

– Какое загадаешь желание? – пропела Арейда начало нашей игры в рифмы.

Что за надоеда!

– Цыц! А то придет отец. Я слишком измотана, чтобы петь.

– А я нет, – пропела сестра чуть тише. – Я мечтаю о шлюпке, шляпке и шлейке.

А я мечтала, чтобы она заткнулась. Поэтому не проронила ни слова.

– Мне нужна печенка, собачонка и бодрая сестренка.

– Если не замолчишь, я тебя придушу. – Я почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы.

– Я мечтаю…

– Неужели нельзя хоть раз… – я зажмурилась, решив, что не стану плакать из-за той издевки, – хоть раз оставить меня в покое?

– Нет. Я мечтаю…

– Я тебя ненавижу.

Арейда умолкла.

Мне стало совсем скверно. По щеке скатилась слеза. Теперь я и Арейду сделала несчастной.

– Беру свои слова обратно.

Сестра молчала.

Я не выдержала и всхлипнула.

Она села в кровати.

– Прости. – Арейда погладила меня по плечу. – Мне бы следовало догадаться.

Я приподнялась на локте. Теперь слезы лились в три ручья.

– Ты не виновата.

– Я их презираю, – пылко сказала сестра.

– Они считают, что у меня нет чувств. – Я вытерла глаза краешком одеяла.

– Разве способен дракон судить об остумо?

Это была ее любимая поговорка, означавшая, что неотесанная деревенщина не имеет представления об утонченности.

– У тебя очень красивый голос, – добавила сестра.

– У тебя тоже.

– С твоим не сравнить. И от тебя всегда хорошо пахнет. Как от семян фенхеля.

– Фенхеля?

– Да, фенхеля. Чем-то теплым и пряным. А глаза у тебя великолепные.

– Спасибо. – Если что-то в моей внешности и привлекало, так только глаза.

– Мне хотелось бы стать такой же высокой. Ты похожа на статую.

А я бы все отдала, лишь бы быть изящной и маленькой, как Арейда.

– Кроме того… – Она заговорила, подражая интонации взрослых, которую я не выносила: – Кроме того, внешность не имеет значения. Ты служишь тому доказательством.

Как раз наоборот, я служила доказательством, что внешность очень важна. А сестра говорила это лишь потому, что сама была хорошенькой. Но мне не хотелось ссориться с ней дважды за пять минут.

Мы затихли.

– Я люблю тебя, – сказала Арейда.

Я дотронулась до ее руки:

– Знаю.

Она улеглась поудобнее.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Но мне хотелось загладить свою вину. И я заговорила голосом крошечной мышки, который прозвучал с пола возле кровати:

– Я тоже тебя люблю.

Потом я послала голос от умывальника:

– Я тоже тебя люблю.

Арейда подскочила:

– Что это за…

С моей помощью камин сухо проскрипел:

– Я тоже тебя люблю.

– Что за чудеса…

Я приложила ее руку к своему горлу, чтобы она почувствовала вибрации, и над нашими головами прозвучал веселый голосок:

– Я тоже тебя люблю.

– Скажи, как ты это делаешь.

– Хорошо.

И я рассказала ей про иллюзирование. Снова положила ее руку себе на горло, а вторую прижала к животу, стараясь объяснить, как у меня это получается.

Минут через пятнадцать я заснула, а сестра не сомкнула глаз до утра, пытаясь научиться иллюзировать.

Она не оставляла попыток целую неделю, но ничего у нее не вышло. В конце недели я продемонстрировала свое умение остальным членам семейства. Ни один из них не смог повторить то, что делала я, хотя каждый старался научиться.

Родители уговаривали меня проиллюзировать что-нибудь на следующей деревенской спевке. Они гордились моим голосом и хотели, чтобы я хоть раз выделилась чем-то таким, что доказало бы мое преимущество.

Однако я решила держать свой секрет при себе, а то вдруг селянам тоже захочется попробовать, и тогда мне придется объяснять, как я направляю звук. Выступать перед целой толпой. Другое дело пение. Оно мне легко давалось. Говорить гораздо труднее. Но хуже всего то, что придется продемонстрировать всем, как я двигаю животом.

Даже страшно подумать о чем-то столь унизительном.

Глава четвертая

Через несколько месяцев после того, как во мне проявились способности к иллюзированию, родители отослали Арейду учиться в киррианский городок под названием Дженн. По их представлениям, утонченная молодая женщина придаст лоску гостинице.

Я поняла. Зачем тратить деньги на сестру-уродину, которая старается не попадаться никому на глаза? Зачем тратить деньги на сестру-уродину, если никакое образование не исправит ее лицо?

Все равно было обидно. Целых полтора дня я ненавидела свою семью и всех вокруг. А больше всего – себя.

Потом я их простила. Но себя – нет.

Арейда не хотела уезжать. Собирая вещи, она плакала.

Я складывала ее чулки и напевала:

– В пути все вещи успеют отсыреть, если будешь так плакать.

Она рассмеялась, вытерла слезы столовой салфеткой и пропела в ответ:

– Ничего не могу с собой поделать. Мне будет тебя не хватать. Никто так не обнимается, как ты.

– У тебя появится столько новых друзей, что скучать не придется.

И я пропела, изображая разные создания, чьи голоса донеслись из разных частей комнаты:

– Хорошенько учись в новой школе!

– Я буду тебя ждать!

– Я тебя люблю!

Когда мне было пятнадцать, в год Кухонных песен, в апреле месяце, король Оскаро объявил о своей помолвке с простолюдинкой из киррианского городка Баст. Невеста была дочерью состоятельного серебряных дел мастера. Звали ее Айви, или Иви по-айортийски. Ей исполнилось девятнадцать, а королю – сорок один. Она никогда не бывала в Айорте. Король познакомился с ней в Басте, там и проходило ухаживание.

Девушка оставалась для всех тайной, как и полагается до свадебной церемонии. Есть у нас одно суеверие: от помолвки до свадьбы ничего не менять, иначе брак будет проклят. Иви должна была появиться в замке Онтио только накануне свадьбы в сопровождении собственных слуг из Баста, которым предстояло окружать ее до самой церемонии.

Знать пришла в ужас оттого, что невеста короля – простолюдинка. Всех, кроме меня, возмущали ее молодость и происхождение.

А я чувствовала какую-то связь с невестой, такой же чужой здесь, как и я. Я часто о ней думала и мысленно вела с ней разговоры, называя ее Иви – не королевой Иви, а просто Иви, словно мы близкие подруги. Я почему-то была уверена, что у нее окажется несравненный голос и самое красивое лицо из всех, какие я когда-либо видела.