На всех парах (ЛП) - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 27

Стоял чудесный день, солнце светило ярко, и Железая Герда мчалась по рельсам наперегонки с парой лошадей, которые вздумали с ней посостязаться. Это было чересчур для мистера Хардвика, полностью разочарованного этим фактом. Железная Герда продолжала свой путь вниз по пологим склонам к поселку Вверхивниз, где они остановились, чтобы позволить пассажирам насладиться всей полнотой капустного гостеприимства.

Потом последовал спуск к самому Анк-Морпорку, который манил их издалека дымными пальцами. Они пересекли новый железный мост через Анк и со свистом влетели на предприятие Гарри Короля, где духовой оркестр играл национальный гимн «Мы купим все и будем править» и вопила целая толпа встречающих.

На вечернем банкете к железнодорожникам присоединились другие сановники Анк-Морпорка и Равнины Сто. В заключительной речи от своего лица сэр Гарри объявил, что следующим городом, к которому протянется колея, станет Щеботан, и он выразил надежду, что это случится скоро.

Гарри Король под гром аплодисментов поднял тост да посла Щеботана, мистера Кравата, после чего тосты полились рекой, в том числе и в честь самой Железной Герды. Лорд Ветинари выразил мнение, что день прошел с пользой, и неизвестное множество спускных клапанов, затянутых до предела, было отпущено.

Когда вечеринка кончилась, и гости стали расходиться – кое-кто покачивался и едва держался на ногах, - Дик, увидев знакомое лицо, плававшее перед ним в счастливом мире цветных огней, проговорил:

— Э-э, это был триумф, мистер Губвиг! Все эти маленькие поселки вдоль колеи… Думаю, железная дорога может быть как дерево, знаете, один большой ствол, а дальше – ветки, ветки… Сделать их меньше и дешевле, и я уверен, люди их полюбят… Жизнь людей станет намного легче, если они смогут добраться на поезде в любую точку мира…

Мокрист, решительно игнорируя заманчивые предположения, оборвал его:

— Спокойно, Дик. Для начала нужно добраться до Щеботана.

А потом запустить экспресс до Убервальда, добавил он про себя. Его Сиятельство крайне заинтересован в международных отношениях.

Вечером того же дня Фред Колон и Шнобби Шноббс продолжили изображать патрулирование железнодорожного предприятия. В конце концов, они несли на себе Величие Власти и могли бродить, где им захочется, рассматривая все, что их заинтересует. Сапоги стучали в унисон.

— Я слышал, они хотят проложить дорогу до самого Щеботана, - сказал Фред Колон. – Моя старуха все уговаривает меня съездить туда в отпуск. Тебе это еще предстоит, Шнобби, ты уже почти женат, у тебя появятся обязанности. Но знаешь, у меня аллергия на авеки, и я слышал, там ни за что на свете не получить хорошей пинты.

— На самом деле, - ответил Шнобби, - все не так плохо. Я был на дежурстве в товарном дворе на прошлой неделе, там разгружали ящики с сыром, которые случайно были взломаны. Конечно, их нельзя было отправить обратно. Просто поразительно, что Сияние Радуги может сделать с сыром. Это просто шикарно, особенно с улитками… - Шноббс осознал, что говорит как коллаборационист, и поспешно добавил:

— Но пиво у них все равно моча мочой.

Фред Колон кивнул. Все было как надо. Он оглянулся на компаньона:

— Если железная дорога заработает, как надо, дела могут пойти совсем по-другому. Я слышал, поезда ходят очень быстро, и если какой-нибудь тип совершит ограбление, а потом вскочит в поезд, то сможет улепетнуть быстрее, чем мы поймем, что произошло. Может быть, железной дороге тоже понадобится стража. Никогда не знаешь, как все обернется. Как говорит Старина Камнелиц: где есть люди – там есть и преступления, а где преступления, там и стража.

Шнобби Шноббс переработал эту информацию, как козел жвачку.

— Ну, - выдал он, - сходи к старику Ваймси и скажи ему, что хочешь стать первым железнодорожным стражником. Хотел бы я посмотреть на его лицо.

Билли Плесень окинул взглядом очень большую фигуру, возглавлявшую очередь, и вздохнул.

— Слушай, - сказал он, - ты не можешь быть машинистом. У нас сейчас полно машинистов, и тебе придется как следует потрудиться, прежде чем ты сможешь работать машинистом. Что ты еще умеешь?

— Ну, - протянул удрученный субъект, - моя мама говорит, однажды я стану хорошим поваром.

Билли улыбнулся:

— Что ж, возможно, мы подберем для тебя что-нибудь. Нам нужны повара.

Он сделал пометку в вербовочной таблице и велел:

— Отправляйся к Мейбл. Она ищет персонал по организации питания и всего такого…

Лицо юноши вспяхнуло от волнения, и он поспешил вперед, в будущее, которое наверняка включало в себя долгие часы без общения и тяжелую работу в стесненных условиях, но самое главное – неограниченные бесплатные поездки на чуде столетия.

— Я художник, мистер, - сообщил следующий человек в очереди.

— Отлично! И как вы себя представляете в роли машиниста?

— О, не представляю. Я всегда был хорошим художником и я считаю, что паровозы нужно красить.

— Великолепно, - сказал Билли. – Вы приняты. Следующий!

Билли поднял глаза от конторки и обнаружил перед собой скалистую фигуру молодого тролля, нависшего над ним.

— Человеки сказать, тут быть работа с лопатой и тоннами угля, могу делать, - сказал тролль. И с надеждой добавил: - Пожалуйста?

— Кочегар? – догадался Билли. – Ну, для подножки ты великоват, но мы могли бы тебя использовать на месте, тут я не сомневаюсь. Поставь свою подпись здесь.

Конторка содрогнулась, когда тролль припечатал пальцем бумагу. Треснули доски.

— Хороший мальчик, - сказал Билли. – То есть, тролль.

— Не о чем беспокоицца. Фсе время это делаю.

Тролль загромыхал в направлении угольного склада, и перед Билли предстала шикарно одетая молодая леди самого авторитетного вида.

— Сэр, я полагаю, железной дороге понадобится переводчик. Я знаю все языки и диалекты Диска. – Ее голос звучал твердо, но блеск азарта в ее глазах, когда она смотрела на Железную Герду и другие локомотивы, выдавал ее увлеченность. Переводчика не было в списке вакансий, так что Билли отослал ее в контору сэра Гарри и вернулся к отбору маневровщиков, сборщиков и других рабочих. Очередь продвигалась. Каждому хотелось стать частью железной дороги.

Трясущийся в седле голема-лошади Мокрист, мчащийся обратно в Анк-Морпорк, чуствовал себя так, как будто целую вечность общался сплошь с жадными землевладельцами, требующими высоких арендных ставок, хотя было совершенно очевидно, что железная дорога пойдет на пользу всей округе. Чтобы достичь Щеботана, придется покрыть пространство в восемь раз большее. А когда Мокрист не разговаривал с землевладельцами, он говорил с землемерами, которые не были жадными, зато были невыносимо дотошными. Они отвергали предложенные маршруты один за другим: этот слишком крутой, тот – заболоченный; один на осыпающихся почвах, второй – затоплен, а третий вообще полон зомби. Приемлемые маршруты могли бы быть с тем же успехом нарисованы змеей, извивающейся по ландшафту с подходящей почвой. И все хотели, чтобы железную дорогу проложили близко, о да, пожалуйста, но не настолько близко, чтобы ее можно было слышать и обонять.

Такова в двух словах была Равнина Сто, или, если хотите, ведро капусты. Все хотели пользоваться преимуществами железной дороги, но не желали мириться с ее недостатками. И ни одному городу не хотелось, чтобы Большой Койхрен получил большую долю.

Понадобился дипломатический гений патриция, чтобы прямо напомнить им, что железная дорога изначально строилась в Анк-Морпорке, и если другие города и поселки хотели вкусить ее полезности… что ж, в каком-то смысле она будет принадлежать и им, потому что то, что спускается по четному пути, должно вернуться по нечетному.

Политика? Ветинари это нравилось. Он чувствовал себя, как рыба в воде. Ему не было нужды кричать, он просто демонстрировал всему миру усталый облик добросовестного государственного служащего, который все делает просто и без лишней суеты. Он достиг вершины искусства отступать с улыбкой в сложных переговорах, но улыбка лорда Ветинари была улыбкой человека, который знает то, что его оппонентам еще предстоит обнаружить, например, то, что у них упали штаны, и их задняя часть выставлена на всеобщее обозрение.