Агония страха - Март Михаил - Страница 7

Журавлев даже номера разглядеть не успел, машина резко тронулась с места и уехала. Мистика, да и только, но сейчас его голова была забита другим. Он получил информации гораздо больше, чем был в состоянии переварить. Карман оттягивал еще один ключ, не дававший ему покоя. И через полчаса он оказался возле гостиницы.

Минут сорок Журавлев бесцельно шатался по этажам гостиницы и заглядывал в бары. Кроме пива, он ничего не пил. Некоторая нервозность или предчувствие сдерживало его от выполнения задуманного. И он понимал главное — сыскари времени не теряют. Взяли они его след или нет — вопрос времени, но они всегда будут рядом.

Дежурной по этажу на месте не оказалось. Значит, фортуна еще не до конца отвернулась от него. Журавлев прошел вдоль коридора и у номера 725 присел на корточки завязать шнурок. Оглянувшись, он никого не увидел, кроме парня с девушкой в другом конце коридора. Им было не до него. Молодой повеса затаскивал в свой номер пьяную шлюху. Другой подобную ситуацию мог бы истолковать иначе, но у каждого свой склад ума и свои оценки.

Журавлев открыл ключом номер и вошел. Захлопнув дверь, он включил свет. Удивляться не приходилось. Двухкомнатные апартаменты по местным меркам выглядели шикарно. Человек, таскающий в карманах тяжеловесные золотые портсигары, может себе позволить жить в свое удовольствие.

Беглый осмотр ничего не дал. Несколько костюмов с пустыми карманами, чемодан с командировочным набором мелочей. В спальне на тумбочке лежали конверт с билетом на самолет до Москвы на имя Валерия Юрьевича Басова и паспорт, а также квитанция гостиничной автостоянки. Журавлев вспомнил, что в кармане убитого он нашел ключи от «опеля». Тут все ясно, кроме одного. Человек должен улететь через день на самолете, а «опель» в багажное отделение не сдашь. Квитанцию Журавлев забрал, остальное оставил. Машина стоила того, чтобы на нее глянуть.

Повторный осмотр номера относился к категории профессионального. Под ковром гостиной лежал конверт с тысячей долларов. Не зря пришел. Работа должна компенсироваться. Под крышкой стола скотчем была прикреплена бумажка, но ее предварительно заламинировали и прочесть ее визитер не смог, пришлось взять с собой.

Самой интересной находкой оказался кейс, найденный за шкафом. Ключей не понадобилось, он открылся сам. То, что лежало в чемоданчике, заставило вздрогнуть. Снайперская винтовка в разобранном виде с мощным оптическим прицелом. Все детали из вороненой стали. Журавлев захлопнул чемодан и положил его на место. Бизнесмен и снайпер в одном лице. Тут что-то не так.

Он вышел на балкон. Окна выходили на море. Вид изумительный, с серебряной луной и похожим на мятую фольгу водным простором.

Внизу бассейн, парк, улица, а дальше ведомственные пляжи. Пляж «Актер» справа. Туда Журавлев имел допуск и бывал на нем чаще, чем на других. Чуть левее лечебный пляж, санаторский, потом «Донбасс», следом интурист, а далее пляж министерства обороны. Остальные в обзор не попадали. Куда тут стрелять? Значит, винтовка нужна человеку, которому ее привез хозяин номера. Скорее всего так. Вряд ли Басов сам взялся бы за грязную работу. Да и возраст и глаз не тот. Он помнил, как выглядел труп.

Долго стоять на балконе он не стал. Тут делать нечего, пора сматываться. Войдя в гостиную, он вздрогнул. Его поджидал еще один сюрприз.

Возле стола стоял официант в белом смокинге и перекладывал с тележки на скатерть шампанское, фрукты, закуску. Увидев Журавлева, он улыбнулся.

— Извините, я постучал, но мне не ответили. Дверь была не заперта, и я вошел.

— По какому поводу гулянка?

Официант пожал плечами.

— Вам виднее. Мэтр передал мне заказ и велел доставить в ваш номер. Очевидно, вы звонили?

— Наверняка. Склероз замучил. Продолжайте, я скоро вернусь.

Журавлев торопливо вышел из номера и, минуя лифт, направился к лестнице. Дежурная по этажу сидела на месте. Он вежливо ей улыбнулся и прошел мимо. О том что Журавлев забыл ключи и множество отпечатков своих пальчиков, он вспомнил, когда спускался по улице Дражинского вниз, к набережной.

Ресторан «Ореанда» был слишком дорогим для рядовых курортников и слишком старомодным для состоятельных. В нем собирались завсегдатаи, либо случайные люди, плохо знавшие город и его увеселительные заведения. По этой простой причине даже в разгар сезона тут хватало свободных мест.

Журавлев осмотрелся. Он пытался напрячь память и вспомнить хотя бы один эпизод из рассказа Веры о вчерашнем вечере, но хмельная пелена к утру превращается в глухую черную стену, пробить которую невозможно. У Вадима хватало недостатков, он очень самокритично относился к собственной персоне, однако закрывал глаза на минусы, ибо предпочитал любоваться собственными достоинствами. Когда в голову лезли дурные, по его мнению, мысли или подкрадывался страх, он напивался. Человек, превративший свою жизнь в акробатический трюк, вечно балансирующий на канате, не мог жить в нормальном ритме. Стенокардия характера, аритмия души, тахикардия воли и стремлений требовали встряски. Изменить стиль жизни мог только электрошок. Самостоятельно перейти на новые рельсы у него не хватало духу. Насильственное изменение образа жизни равноценно смерти. Вот почему он попытался отойти от дел и заняться чем-то стоящим. По сути, Журавлев был человеком незаурядным и даже талантливым и мог бы найти применение своим способностям. Ничего не получилось. Он впал в депрессию, и ему показалось, что жизнь кончилась. Ну сколько может полнокровный человек просидеть на диете, лишая себя всего, к чему привык?

Долго стоять на пороге ему не пришлось. Перед его очами выросла фигура метрдотеля.

— Вы один?

— К сожалению. Но перед тем, как обосноваться за одним из столиков, у меня к вам просьбочка. Ответьте мне на один вопрос. Вчера я тут гулял с друзьями. Малость перебрал. Расслабился, что называется. Внимание рассеялось, и я потерял «визитку», небольшую черную сумочку, а в ней находились документы. Вам нечего не передавали?

— Сожалею, но нет. Официанты у нас люди честные.

— Кто бы сомневался.

— Но, как правило, забытые вещи они передают Диме, нашему бармену. Официанты работают через день, а Дмитрий ежедневно с шести вечера. Обратитесь к нему.

— Я вас понял.

— Но только мне кажется, что у вас при себе ничего, кроме шампанского не было.

— Вы меня запомнили?

— У нас не так много посетителей, а шумные компании привлекают внимание. Плюс профессиональная наблюдательность и знакомый человек среди вашей компании.

— Вы имеете в виду Костю?

— Да, Константина Владимировича.

— Знаковая фигура для вас?

— Для всего города — как никак, а подполковник милиции, заместитель начальника управления по борьбе. После того как он занял этот пост, в городе покончили с рэкетом. В большей его части, конечно.

Слушая сухопарого мужика в белом смокинге с оспинами на лице, Журавлев чувствовал, как душа холодеет и уходит в пятки. Ничего не сказав, Вадим тут же прошел в зал, он боялся, что мэтр с его сверлящими глазками слишком много прочтет по его лицу. Журавлев умел пользоваться собственной мимикой, но только не в тех случаях, когда его застигали врасплох. Чувствуя, что за ним следят глаза мэтра, прожигавшие ему спину, Журавлев прямиком направился к стойке бара.

Парень, стоявший за стойкой, напоминал неудавшегося боксера со сломанным, и не раз, носом, широкими скулами, низким лбом, лишенным бровей, и рыбьими, бесцветными глазами. Его физиономия походила на восковую маску. Ни один мускул на лице не работал, а когда он говорил, шевелилась только нижняя губа.

— Приветствую вас, Дмитрий.

Бармен бросил на посетителя короткий взгляд, будто щелкнул затвор фотокамеры.

— К вашим услугам.

Из этого много не вытянешь, решил Вадим.

— Вы не могли бы мне дать бутылочку «Муската Красного камня». Уж больно вкусное вино.

— Я думал, вы пьете только шампанское.

— У вас наметанный глаз, но иногда я меняю свои привычки. Единственное, что я себе не позволяю, так это водку. Аллергия.