Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Путеводитель по поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души» - Анненкова Елена Ивановна - Страница 37
Чичиков совершил ряд поездок, преследуя свою, довольно прозаическую, меркантильную цель. Это, как бы ни был занят герой покупкой мертвых душ, дорога и сама по себе манила его. Российские же дороги готовили путнику массу всевозможных впечатлений. «Бричка пошла прыгать по камням», затем «Чичиков понесся наконец по мягкой дороге» (VI, 21); далее его ожидает «проселочная дорога», оказавшаяся длиннее, чем предполагалось. Ошибка в названии деревни Манилова также любопытна. Ищут деревню «Заманиловку», словно намекающую, что Чичикова заманивает и его «негоция», и российская провинция, но в конце концов оказывается, что большая выгода поманила и оставила ни с чем. Говорил же мужик: «А Заманиловки никакой нет» (VI, 22).
Не только «проселочные», но и «столбовые» дороги изъездила бричка Чичикова, попадала она и на «взбороненное поле», переворачивалась, мчалась неведомо куда, и ни кучер, ни хозяин не знали, «куда приведет взятая дорога» (VI, 42). Чичиков оказывается в дороге не только днем, но и ночью: не по своей воле, но именно на ночь глядя является он к Коробочке. Чичиков ездит по российской провинции, осваивая одно пространство за другим. Автор, следуя за героем и вместе с ним наблюдая российскую жизнь, совершает движение не столько по горизонтали, сколько по вертикали: задача его — не в широте охвата действительности, не в пространственной всеобъемлемости (хотя российские просторы позволяют и побуждают отдаться их созерцанию), а в глубине проникновения в «закоулки» русской души, в «искривленные» пути нации и в провидении сокровенного, высшего смысла жизни, какой бы нелепой ни казалась она в тот или иной момент. «Божественное чувство беспредельности всей жизни, — замечает Н. Булгаков, — важнейшая черта реалиста Гоголя» [85].
Лирическое слово автора связует воедино судьбу нации и его собственную судьбу. Эта связь не утверждается с пафосом и дидактизмом, напротив, она, словно вопреки воле автора, сама заявляет о себе, то вдохновляя, то пугая, то оставляя с недоуменным вопросом: как рождается эта «непостижимая связь»?
Как же возникает она? Может быть, прежде всего — в момент размышлений над природой русского слова? Глава, посвященная Собакевичу, завершается рассуждением о русском народе, о «несметном множестве церквей, монастырей с куполами, главами, крестами», рассыпанных «по святой, благочестивой Руси». Перед нами уже не только образ талантливого народа (вспомним рассказы Собакевича о мужиках), но образ нации, состоящей из «несметного множества племен, поколений, народов» (VI, 109) и не утратившей единства, носящей «в себе залог сил», полной «творящих способностей души и других даров Бога» (там же). Но автор размышляет прежде всего о способности русского народа выражаться «сильно» и «метко». В противопоставлении «русского слова» словам британца, француза и немца нет националистического оттенка, уничижения других народов. В слове британца отмечено «сердцеведенье и мудрое познание жизни», француза — изящное щегольство, немца — сокрытость своего, «не всякому доступного смысла» (там же). Русское слово предстает как услышанное, звучащее, живое. Оно «замашисто, бойко так вырвалось» «из-под самого сердца»; нет другого слова, которое «так бы кипело и животрепетало» (там же). В русском слове автором уловлена и в поэме запечатлена живая душа. И не вырвавшаяся ли на минуту из-под «толстой скорлупы» душа Собакевича, проявившиеся в нем «рысь и дар слова» позволили автору так радостно, оптимистично отозваться на живо звучащее русское слово и живую душу нации?! Автор слышит русское слово и находит свое.
Русский путь интерпретируется Гоголем в 1840-е годы если не с оглядкой на то, как обсуждали этот вопрос в современной писателю публицистике, то с учетом полемических позиций тех мыслителей, которые обращались в проблеме России и Запада уже с начала столетия, а затем нашли свое выражение в спорах западников и славянофилов. Как славянофильская, так и западническая позиции казались Гоголю односторонними, он полагал, что «все они говорят о двух разных сторонах одного и того же предмета, никак не догадываясь, что ничуть не спорят и не перечат друг другу. Один подошел слишком близко к строению, так что видит одну часть его; другой отошел от него слишком далеко, так что видит весь фасад, но по частям не видит» (VIII, 262). Однако это суждение высказано в «Выбранных местах из переписки с друзьями», когда позиции славянофилов и западников уже были сформулированы. В «Мертвых душах» Гоголь прибегает к понятию, также достаточно проблемно звучащему в первой половине XIX века. В завершающей главе, где автор демонстрирует готовность дать ответы на многие вопросы, а на самом деле выявляет их открытость, находим суждение о патриотах: «Еще падет обвинение на автора со стороны так называемых патриотов, которые спокойно сидят себе по углам и занимаются совершенно посторонними делами, накопляют себе капитальцы, устроивая судьбу свою на счет других; но как только случится что-нибудь, по мненью их, оскорбительное для отечества, появится ли какая-нибудь книга, в которой скажется иногда горькая правда, они выбегут со всех углов, как пауки, увидевшие, что запуталась в паутину муха, и подымут вдруг крики: „Да хорошо ли выводить это на свет, провозглашать об этом?.. А что скажут иностранцы? Разве весело слышать дурное мнение о себе? Думают, разве это не больно? Думают, разве мы не патриоты?“» (VI, 243).
Воссоздавая суждение категоричное и однозначное, автор противопоставляет ему не столько собственное — иное по оценке — суждение, сколько объемно представленную коллизию жизни. Он вводит в повествование двух эпизодических персонажей — Кифу Мокиевича и Мокия Кифовича. Один, «человек нрава кроткого», предается «философическим вопросам», «семейством своим» не занимается и устраняется от каких бы то ни было действий; другой, «богатырь», действует таким образом, что «в доме и в соседстве всё, от дворовой девки до дворовой собаки, бежало прочь, его завидя» (VI, 244). Этот фрагмент и обрамлен упоминаниями о патриотах, которые опасаются, как бы об «отечестве» не была произнесена та «горькая правда», о которой могут узнать «иностранцы». Тема богатырства уже была заявлена в поэме. Здесь она предстает в явственном пародийном освещении. Но в рассказе о двух странноватых персонажах можно также увидеть пародию и на уединенное философствование, на кроткое приятие всего, что выпадает человеку на долю. Между тем смирение, кротость — как освященные христианством нравственные начала жизни — культивировались с давних пор и отечественной культурой. Оказывается, и смирение, и богатырство могут скомпрометировать себя, утратив чувство меры и осознанную цель.
«Кто же, как не автор, должен сказать святую правду?» (VI, 245). Художник наделяется способностью, доступной далеко не всем мыслителям, — предчувствовать возможные последствия благих идей. «Глубоко устремленный взор» писателя провидит и духовные ресурсы нации, и владеющие ею «страсти».
Гоголевское восприятие России, ее пути сближается с позицией А. С. Хомякова, основоположника славянофильства, выделяемого Гоголем среди его единомышленников. Примечательно, что близость проступает именно в художественных текстах. Поэтическое, а не публицистическое слово Хомякова оказалось наиболее диалектичным. Он создал два стихотворения «России» (1839 и 1854). В последнем и нашла выражение та славянофильская позиция, которую вряд ли разделили бы «патриоты», упомянутые в гоголевском тексте:
85
Булгаков Н. «Душа слышит свет». Реализм позднего Гоголя // Литературная учеба. 1995. № 2–3. С. 175.
86
Хомяков А. С. Стихотворения и драмы. Л., 1969. С. 136–137.
- Предыдущая
- 37/50
- Следующая