Эволюция личности - Чиксентмихайи Михайи - Страница 68

«Поздней весной, когда покровы земли уже сотканы, я отправляюсь на природу с пятью-шестью молодыми мужчинами с покрытыми головами и шестью-семью мальчиками. Мы окунаемся в реку Юй и стоим на ветру среди пляшущих потоков дождя. А потом мы возвращаемся домой, распевая песни»{188}.

Очевидно, что эти мужчины нашли себе дело, рождавшее поток, позволявшее забыть о бедах общества и наслаждаться сложными умениями, основанными на управлении собственным телом и эмоциями. Если бы у этой истории не было продолжения, все бы ограничилось отличным рецептом бегства от действительности. Но когда Конфуций присоединился к этим юным танцующим бродягам, он понял, что сможет расширить их опыт, создав нечто более серьезное. Конечно, ему открылся космический смысл. Он назвал его ли — замысловатые правила ритуальных танцев как одно из проявлений божественного порядка, руководящего движением звезд, позволяющего всходить хлебам и стоящего на страже благополучия страны. Те, кто сумел постичь ритуал, поддерживают порядок Вселенной. Так владение этими умениями стало не просто возможностью порадовать себя, а долгом, исполняя который человек дарил обществу процветание. Убедительность идей Конфуция позволила ему возглавить эту группу.

Постепенно гармоничное поведение и убеждения Конфуция и его учеников привлекли внимание китайских правителей. Среди царившего тогда хаоса появилась группа людей, постигших скрывающийся за внешними проявлениями истинный порядок и умевших управлять своим телом. Многие правители стали нанимать конфуцианцев в советники. Историк Фредерик Моут писал: «Все поняли, что ученики [Конфуция] значительно превосходят обычных искателей места, и это вызывало к ним особый интерес… Они быстро продвигались на государственной службе. За несколько поколений учение Конфуция распространилось повсеместно, а его приверженцы стали “лидерами рынка”. Они получали посты, соответствовавшие их талантам»{189}.

К ученикам Конфуция обращались, чтобы составить справедливые законы, и они получили возможность применить ли, открытое в их прежних танцах, к управлению большими сообществами. Из первых двадцати двух учеников Конфуция один сам был феодальным правителем, а девять других стали важными чиновниками. При прочих равных правители предпочитали окружать себе нравственными и достойными доверия чиновниками-конфуцианцами, поскольку противники этих правителей слишком часто погибали от рук своих неверных вассалов.

Дальнейшее известно всем. Конфуцианство стало руководящим принципом в общественной и частной жизни Китая и родственных культур, например Кореи, и многие века оказывало значительное влияние на большую часть Азии. Но, как обычно, в созданный Конфуцием мем проникли парази-ты-имитаторы, использующие в собственных целях потребность человека в законе и порядке. Уважение к традиции стало для правителей удобным инструментом пропаганды, позволявшим им оправдывать собственные привилегии божественным происхождением своей власти. Тех, кто восставал против угнетения, обвиняли в нарушении божественного порядка. Сегодня многие китайцы презирают Конфуция (а не только коммунистическую идеологию), считая его отцом патриархальной, погруженной в ритуалы олигархии, создавшей в стране столь благодатную почву для революции.

Тем не менее история возникновения конфуцианства позволяет нам понять многое. Она показывает, что человек, получая удовольствие от сложной деятельности, такой как ли, способен сформировать гармоничную личность. И что общество, устои которого пошатнулись, видит в таком человеке лидера. Когда это происходит, создавшая поток деятельность широко распространяется и формализуется. Из малозаметной игры она превращается в основу общественной жизни.

Нечто подобное произошло 11 веков спустя, когда на Аравийском полуострове появился человек, которого стали звать пророком Мухаммедом. К тому времени здесь, как и в Китае, прежнее процветание сменилось беззаконием и застоем. «К началу седьмого века, — пишет историк, — рухнули общественные устои, сформировавшиеся ранее в Южной Аравии, распространилась анархия»{190}. Племенные конфликты усугублялись религиозными различиями: каждый семейный клан поклонялся своим богам и духам. В Мекке, где родился Мухаммед, на главной площади стояло больше трехсот святилищ разных культов. Настоящее вавилонское столпотворение! Например, тот, кто не имел наследника и хотел вымолить у богов сына, должен был отправиться в определенное святилище и принести там соответствующие жертвы. А чтобы вылечить верблюда или собрать урожай, приходилось посетить другие святилища, каждое со своими ритуалами, разработанными для конкретного божества и определенной цели. Можно представить, сколько времени жители Мекки тратили на религиозные отправления! Ни на что другое его уже просто не оставалось.

Молодой Мухаммед не мог смириться с этим хаосом. Он знал, что евреи и христиане процветали, укрепляемые верой в единого Бога, и завидовал их могуществу, считая его источником их священные писания, служившие залогом завета между верховным божеством и его народом. Мухаммед избрал одно из древних божеств Мекки, к которому обращались в самую трудную пору и чье имя было Аллах. Кличем «Ля иля-ха илдя Аллах! Нет бога кроме Аллаха!» он призвал под свои знамена других разочаровавшихся молодых людей, положив начало мощнейшему историческому движению, известному как ислам.

Как некий гигантский лазер, вбирая в себя психическую энергию арабов, ислам превращал ее в единый луч невероятной силы. Коран Мухаммеда стал сборником правил, упорядочивших и упростивших жизнь людей. Его гармоничные стихи и ежедневные молитвы подарили арабам духовную деятельность, объединившую их ради общей цели. Благодаря ясным целям, четким правилам, новым возможностям и новой уверенности в себе жизнь последователей ислама превратилась в потоковое действо. Освобожденная таким образом энергия сначала была направлена на завоевание большей части Северной Африки и Азии, а позднее — на создание одной из сложнейших цивилизаций.

Еще одно историческое событие, произошедшее через тысячу лет после рождения Мухаммеда, также может служить примером того, как поток помогает сформировать могущественные и долговременные объединения людей. К середине XVI века материальный и духовный порядок, постепенно создававшийся католической церковью, затрещал по швам. Вследствие Реформации Европа распалась на воюющие государства, враждебные друг другу как в религиозном, так и в экономическом отношении. Психологическое воздействие этого дробления на тех, кто сохранил верность Риму, было огромно. В первую очередь образованная и стремящаяся к идеалам молодежь перестала понимать, что значит «жить по-христиански». Сомнение в этических нормах порождало в их душах тревогу и растерянность.

Для противодействия этому духовному хаосу Игнатий Лойола, набожный испанский офицер, создал в 1540 году Общество Иисуса{191}. Стремясь обновить веру и поддержать папу в борьбе с его противниками, он собрал вокруг себя группу полных энтузиазма молодых людей и организовал их в основанный на военных принципах монашеский орден. Важная особенность этого ордена заключалась в том, что он давал своим приверженцам ряд четко определенных целей и умений, позволявших сосредоточить психическую энергию на гармоничной потоковой деятельности.

Повседневный распорядок иезуитов включал религиозные обряды и был расписан до мелочей с раннего утра и до позднего вечера. Например, в течение суток они дважды должны были размышлять о своих целях на этот день и о том, насколько они преуспели в их достижении. Каждый жест, каждое движение были определены в «Правилах скромности» — официальном руководстве, предписывавшем, как держать голову, насколько сильно следует сжимать губы и что делать с руками во всех возможных случаях.