Рыжий рыцарь - Белянин Андрей Олегович - Страница 53

А в это время во дворце Пророка шло настоящее смертоубийство. Толпы адептов с воем и визгом гонялись за удирающей Благословенной. Те, кому посчастливилось чмокнуть подол Валеркиного платья, падали, рыдая от счастья. Спотыкаясь о них, падали и те, кому не посчастливилось. Ощущая себя несчастными вдвойне, они от души пинали всех подряд и с удвоенным пылом рвались в погоню. Валерий Люстрицкий петлял, как заяц, ускользая от преследователей с легкостью, говорившей о большом опыте и трудном детстве. Благо в зале были колонны, лестницы, скамьи и кресла, то есть мечта о беге с препятствиями осуществлялась в полной мере. Желающих схлопотать пророческую благодарность это не останавливало, хотя погоню существенно затрудняло. Типы в масках безрезультатно наводили порядок, девушек-поисковиков попросту смели и затоптали. Илона исхитрилась забиться под лестницу, там она вела себя тихой мышкой, изредка ставя кому-нибудь подножку для усиления кавардака. В общем, народ веселился не менее получаса, потом в зал торжественно вошли дисциплинированные части из внутренней охраны и палками вбили в расшалившихся юниоров напоминание о смирении и терпимости друг к другу. Детишки «Обновленного Мира» валились на пол, прикрывая головы руками, демонстрируя полную покорность перед «разящим перстом» Пророка. К загнанному Валере экзекуторы подошли с большим почтением:

– О Благословенная Невеста, простите эти заблудшие души. В своем горячем желании приобщиться к истинному свету они невольно перешагнули грань послушничества. Надеемся, они не обидели вас?

– Ну… мне, признаться… чтобы такое количество молодых и красивых мальчиков сразу… это даже лестно! – с трудом отдышался студент юрфака, изящно промокая пот батистовым платочком.

– Благословенной стоит только приказать, и виновные в нарушении вашего уединения будут жестоко наказаны!

– Нет, нет, зачем же… Пусть нарушают, ради бога, разве мне жалко? Особенно вон тот, с кудряшками, и тот, с голубыми глазами… Ой, еще тот, вон тот, тот и, пожалуй… вот этот!

– Но… – обомлели стражи.

– Ладно, вы тоже… приходите иногда, – обратился Валера к одному из стражников. – У вас шея такая… мужественно-волосатая, но это между нами… пуся!

Илона едва в обморок не хлопнулась от Валеркиного простодушия, но в это время подоспел один из «железных масок»:

– Это не Благословенная Невеста!

– А кто же?

– Самозванка! Да это… это вообще мужчина!!!

– Нет, ну вы оскорбили меня в лучших чувствах, – обиделся Валера. – Лезете со своими разоблачениями буквально грязными руками под подол! Никогда не слышали о праве человека на личную жизнь?

– Мужчина… – Мало что поняв, стражи «Обновленного Мира» уловили одно – перед ними не светоносная избранница Пророка.

– Ой, какие у вас неласковые лица… Да, я мужчина. Не Благословенная Невеста. И что? Можно подумать, вашего святого отца интересуют только девочки.

Вот тут уж всем вокруг стало ясно – кровопролития не избежать! Взгляды духовных сыновей Вшивамбапшипутры зажглись огнем фанатичной ненависти, и смертельный приговор Люстрицкому был вынесен с трогательным единодушием. Испытанные дубинки уже подрагивали в напряженных руках, когда за спинами стражей раздался ворчливый голос:

– Оставьте его в покое, эсэсовцы! Я сдаюсь…

Илона протолкалась к бледному Люстрицкому и крепко взяла его под локоток. Убедившись, что подлинная Невеста найдена, адепты несколько поуспокоились:

– Кто же этот человек, о Благословенная, и почему он выдавал себя за вас?

– Он… мой имиджмейкер! – Убедившись, что никто ничего толком не понял, Илона развила наступление: – Помогает мне выбрать костюм, макияж, прическу. Заботится, ночей не спит, лишь бы я Пророку нашему всегда нравилась. Вот платье вчерашнее приволок… зачем-то… А мною он и не притворялся вовсе! Одна идиотка крикнула – все дураки подхватили. У него хоть кто-нибудь спросил?

Дети «Обновленного Мира», переглядываясь, пожимали плечами. Те, что лежали ничком, тоже задавали себе этот вопрос. Получалось – извините, ошибочка вышла. Много шуму из ничего… Илона уже была готова торжествовать победу, но… положение испортил сам Люстрицкий:

– Душечка, зачем ты оправдываешься перед этими грубиянами? Сейчас придет мой милый Нэд Гамильтон и, как настоящий рыцарь, отхлещет их всех железной перчаткой по щекам. Где ты его оставила, я так скучал.

– Нэд Гамильтон… Белый Рыцарь на… на черном коне! – мгновенно прошелестело по залу.

Дубинки вновь взвились в воздух, но на лестнице показался сам Пророк, великий и милосердный, просветитель истинной веры, отец Вшивамбапшипутра. В этот раз его торжественная речь была на редкость деловой и сжатой:

– Не сметь! Терпеть не могу синяков и кровоподтеков, все должно выглядеть аппетитно. Обоих в мою спальню! Нет, связывать не нужно, сам справлюсь. Всем остальным передать самый строгий приказ: есть и спать! Не отвлекаться больше ни на что! Мне нужны полноценные люди.

Адепты не привыкли задумываться, это Илоне с Валерой подобная тирада показалась более чем подозрительной. Однако они не могли отрицать – на ступеньках действительно стоял Вшивамбапшипутра. Спутать его с кем-либо другим было бы сложно. И все-таки…

Друзей похватали в охапку, быстро доставив в памятную спальню на втором этаже. Отец-основатель задержался, раздавая еще какие-то указания. Заговорщики присели рядышком, говорить особо не хотелось. Однако долго слушать жалобные мужские вздохи Илона тоже не могла:

– Давай, давай, не томи.

– О чем ты?

– О тебе, дорогой друг. И не делай скорбно-недоуменное лицо, я тебя еще с пеленок знаю! Как сейчас помню, лежим это мы рядышком в колясочках, ты весь в голубом, соску выплюнул и пузыри пускаешь.

– Глупости! Не было у меня пузырей.

– А твоя мама говорит, что всегда были, но дело не в этом. Я же вижу, что у тебя душа не на месте. Даже склонна подозревать причину. Ну, колись, колись, несчастный, тебе же легче будет!

– Илона, – решился наконец Валера, набрав полную грудь воздуха и сдвинув подщипанные брови, – заклинаю тебя всем святым в твоей жизни – говори мне правду, и только правду. У меня здоровое сердце, я все смогу пережить.

– Что, неужели настолько серьезно?!

– Ты даже не представляешь себе, до какой степени. Я хочу знать… я… имею право… наконец, я ведь вам не игрушка какая-нибудь!

– Мать моя, женщина… Как же все запущенно! Валерочка, успокойся, только без слез! Я тебе в чем угодно признаюсь.

– Вы… целовались?

– Че-го-о?! Да ты сбрендил! Если я и провела с ним ночь, то уж никак не…

– Провела ночь?! – повысил тонкий голос брошенный влюбленный. – И ничего не сказала мне? Когда это произошло?! И не увиливай, мне все известно!

– Все-все? – не поверила Илона.

– Да! Я не буду стоять на пути вашего счастья, но я хочу услышать правду именно от тебя. Ты его любишь?

– Боже! Валерка, я сотню раз говорила – его рубильник не в моем вкусе.

– А-а-а-ах… – Люстрицкий повалился навзничь.

– Этого мне еще только не хватало! Блин, «рубильник» – значит нос. Нос, а не что-то другое!

– Он… любит тебя?

– Валерыч, ты совсем нюх потерял?! Этому старому козлу абсолютно чихать, с кем, когда и где… Основная проблема – сколько! Какая любовь, ему женщина нужна как постельная принадлежность! Резиновые куклы в дефиците…

– Не говори так! Это клевета! Нэд… он не такой!

– А при чем здесь Нэд? – напряженно отодвинулась Илона.

Они подозрительно уставились друг на друга, быстренько все поняли, но объясниться не успели – в спальню вошел бодрый старец Вшивамбапшипутра.

Тогда Королева соизволила лично взглянуть на рыцаря из пророчества. Он не произвел на нее особенного впечатления. Нэд Гамильтон оказался типичным представителем своего времени. Ну разве что чуть более образованным, а так – классический герой романтических баллад, распеваемых менестрелями на дворцовых пирушках. Королева легко могла предугадать каждый его шаг, и серьезная война со столь скучным противником была бы бесполезной тратой времени. Вот именно тогда в голову ее величества и пришла мысль об Игре. То есть о ее настоящем, а не кукольном воплощении. Для этого следовало дать понять молодому рыцарю, что он лишь фишка, что его ходы просчитаны, что у него нет иного выхода, кроме как слепо следовать правилам. Ему ничего не оставалось, кроме опасного бега за таинственным замком Мальдорор, и уж пусть он постарается сделать эту Игру насыщенной и долгой. Пусть попробует отыскать себе друзей (в конце концов правила есть правила!), но никто не знает, где именно следовало вербовать Могучего Воина и принимать помощь Прекрасной Принцессы. По воле Королевы Нэд Гамильтон был заброшен в мир, где ему самому-то полагалось выжить не более суток. А уж отыскать еще двух действующих лиц… Как видите, все шло по заранее установленному плану. Постепенно в Игру втянулся кронпринц и даже заключил какой-то тихий договор с дворцовым магом, скорее всего, они сделали ставки на игроков.