Рыжий рыцарь - Белянин Андрей Олегович - Страница 51

В эту ночь Илона Щербатова спала, как пятилетний ребенок. Рядышком, накрепко связанный суперпрочными дамскими колготками, надсадно сопел продвинутый отец-основатель «Обновленного Мира». Его руки были стянуты в локтях, лодыжки подтянуты к запястьям, а рот заткнут собственной накидкой. Прикрытый одеялом так, что наружу выглядывало только розовое пятнышко лысины, он производил впечатление усталого мужа, с честью выполнившего свой супружеский долг. За ними почти наверняка следили, и сначала Илона даже удивилась, что Пророку никто не пришел на помощь, ведь об пол он грохнулся довольно шумно. Но у адептов наверняка имелись четкие права и обязанности: видимо, входить в спальню без разрешения никому не позволялось. Мало ли в какие интимные игры решат порезвиться молодожены? А Вшивамбапшипутра был слишком напуган, чтобы хоть писком позвать кого-нибудь на помощь.

Почему Илона его не убила? Она собиралась и, уж будьте уверены, если и не сделала этого, то никак не по причине слабоволия, женской мягкосердечности или внезапно пробудившейся совести. Да ничего подобного! Просто она вспомнила о Нэде Гамильтоне. Этот рыжеволосый парень с аристократическими манерами и наивно-романтическим взглядом на окружающий мир раздражал ее все больше и больше. Ей были попросту досадны его благородство (не по отношению к ней, а ко всем подряд), его готовность всех спасать, за всех заступаться, безмятежно рискуя головой (опять-таки не только ради нее), его старомодные понятия о дружбе, долге и чести (что было бы даже приятно, если бы относилось исключительно к ней!). Но увы… сэр Нэд Гамильтон-младший почему-то принадлежал всем. Иногда ей хотелось схватить его за шиворот, выдернуть, как мальчишку, из круговерти смертельных приключений, встряхнуть хорошенько и ласково сказать: «Ну их всех… Пойдем домой. Мама испечет торт, я покажу тебе свои школьные фотографии, а вечером папа достанет нам билеты в театр. Сергей Штукин сегодня играет Рюи Блаза, тебе понравится…»

Обычно на этом сказка и заканчивалась. Илона была истинной дочерью своего времени и прекрасно понимала, что в наш урбанизированный век рыцарь-крестоносец не найдет себе ни малейшего применения. Он всегда будет чужим, забавной игрушкой для знакомых и (не приведи Господь!) желанной загадкой для ученых. Такой жизни она не пожелала бы даже врагу. Нэда следовало немедля вернуть в его эпоху. Вот только поэтому Благословенная Невеста не придушила своего благоверного подушкой, а отложила допрос до утра. О пропавшем во дворце Пророка Валере Люстрицком она, признаться, вообще позабыла. На первом плане был исключительно Нэд Гамильтон.

Илона проснулась, когда в дверь постучали уже второй или третий раз:

– Да… чего надо? Спали мы…

– О Благословенная Невеста, – почтительно пропели из-за дверей. – Скоро десять часов, твой супруг хотел быть на утренней медитации.

– Хотел, хотел… Теперь он со мной хочет… помедитировать! Отвалите, настырные, спит сиятельный, ибо устал за ночь в трудах праведных. И не фиг будить в такую рань!

– Счастливы повиноваться Благословенной.

– Вот и умнички… – Илона окончательно проснулась и, опираясь на локоть, повернулась к Пророку.

Тот лежал, почти не дыша, не сводя с нее вытаращенных глаз.

– Ну что, мой пухлый хомячок, пришла твоя Мэри Поппинс. Ты уже настроился умереть от счастья в постели обворожительной и страстной девушки?

Великий и милосердный побледнел.

– Хм… если я правильно поняла, еще не настроен? Есть срочные дела на этом свете? Дом не достроил, дерево не посадил, алименты не всем женам раздал…

Вшивамбапшипутра яростно закивал. Илона достала из-под подушки вилку, не торопясь сунула руку под одеяло и, парой тычков нащупав что-то обвисло-мягкое у Пророка, честно предупредила:

– Только дернись – кастрирую, как сосиску. А теперь ответь-ка мне на некоторые вопросы и не забывай делать счастливое лицо. Мы ведь изображаем двух щебечущих голубков, не будем огорчать почтеннейшую публику.

Вытащив кляп, она дождалась, пока отец новой религии выровняет дыхание, и не торопясь продолжила беседу:

– Итак, первый вопрос – где Нэд Гамильтон? Предупреждаю, что любые версии типа: не знаю, не был, не участвовал – будут считаться провокацией и безжалостно караться, не отходя от кассы.

– Он… его бросили в канализационный люк, – натужно выдавил Пророк.

– Он жив?!

– Был… был жив, мне докладывали. Канализация – лучшая тюрьма, со связанными руками пленнику не вылезти, а сразу он не умрет. Будет жить, дня три-четыре.

– Пока тебе везет, если я найду Нэда целым и невредимым, ты умрешь легкой смертью. Если же у него есть хотя бы царапинка… Тебе лучше не задумываться о том, что я с тобой сделаю, сердце может не вынести.

– Смилуйся! Я больше не…

– Цыц! Еще раз подашь голос без разрешения, и я начну утро с приготовления яичницы… Вопрос второй – где этот люк?

– Люк? Ой, не надо, не надо… я… скажу. Мне доложили, что его там уже нет. В смысле, рыцаря нет.

– Не поняла, что это за неприличное слово «нет»?!

– Когда вчерашним утром стража обходила квартал, они заглянули в тот люк… Клянусь, я не хотел ничего плохого! У них, наоборот, был приказ покормить пленника. Но его там не оказалось.

– Так, так, так… Предположим лучшее – он сбежал. Пока я удовлетворюсь этой красивой версией. Вопрос третий – куда вы дели Раду?

– Кто это?

– А это такая девочка, которая осталась здесь в моем подвенечном платье, – охотно пояснила Илона. Пророк ненадолго задумался, но честно ответил:

– Мне рассказали, что мою Благословенную Невесту украли черные рыцари. Просто перекинули поперек седла и увезли в сияющий диск, который начал пульсировать, дрожать и вскоре рассыпался звездной пылью. Если это была не ты… ой, не вы, то может быть, всадники похитили именно эту Раду?

– Все в черном – и лошади, и люди?!

– Да… мне так доложили.

– Всадники Мальдорора… Их счет растет с завидной скоростью, кредит исчерпан, пора бы и расплатиться. Итак, вопрос четвертый, последний – где Валерка?

Королева пожелала побыть одна. Ее сын был занят с рыцарями, ее маг приходил в себя после суровой порки, ее Оракул молчал, еще не переварив прошлые жертвы. Черную душу Королевы терзали те же сомнения, что и кронпринца. Она не была готова так легко поверить в беспечную случайность происходящего. Как и обычно в подобных случаях, ее мысли вернулись к началу. Итак, их королевский Оракул произнес новое страшное предсказание. В переводе на общедоступный язык оно звучало примерно так: «Рано или поздно Игра станет Явью. Рыцарь Света войдет под своды замка Мальдорора, положив конец его власти. Стены падут, и древнее заклятие рухнет, освободив все миры. Одежды Рыцаря будут белы, конь будет черен, а на щите будет гореть знак креста! С ним придут Могучий Воин, равного которому не знали века, и Прекрасная Принцесса, чье сердце спасет исстрадавшуюся землю. Имя Рыцарю – Нэд Гамильтон…»

Конечно, оставалась куча разных вопросов. Оракул есть Оракул, и даже самый понятный текст нуждался в многочисленных толкованиях. Все, что касалось угрозы падения Мальдорора, – ясно, а вот как именно древнее заклятие должно рухнуть и кого освободить? Неужели всех жителей замка, без исключения, ждет неминуемая смерть? И какую конкретно землю должно спасти сердце Прекрасной Принцессы? И самое главное – зачем?! Королева хорошо помнила тот памятный договор с Хозяином Тьмы, который избавил от разгрома ее деда. С тех времен замок живет вне времени, не имея возможности подолгу оставаться на одном месте. А может быть, все наоборот, может быть, это замок неподвижен, а иные миры сами скользят вдоль него. Население периодически делало вылазки, грабило и убивало, но Мальдорор всегда успевал исчезнуть до того, как местные люди соберут силы для ответного удара. Исключение создавали непредсказуемые периоды так называемого Слияния Сфер. Тогда все вокруг погружалось в хаос, и никто не мог быть уверен буквально ни в чем на свете…