Алая нить - Риверс Франсин - Страница 53

Она услышала звук сирены, но не обратила на него никакого внимания, пока черно-белая патрульная машина с мигалкой не поравнялась с ее «БМВ». Сердце замерло, как только офицер приказал ей остановиться.

— Прекрасно! Только этого мне и не хватало!

Полицейский сбавил ход, держась позади нее. Движение на трассе становилось все менее интенсивным по мере того, как она перебиралась с одной полосы на другую, пока, наконец, не съехала на обочину. Сьерра поставила машину на ручной тормоз и выключила зажигание. Затем, обхватив руль, уткнулась в него лбом и разрыдалась.

Услышав стук полицейского, Сьерра опустила стекло. Оглушительный рев скоростной магистрали хлынул в машину. Только на ближайшей к обочине полосе движение было не таким стремительным, так что каждый проезжающий мимо мог как следует разглядеть Сьерру.

Может ли человек умереть от унижения?

Слегка наклонившись, офицер посмотрел на нее.

— Простите, я превысила скорость, — признала она, по щекам ее бежали слезы. Потом вдруг икнула, чем только усугубила свое положение. Полицейский, вероятно, решил, что остановил подвыпившую дамочку в припадке истерики.

— Водительские права и техпаспорт, пожалуйста.

Порывшись в сумочке, Сьерра нашла права. Техпаспорт находился в бардачке. Как только она передала документы полицейскому, он отступил на шаг и как бы случайно положил руку на кобуру. Он что — считает ее опасной?

— Выйдите из машины, миссис Мадрид.

— Я ни капельки не пила. Клянусь. И не везу наркотики или оружие…

— Выйдите из машины, миссис Мадрид.

Она подчинилась, пытаясь держать себя в руках. Однако остановить предательские слезы ей никак не удавалось. Когда офицер крепко взял ее за локоть и закрыл дверцу машины, она испугалась. Что, собственно, по его мнению, она собирается делать? Сбежать? Но куда? И что это там тянется вдоль автострады? Невозможно разглядеть сквозь пелену слез. Что-то зеленое, определенно.

Она смогла лишь представить заголовки газет: «Припадок истерики на голливудской автомагистрали».

Сьерра вообразила, как ее уводят в наручниках.

Заплакала еще горше.

Полицейский открыл заднюю дверцу своей машины и предложил Сьерре сесть. Совсем недавно она думала, что ничего хуже с ней уже не может произойти, и вот теперь ее арестовывают и забирают в участок за неосторожную езду! Ей пришло на ум, что было бы неплохо выбежать на трассу и покончить разом со всеми несчастьями. Пальцы офицера слегка напряглись, словно он прочел ее мысли и преисполнился решимости ни в коем случае не давать ей возможности так легко отделаться.

— Садитесь, мэм.

Как только она оказалась на заднем сиденье патрульной машины, мысли ее лихорадочно заметались. Кто внесет за нее залог? Рону позвонить она не могла. Кто позаботится о детях, пока она будет сидеть в тюрьме? Может, Алекс? О, только не Элизабет Лонгфорд!

Сьерра закрыла лицо руками, безостановочно всхлипывая и икая, в то время как полицейский сел на переднее сиденье и включил рацию. Он произнес ее имя, продиктовал несколько цифр и положил переговорное устройство обратно. В ожидании ответа он успел провести тест на наличие алкоголя.

— Счетчик показывает девяносто пять, — сообщил он, занося Результаты теста в свой блокнот.

— Простите меня, — судорожно всхлипывая, протянула Сьерра. — У меня был очень плохой день.

Офицер посмотрел на нее поверх солнцезащитных очков.

— Знаю, — простонала она. — Вы, наверное, слышали такое объяснение миллион раз, но это правда. — И тут ее прорвало. Она рассказала, как ухаживала за своей больной раком матерью в последние несколько недель ее жизни. Как скучает по ней. Об Алексе, который бросил ее ради другой женщины в тот день, когда она вернулась из отчего дома. О нескончаемых драках Клэнтона в школе и ополоумевшей из-за плохих оценок Каролине. О том, как позвонила Одра и обвинила ее во всех грехах.

— Рон стал последней каплей, — подытожила она, хлюпая носом. Офицер не заинтересовался личностью Рона. Он вообще не произнес ни единого слова. Он лишь смотрел на нее и слушал с тем особенным, так свойственным полицейским строгим выражением на лице.

Ну и что дальше? Офицер убедился, что миссис Мадрид не пьяна, но Сьерра сделала все, чтобы он принял ее за сумасшедшую.

Позвонит ли он в «скорую» и потребует ли увезти ее отсюда в смирительной рубашке? Где они заберут ее? В Беллвью? А где это? Из рации донеслось потрескивание. Полицейский взял переговорное устройство. Сьерра почувствовала некоторое облегчение, услышав передаваемую информацию. По крайней мере, он теперь знает, что до сего дня ее ни разу не задерживала полиция. Она не вооружена и не опасна, если, конечно, не считать основанием для ее задержания то море слез, которым она затопила патрульную машину.

Сьерра снова принялась рыться в сумочке в поисках платка, бормоча что-то невнятное. Из носа нещадно текло. Слезы лились, не переставая. Лицо опухло. В отчаянии она вытащила блокнот, вырвала листок и высморкалась в него.

Полицейский поморщился, достал из кармана чистый носовой платок и передал ей.

— Спасибо, — пролепетала она. Зажмурила глаза, прочистила нос еще раз и протянула было платок обратно.

Губы офицера скривились.

— Можете оставить его у себя.

Сьерра покраснела.

— Я постираю и верну его вам. — Может, ей придется работать в тюремной прачечной? Или делать номерные знаки? Какое?

Облегчение наступило, конечно, после того, как она выплеснула из себя все, что произошло с ней за последние несколько месяцев, но она очень сомневалась, что это хоть сколько-нибудь благотворно скажется на последствиях, связанных с превышением скорости на автостраде. Она вполне могла бы убить кого-нибудь, не говоря уж о том, чтобы погибнуть самой.

— Теперь можете меня забирать.

Он снова взглянул на нее поверх очков.

— Куда?

— В кутузку.

Его губы дернулись в усмешке.

— Я не собираюсь забирать вас в кутузку, миссис Мадрид. Я лишь подумал, что будет нелишним дать вам время успокоиться, прежде чем снова выпустить на скоростную трассу.

— Но вы ведь выписываете мне штрафной купон?

— Да, мэм. Выписываю. — Он протянул ей блокнот и ручку. Тяжело вздыхая, она подписалась в самом низу квитанции и вернула ее обратно. Он оторвал желтый лист копии и передал ей. — Простите, что добавил неприятностей.

Сьерра снова вздохнула.

— Мой первый штраф, — печально поглядывая на клочок бумаги, подытожила она. И немалый. Она сложила листок пополам и засунула в сумочку.

— Ну, как, теперь вам лучше?

Она вздохнула и улыбнулась:

— Да, в какой-то степени. Я поеду со скоростью 55 миль в час. Обещаю.

— Хорошо.

Еще некоторое время он пытливо всматривался в ее лицо и затем вышел из машины. Он сам открыл заднюю дверцу и галантно предложил ей руку.

Повесив сумку на плечо, Сьерра внимательно посмотрела на полицейского. Молодой. Возможно, не старше тридцати или тридцати пяти. И очень добрые глаза.

— Знаете, что я делала, когда вы подъехали и остановились рядом? Молилась. Вот оно — божественное вмешательство.

Она еще не успела включить зажигание, как полицейский снова подошел к окну ее «БМВ». Он протянул ей небольшой, сложенный вдвое листок белой бумаги.

— Мы с женой будем ждать вас у центрального входа без четверти десять. Возьмите с собой детей. И, пожалуйста, выезжайте на трассу осторожно, миссис Мадрид. Я включу сигнальные огни и освобожу для вас дорогу.

— Спасибо, — смутившись, проговорила Сьерра. Она провожала его взглядом, пока он шел к своей машине и садился в нее.

Развернув листок, она прочла название и адрес церкви.

Впереди явственно угадываются очертания огромной скалы.

Мы проезжали такую же днем раньше. Та напоминала здание суда с тюремными камерами. А скала, что маячит сейчас впереди, похожа на гигантскую воронку, опрокинутую широкой частью вниз на просторы прерий.