Алая нить - Риверс Франсин - Страница 25

Он сказал, что я слишком упрямая. Может, так оно и есть. Но я знаю наверняка, что пастору будет труднее проглотить правду, чем ложь, которую он все продолжает пережевывать.

Я не собираюсь говорить ему, что случилось. Лучше пусть он думает, что Джошуа мой, чем знает, откуда он взялся на самом деле. Это очень плохо, что Бог знает и ничего не делает, чтобы все в округе узнали правду.

Богу безразлично.

Я не думала, что тетя Марта позволит мне переступить порог ее чудесного дома. Райнхольцы сказали мне переждать час, прежде чем войти в Фивер-Ривер. Теперь этот город называется Галена, после того как в окрестностях появились рудники[13]. Райнхольцы не хотели, чтобы кто-нибудь знал, что они имеют хоть какое-то отношение к девице с ребенком и без мужа, и даже не представляли, куда я направляюсь. Потому я сделала, как они просили, и прождала до ночи, а потом пошла в город. У первого же человека, которого встретила, я спросила, где живет Марта Вернер. Парень отвел меня прямо к дому. Я чуть не умерла, когда увидела этот дом. Он такой большой и стоит в конце идущей вверх улицы. Двухэтажный деревянный дом с лестницей.

На мой стук дверь открыла черная женщина. Я спросила Марту Вернер. Она позвала Кловиса. Прибежал черный мужчина и начал развязывать веревки вокруг моей талии. Я испугалась и сказала, что не позволю ему забрать мою козу. Мой ребенок нуждается в молоке, иначе умрет. Он сказал, что коза будет поблизости и что он проследит, чтобы ее накормили и напоили.

Тетя Марта — самая красивая женщина, которую я когда-либо видела. На ней было желтое платье с белыми кружевами. Она сразу же узнала меня. Сказала, что я очень похожа на маму. Она взяла у меня Джошуа. Хорошо, что она так сделала, потому что я больше не могла его держать. Довольно долго пришлось идти от дома до Фивер-Ривер, или Галены, или как там его называют, этот город. Хуже, что пришлось наглотаться пыли с целый вагон. Я не хотела сидеть на ее мебели в своей грязной одежде, но черная женщина подняла меня с пола, на который я рухнула, и все равно усадила на диван.

Черную женщину зовут Бетси. Она потащила меня на кухню и усадила рядом с печью. Тетя Марта держала на руках Джошуа. Кловис сходил за водой к городскому колодцу, и Бетси разогрела ее в больших котлах. Я спросила о козе. Он сказал, что с козой все в порядке, что ее накормили, и вышел за следующим ведром воды. Бетси сняла с меня одежду и усадила меня в большую кадушку. Никогда еще не чувствовала такого удовольствия, как от этой теплой воды, льющейся на меня ласковой струей. Она искупала меня как ребенка, пока тетя Марта купала Джошуа и играла с ним. Бетси сказала: «Хватит переживать из-за этой козы. Мой муж Кловис очень хорошо позаботится о ней».

Когда Джошуа принялся шуметь, Бетси вышла и подоила козу. Тетя Марта села в кресло-качалку рядом с печкой, стала кормить Джошуа и напевать мамину песню. Я заплакала. Я не могла остановиться. Просто сидела в теплой воде, а слезы все бежали и бежали.

Тетя Марта выделила мне комнату и настоящую кровать. Джошуа спал со мной. Еще никогда он не спал в кровати. Вообще-то я никогда раньше ничего подобного не видела. Медная кровать вся сверкала как золото, в изголовье — кружевной навес. Тетя Марта сказала, что кровать принадлежала маме, до того как она убежала с папой. Она сказала, что их папа сделал заказ, и ее привезли на корабле аж из самого Нью-Йорка.

Интересно, удалось ли Джеймсу попасть в Нью-Йорк, как он хотел. Может, он даже в Китае сейчас.

Тетя Марта не задает мне много вопросов. И она не смотрит на меня так, как другие. Райнхольцы были в церкви сегодня и вообще не смотрели в мою сторону. По дороге домой я сказала тете Марте, что Джошуа — сын Салли Мэй. Это полуправда. Она заплакала и поцеловала меня. Она сказала, что любит меня, и что я могу оставаться у нее навсегда, если захочу. Она сказала: «Тебя не должно беспокоить, что говорят люди. Правда в конце концов всегда выплывает наружу».

Надеюсь, что только не эта правда.

Тетя Марта думает об образовании так же много, как мама. Она говорит, что у меня светлая голова, которую необходимо наполнить хорошими вещами. С этой целью она учит меня читать, писать, считать, а еще читает мне Библию. Она говорит, что единственный способ чего-то добиться в жизни — это знать Слово Божие. Мама знала Библию вдоль и поперек, но это не принесло ей ничего хорошего. Я не стала говорить тете Марте об этом. Я лучше стану грызть камни, чем сделаю ей больно. Жизнь и так делает это с легкостью.

8

Сьерра в одиночестве прогуливалась по заполненным людьми залам выставки бытовой электроники. Выставочный центр гудел как пчелиный улей. Все вокруг напоминало ей ярмарки штата с их праздничной атмосферой, правда, людей старше тридцати здесь почти не было, да и одеты все были в деловые костюмы.

Обширные выставочные стенды выстроились в ряд по обеим сторонам застеленного ковром прохода. На экранах демонстрировались свежие видеоигры. Повсюду, куда ни бросишь взгляд, вспыхивали яркие неоновые разноцветные картинки, похожие на мультяшки. Все вертелось, мелькало перед глазами, дребезжало в ушах, словом, голова шла кругом. Сьерра увидела человека небольшого роста, одетого довольно вызывающе, в очках в блестящей оправе; он стоял в окружении нескольких мужчин выше его ростом. Судя по их почтительному обращению, он был достаточно важной персоной в этой индустрии.

Иногда ей удавалось вычислить важную фигуру, иногда нет.

Вечером позавчерашнего дня, на приеме, Алекс представил ее некоему мужчине. Выглядел тот довольно заурядно, но как только он отошел от них, Алекс сказал, что фирма, в которой работает этот человек, соорудила двухмиллионную студию в его собственном доме, чтобы тот мог записывать звуковые файлы для игр.

Кто-то налетел на Сьерру, бросил взгляд на ее бейджик, пробормотал извинения и побежал дальше. Все смотрели на бейджики. Алекс безошибочно, как гончая на охоте, мог вычислить торговых агентов и репортеров. Хотя прилагать особых усилий ему не приходилось. Репортерам из журналов «Гейм Информер», «Бластер» и «Некст Дженерэйшн» приходилось биться за возможность назначить с ним встречу.

Затерянная в лабиринте людей и стендов, Сьерра пыталась сориентироваться и найти путь обратно к выставочной площадке фирмы «Мир будущего». Было уже около пяти пополудни, и Алекс договорился с ней встретиться там. Им нужно было подняться в свой номер и переодеться для предстоящего делового обеда. Стенд «Мира будущего» находился вблизи центра с большими телевизионными экранами, показывающими новую игру Алекса — «Камуфляж».

Куда бы она ни повернулась, слышался профессиональный жаргон компьютерщиков.

«FMV у них лучший в индустрии», — взволнованно сообщил один из участников выставки, имея в виду видеофильм кинематографического качества. Алекс объяснял Сьерре, что для FMV все схватки воспроизводятся настоящими актерами, а затем весь цикл вводится в компьютер и таким образом достигается реалистичная графика. Фирмы затем используют простейшую операцию компьютерной верстки и вставляют FMV в свою игру. Она слышала разговоры о «наложении текстур» и «полигональной графике»[14] и не могла даже отдаленно представить, о чем, собственно, люди толкуют.

Во время обеда Сьерра слушала, как Алекс рассказывает о работе и своей новой игре. Он выглядел очень уверенным и деловым, когда отвечал на вопросы и посвящал окружающих в свои теории и планы. С легкостью удерживал восторженное внимание гостей, разжигая их дальнейший интерес. Она прежде никогда не знала мужа с этой стороны. Она гордилась им, его очевидными достижениями и способностью влиять на других. Правда, при этом она ощущала себя его милым, но абсолютно ненужным украшением. После представления и положенных по этикету приветствий она села и снова стала прислушиваться. Алекс давал интервью. И хотя Сьерра была рядом с ним, к ней очень редко обращались. Половину из услышанного она даже не поняла.