Алая нить - Риверс Франсин - Страница 23

— Тогда чем можно? — поинтересовалась Нэнси.

— И мне бы хотелось знать.

Сьерра обвела их взглядом, не зная, что еще сказать. Она увидела их холодные глаза и воинственные позы и неожиданно осознала, что ей очень хочется быть похожей на свою мать. У мамы всегда имелись в запасе мудрые, ободряющие слова.

Общество этих женщин с самого начала знакомства оказывало на нее стимулирующее воздействие и требовало напряжения сил.

С ними она снова смеялась. Снова думала. Они открыли ей глаза на этот мир. Сьерра была уже не той наивной девочкой из маленького провинциального городка, которую год назад привез в Лос-Анджелес Алекс. За это она была им благодарна. Но иногда она ощущала, что за изысканностью, широкими познаниями и житейской мудростью, которыми они бравировали, в действительности ничего не стояло. Ничего существенного. Они ничего не знали. Ничего, что могло хоть что-то изменить. А если б знали, разве не отразилось бы это на их жизни?

«Начало мудрости, Сьерра, страх Господень»[11].

Она нахмурилась, вспомнив эти слова: частенько мама повторяла их. И снова посмотрела на сидящих за столом женщин. Нехорошо получилось, что по ее вине оборвался разговор. Нет, не стоит даже и пытаться говорить о Боге! Возможно, мама справилась бы, но Сьерра не была так уверена, что у Него можно найти ответы на все вопросы. А если и так, то, определенно, Он не очень-то стремился поделиться ими.

Не с ней, во всяком случае.

Она снова заерзала на стуле, не понимая, почему чувствует себя такой подавленной. Может, потому, что дискуссия разгорелась вокруг летящих под откос жизней трех женщин, которые очень нравились Сьерре, которыми она восхищалась. Может, потому, что так много людей вокруг нее умели больно ранить.

Может, потому, что ее собственная жизнь, казалось, вышла из-под контроля и зияла пугающей пустотой.

— Что тебя беспокоит? — тонко подметив ее настроение, спросила Марша. Нэнси и Эди тоже внимательно смотрели на нее.

Насколько искренней можно быть с этими женщинами? Она ли одна боролась с чувством безнадежности?

— Не знаю. Думаю, много чего. Не уверена даже, что сумею объяснить.

Ее собеседницы сидели в ожидании.

Сьерра решила рискнуть и высказать свои тайные тревоги.

— Я весь день так занята. И все же к концу дня я чувствую себя… опустошенной, будто не сделала ничего путного и важного, а время прошло.

— Чего ты от себя ждешь? — выпалила Нэнси. — Хочешь найти лекарство от рака?

— Нет, но что-нибудь…

— Самое лучшее, что мы можем сделать, — это быть счастливыми, — решительно внесла свою лепту Эди.

— Между нами, — с легким укором в голосе сказала Марша, — если мы не в состоянии управлять нашей собственной жизнью, можем ли мы полагать, что способны управлять нашими семьями?

Управлять. Слово какое-то неблагозвучное, слух режет. Сьерра представила себя президентом компании, отдающим приказы своим работникам. Слова Мередит снова всплыли в памяти. Жесткие и неприятные, но точные. Сьерра знала изнутри семью Марши. Наблюдать за тем, как Марша обращалась с Томом и детьми, все равно, что смотреть, как кукольник дергает за ниточки своих марионеток. Марша всегда в точности знала, что нужно сказать или сделать, чтобы заставить членов своей семьи делать именно то, чего она от них ожидает. Оба ее ребенка учились на «отлично», активно занимались спортом, не имели проблем в общении со сверстниками. Муж ее работал не покладая рук, зарабатывал солидные деньги, и каждый вечер приходил домой не позже половины шестого. Жизнь Марши, казалось, текла ровно и гладко.

Может, это и есть ключик к счастливой семье? Женщина, которая может всем управлять?

Если в этом дело, то она, Сьерра, просто обречена на неудачу.

Управлять Алексом? Смех, да и только! Они теперь не могут даже спокойно поговорить друг с другом. А если и говорят, то все беседы заканчиваются ссорой. У Алекса железная воля. За последний год этой самой волей он проехался по ней, как многотонный каток по мостовой.

Эди поменяла тему разговора. Она упомянула о просмотренном недавно спектакле, и Нэнси тут же подхватила, согласившись, что представление оказалось очень занимательным. Марша заговорила о своем намерении сопровождать Тома на деловую конференцию в Детройт. В ответ на вопрос Нэнси она признала, что большинство мужчин его компании поедут на совещание без своих супруг. Улыбаясь, она проронила, что Тому понравилась идея ускользнуть вдвоем и чудесно провести время.

— Вдвоем? — удивилась Нэнси. — С Томом, который большую часть дня будет просиживать на встречах? Что же ты собираешься делать?

— Буду отдыхать, читать, обедать с Томом. А еще, думаю, в промежутках между совещаниями обязательно отыщется свободное время, и я свожу его в парочку музеев.

— В Детройте есть музеи? — поинтересовалась Нэнси.

— Да, музей Генри Форда с его чудо-конвейером, — ответила Марша, весело рассмеявшись. Но Сьерра почему-то подумала, что истинная причина поездки ее подруги с мужем все-таки кроется в желании держать его под своим неусыпным наблюдением.

«Ладно, а если и так? — с вызовом задала себе вопрос Сьерра. — Такая ли это плохая идея во времена повсеместно разваливающихся браков?»

Рассеянно сражаясь со своим омаром «термидор», Сьерра вспомнила, как в прошлом году Алекс просил ее поехать с ним в Лас-Вегас на выставку бытовой электроники.

— А как же моя мать?

— Какое отношение выставка имеет к твоей матери?

— Она приезжает навестить нас. И ты знал об этом! Я говорила тебе несколько недель назад.

— Ты тоже знала о выставке! — Он выругался по-испански. — Я записал в твоем блокноте, в каких именно числах открывается выставка.

— Нет, ничего ты не записывал!

— Позвони матери и попроси отложить ее приезд на неделю.

— Значит, ей придется выкручиваться и менять весь свой график только для того, чтобы доставить тебе удовольствие?

— Она на пенсии. О каком графике может идти речь?

В итоге Сьерра не поехала в Лас-Вегас, хотя ей все же пришлось звонить матери и менять договоренность с ней. Она отправилась с детьми к родителям и провела в Хилдсбурге восемь дней. Мама выглядела уставшей и очень похудевшей, но крепкой духом и в хорошем настроении. Они подолгу сидели на пляже и с удовольствием предавались долгим беседам, наблюдая за плескавшимися в реке Рашн детьми. Сьерра вернулась в Северный Голливуд полная раскаяния и чуть ли не в страхе от предстоящей встречи с Алексом. Их телефонные разговоры, пока она находилась в Хилдсбурге, отличались холодностью и натянутостью. Она извинилась, и на какое-то время отношения между ними наладились.

Наладились, но не стали прежними.

Буквально на днях, во время званого обеда у Мэтта и Лоры, Одра упомянула о выставке. Стив подхватил тему, сказав, что в этом году с ними поедут еще несколько новых сотрудников. Алекс в это время преспокойно потягивал вино и даже не взглянул на жену, когда говорил о своей готовности ехать в Вегас.

Накалывая кусочек омара на вилку, Сьерра решила на этот раз в интересах брака поехать с Алексом.

— Тебе будет неинтересно, — проронил Алекс в ответ на начатый Сьеррой вечером того же дня разговор.

— Почему ты так уверен?

— Весь этот блеск, встречи, огромное количество незнакомых тебе людей. Ну а тех, с которыми мы знакомы, ты на дух не переносишь.

— Полагаю, ты намекаешь на то, что и Одра будет там.

— Да, Одра поедет. Она всецело поддерживает Стива.

Сьерра услышала то, чего он не произнес вслух: она, Сьерра, никогда его не поддерживала. Ярость, в последнее время всегда готовая вырваться наружу, разлилась по всему телу. Но по чьей вине? Алекс постоянно наседал на нее. Она его не поддерживает. Она плохая мать, иначе оценки у детей были бы выше. Она вообще ничего не делает, только тратит его деньги в клубе. А чья это была идея?

— В этом году мне бы хотелось поехать с тобой, — настойчиво повторила она.