50 знаменитых убийств - Миленький Владислав Николаевич - Страница 23

Наутро 23 августа 1628 года в стоящем на главной улице Портсмута доме капитана Мэйсона было назначено совещание герцога Бекингэма с приближенными и командованием армии и флота. От короля приехал его посланец лорд Дорчестер. После беседы с лордом Дорчестером герцог вышел к собравшимся в прекрасном расположении духа и объявил, что получены хорошие вести о снятии осады Ла-Рошели, следовательно, отпадает всякая необходимость отправляться в новый поход к французским берегам. Но командование флота, прекрасно знавшее истинное положение вещей и знавшее цену подобным вестям, требовало немедленного отплытия английского флота, если Англия хотела спасти Ла-Рошель.

Пока шли эти жаркие споры, в порту и на улицах Портсмута происходили массовые беспорядки. Товарищи повешенного по приказу Бекингэма матроса требовали расправы над герцогом, называя его «тираном и убийцей». На их усмирение был послан отряд солдат, а сам Бекингэм во главе кавалерийского отряда бросился на мятежников и отбросил их в гавань, где они пытались спастись на своих кораблях. Портсмут превратился в кровавое поле битвы.

Бекингэм очень хорошо понимал, что в данный момент ему угрожает серьезная опасность: отправляться на корабли и вообще выходить из дому ему сейчас не стоит. Тем не менее экипаж его был готов, а свита садилась на коней. Бекингэм даже не надел предложенную кем-то из друзей легкую кольчугу. Герцог пошел на улицу, но, проходя по узкому коридору дома капитана Мэйсона, вдруг резко остановился и закачался. Бывший рядом лорд Кливленд услыхал глухой удар и зловещие слова, произнесенные кем-то тихим шепотом: «Упокой, Господи, его душу!» Герцог снова пошатнулся, пробормотал чуть слышно «разбойник», вырвал из груди нож и упал на землю. Глаза герцога закатились, лицо побледнело, сердце перестало биться. Звезда герцога Бекингэма, всесильного первого министра Англии, закатилась.

Естественно, что свита Бекингэма подумала, что его убил какой-то фанатик-гугенот или подосланный французами шпион. Однако, когда они в растерянности стояли над телом убитого герцога, во двор вышел английский офицер, небольшого роста, смуглый, в запыленной одежде и со шпагой в руке. «Это я убил его», – спокойно сказал этот человек и отдал свою шпагу.

Офицер назвался Джоном Фельтоном. На допросе он рассказал, что честно служил королю и Англии, участвовал во многих битвах во Фландрии, на Рейне и под Лa-Рошелью. Ему вовремя не заплатили положенное жалованье и не повысили в звании, но убить герцога он задумал вовсе не из меркантильных личных интересов. Фельтон объяснил, что лично он не держал зла на герцога, но прикончил его потому, что считал Бекингэма проклятием для страны. Он прочел протест палаты и знаменитую речь Элиота, провозглашавшие главнокомандующего общественным врагом, и понял, что должен исполнить приговор тирану. Никто его не подстрекал, и сообщников у него не было.

Слабого сложения, со взглядом исподлобья, бледным лицом и тяжелой поступью, Джон Фельтон был типичным фанатиком. Когда на допросе его спросили, почему у него отрублен кончик пальца, Фельтон рассказал историю, точно характеризующую его характер и железную волю. Однажды какой-то сосед нанес ему тяжкое оскорбление, он потребовал удовлетворения, и когда сосед усомнился в его искренности, то он отрубил себе палец и послал его своему сопернику в знак готовности драться с ним на дуэли. Фельтон был способен на все, а тем более когда он считал себя призванным небом на какое-нибудь особое и праведное дело. Убив Бекингэма, говорил Фельтон, он исполнил лишь свой долг, надеясь снискать мученический венец и умереть за Англию.

Во время допроса кто-то из следователей решил испытать характер Фельтона, сказав, что Бекингэм не убит, а только тяжело ранен, но жизнь его вне опасности. «Я опытный воин и умею убивать. Этот удар убил бы любого даже сквозь кольчугу», – сказал Фельтон, и на его мрачном лице появилась торжествующая улыбка. Вскоре была найдена шляпа Фельтона, и в ней оказалась написанная им записка, в которой он сообщал, что не имел никаких личных обид против герцога, что он только выполняет решение высшего суда Англии – парламента, – объявившего герцога Бекингэма врагом страны.

Узнав об убийстве своего фаворита, Карл I приказал привезти Фельтона в Лондон и поместить в Тауэр. Расследованием дела занялся новый фаворит короля сэр Лод.

Когда весть о смерти ненавистного фаворита достигла Лондона, горожане с трудом сдерживали ликование. Смерть фактического правителя Англии оплакивали лишь несколько влюбленных в него женщин. Большинство же горожан благословляли руку убийцы, в тавернах открыто пили за здоровье до тех пор никому не известного офицера Джона Фельтона. Даже знать была довольна смертью герцога Бекингэма. Кто-то рассчитывал после смерти фаворита приблизиться к королевскому двору, люди здравомыслящие понимали, что смерть Бекингэма может способствовать установлению мира в Англии и примирению с Францией и Испанией.

Вряд ли скромный подданный английской короны Джон Фельтон рассчитывал на такой триумф, когда принимал решение об убийстве Бекингэма. Когда Фельтона привезли в Лондон, встречать его вышли толпы восторженных людей. По дороге в мрачный лондонский Тауэр Фельтон слышал приветственные крики в свой адрес и молитвы, благословлявшие его подвиг. И умудренные опытом дамы, и юные девицы восторгались им. «Какой очаровательный юноша!» – шептали они, хотя красивой внешностью Фельтон, в отличие от своей жертвы, Бекингема, не отличался.

Так Англия, а точнее, английский народ встречал своего Давида, убившего ненавистного Голиафа.

Следствие же шло обычным путем. Как и во все времена, властям проще было обнаружить заговор каких-то «темных сил», чем разбираться в истинных причинах произошедшей трагедии и пытаться исправить положение дел к лучшему. Руководитель следствия по «делу об убийстве его светлости герцога Бекингэма», сэр Лод, всеми силами пытался выбить из Фельтона признание в том, что действовал он не в одиночку, а убил Бекингэма по указанию влиятельных деятелей английского парламента. По одним данным, для получения признания от арестованного в существовании заговора следствие применяло жестокие пытки, другие же источники утверждают, что Фельтона, как заслуженного офицера, пощадили. Как бы там ни было, Фельтон стойко держался и ни разу во время следствия не пытался свалить вину за убийство с себя на кого-либо другого.

В общем-то, признание Фельтона следствию было не очень нужно. По указанию короля Карла I, «виновные» в «страшном заговоре против Англии» были быстро найдены. Прежде всего им оказался тот самый член парламента Элиот, речь которого побудила Фельтона совершить свой поступок. Кроме того, были арестованы несколько не в меру свободолюбивых поэтов, сочинивших восторженные оды во славу подвига Джона Фельтона.

Суд над убийцей прошел по заранее запланированному сценарию. Прокурор выступил с пламенной речью, в которой особенно напирал на ту невосполнимую потерю, которую понесла Англия со смертью такого великого человека, как герцог Бекингэм. Естественно, что Джон Фельтон был приговорен к смертной казни, которую он встретил, как подобает человеку, прекрасно понимавшему все последствия своего поступка.

Можно по-разному относиться к личности герцога Бекингэма. Для кого-то он навсегда останется благородным романтиком, сумевшим добиться любви королевы, и талантливым политиком, сумевшим пробиться из безвестности к вершинам королевской власти. Для других же он был коварным интриганом, как, например, для Чарльза Диккенса, который написал: «Хотя любое убийство не имеет никакого оправдания, Фельтон освободил Англию от одного из самых распутных, презренных и жалких придворных фаворитов, каких ей приходилось терпеть».

Тем не менее Джордж Вильерс, герцог Бекингэм, навсегда вошел в историю. Как и его убийца – маленький тихий офицер Джон Фельтон, совершивший одно из самых громких политических убийств в истории.

ФРАНЦИЯ

В ЖЕРТВУ ВЕРЕ

КОЛИНЬИ ГАСПАР ДЕ ШАТИЙОН