Русак - Протоиерей (Торик) Александр Борисович - Страница 9

«Аксессуар,однако! Наверняка калибр — сорок пятый, такому джигиту девять миллиметров —западло. Это хорошо — отдача у сорок пятого мощнее, а он и так стрелять,конечно, не умеет. Да плюс барсетка на руке, с двух рук стрелять она быстро недаст, а одной рукой килограммовую дуру сорок пятого калибра, ещё поди удержибез навыка при выстреле!» — решил Серёга.

Кавказецбыл худ, по моде подстрижен, традиционно усат, из-под сросшихся густых бровейвеличаво смотрели на Серёгу маленькие, близко поставленные чёрные глазки.

«Ну,здравствуй, Алик! — подумал Сергей. — А ты, кажется, «даг» — это хуже! Молодой«даг», да уже — бригадир — будет «быковать» до упора. Кто там у него«телок»-водитель? Гюльчатай, яви-ка нам личико!»

Вышедшийиз-за машины телок-водитель оказался явным славянином, с короткой стрижкой,низким лбом и выражением сощуренных глаз — «всех порву»! Лет тоже вряд листарше двадцати четырёх-двадцати шести. Одет он был в чёрные джинсы,наглаженную белую сорочку с ярко красным галстуком, пиджак или куртку он явноснял заранее, нарочно, чтобы продемонстрировать висящий в дорогой подплечнойкобуре ПМ.

«Так!Этот тоже не боец, из такой «сбруи» он полчаса вытаскивать свой стволпромучается! Это — хорошо! Но кто же там, в машине-то остался? Что за«киндер-сюрприз»?

Серёгабоковым взором заметил, что в закрытой задней правой двери автомобиля,захлопнувшейся после выхода из неё директора, кто-то только что приспустилоконное, излишне затемнённое стекло, оставив сверху щель не больше десятисантиметров шириной.

«Так!— быстро сообразил Сергей. — Стрелять в такую щель, да из-под потолка этот«киндер-сюрприз» не сможет, попасть куда-нибудь оттуда под силу разве чтоКукараче, значит, пока он будет только наблюдать. Это — хорошо!»

Кавказеци его «бычок» сделали несколько шагов в сторону Серёги и остановились метрах вдесяти от него. Директор, что-то быстро сказавший Алику, когда тот только вышелиз двери, остался наблюдать происходящее, стоя в двух шагах от машины.

Сергейнеторопливо отошёл несколько шагов вбок от палатки, уводя от лежавшей в нейдевушки потенциальную линию огня.

—Здыраствуй, брат! — приветствовал Серёгу кавказец.

«Ага,блин, родственничек нашёлся!» — усмехнулся про себя Сергей.

—Привет, Алик!

—Ты уже понял, да? Слюшай, брат! Тот чилавэк, — он небрежно махнул рукой всторону директора, — сказал, что мой тавар — моя дэфка — у тибя! Что это еёадэжда! — Алик показал на висящие Дашины вещи. Увидев на верёвке, кроме платья,сушащееся нижнее бельё, кавказец изменился в лице.

—Ты што, тырахал мая дэфка? Ты портил мой тавар?

—Ага! — пожал плечами Серёга. — Сам понимаешь, одинокий мужик, ночь, романтика!А тут «дэфка» сама приходит! Ну и как «тавар» не «испортить»?

—Ты зынаешь, что ты сдэлал? Я дэфка Рахиму целий абищал! — разгневанножестикулируя, заверещал Алик. — Ты зынаешь, сколька ты мине типерь дэнэгдолжен, а? Мамой клянусь — ни атдаш дэфка и дэсят тисящ доляров — я тибя убю!

—Хрен тебе, абрек, а не «дэфка» с «долярами»! — голос переставшего прикалыватьсяСергея зазвучал железными нотками. Он перекинул край тельняшки между телом ипистолетом, открывая на общий обзор находящееся за поясом оружие. — Садись-калучше на свою «арбу», джигит, и быстренько вали отсюда прямо в свой аул, тебятам овцы заждались и твой любимый ишак!

—Эта ты ешак! — взбесился «абрек-джигит». — Тибе канэц, свиня рюсский! Тыдумаищь — ты «Ремба», да? Ты сичас сдохниш, как сабака!

Серёгамедленно пошевелил пальцами правой руки, разогревая суставы фаланг, его рукаплавно потянулась к поясу.

—Алик! Стоп! Не трогай оружие! — раздался вдруг из открывающейся двери сприспущенным стеклом громкий и показавшийся Серёге знакомым голос.

—Пачиму нэ трогай? — не оборачиваясь, визжал Алик. — Я его стырилят буду!

—Это Русак — лучший стрелок бригады, после меня, конечно! Он вас всехперестреляет как щенят, вы даже квакнуть не успеете! — из открывшейся полностьюдвери на траву шагнула долговязая упругая фигура. — Ну, здравствуй, командир!

—Здравствуй, Кукарача…

ГЛАВА 8. МРАЗИ. ПРОДОЛЖЕНИЕ. КУКАРАЧА

—Слышь, Алик, я с ним сам поговорю, — кивнул «джигиту» Кукарача. — Попробуем безкрови обойтись, твоему бизнесу это пользы не прибавит!

—Харашо! Давай, гавари! — быстро отозвался сразу остывший кавказец. — Минедэньги нужны и дэфка, дагаварись па харощему!

Кукарачаподошёл к Сергею, подал руку. Тот пожал, затем, не отпуская Витюхиной ладони,посмотрел на неё, повернув тыльной стороной кверху.

—Невинной крови на ней много? — Сергей глубоким взглядом посмотрел в глазаКукараче.

—Нету совсем, командир! — спокойно глядя в глаза Сергею и не отнимая руки,ответил Витя. — За всё время, что работаю на них, — он кивнул головой в сторонустоящих у машины, — убрал лишь пару мразей, таких же, как они, если не гаже.Один был чиновником, тварь продажная, крутил с квартирами стариков, другой —кидала-нарколыга, попробовал «кидок» своих на триста килограммов героинапровернуть, не вышло…

—И как тебе сейчас?

—Да как тебе сказать, Серёжа… — Витёк задумался на мгновенье, в его сощуренныхглазах блеснул отсвет страдания. — В армии было все так мутно! Свои ребята, скем зелёнку топчешь, это понятно — мужики, герои! А чуть повыше глянь, уже незнаешь, на какую сволочь там нарвёшься! Начиная с самых верхов, ты вспомни, чторебята-ветераны про Первую чеченскую рассказывали: про суку «Пашу -мерседеса»,про «Берёзу», про бабло, которое они на той войне с Дудаевым в долях срубили накрови русских и чеченов, про всю эту «бизнес-войну», где нас — как быдло и «пушечноемясо» — всё время предавали и продавали! Свои! Гори они в аду!

Асейчас! Хрен разберёт, кто там сейчас против кого, с кем и за что воюет!Разведка принесёт инфу — бах, а инфа уже у «чехов». Штурмовики пошли бомбитьзасечённую нами базу — опа! — там уже лишь колья от палаток да пустыеконсервные банки! Генералы рубят бабло на своём «товаре», полкаши на «своём»,интендантура вообще ворует всё, что можно, и продаёт тем, кто денег даст — темже «духам»!

Влотьдо «мусорни» на блокпостах, которые за бабки банды пропускают, а о нашихпередвижениях «чехам» по мобильникам звонят! Есть среди них всех мужикинепродажные? Есть! Но как их отличить от тварей, что сегодня тебе —«братишка!», а завтра труп твой за доляну от «басмоты» твоей же родне забешеные бабки будут впаривать?

Такиеесть? Полно! Кому нужна эта война — мне, тебе, чеченам простым, салагам ихнимодураченным: «Аллах Акбар», мочи «кафиров», на тебе «баксей» на жизнь родне вауле! Тарифы помнишь? За офицера, за сержанта, за БТР, за БМП? За фугас надороге? За отрезанные у живых мальчишек-срочников головы?

Усталя от этой долбанной непонятки, командир! Я ведь солдат, солдат хороший — знаешьсам! Я должен знать — вот враг, а вот — свои! Я должен понимать, за что воюем!

Вотты скажи, за что ты сам сейчас этих уродов перебить готов? За деваху этудетдомовскую? Она тебе нужна? Таких кругом как грязи, они же сами к этимАликам, Юсуфам, Магомедам в лапы лезут? Их что, всех обманом, как этих дурдетдомовских, животным-туркам продают? Да большинство из них прекрасно знают,как и чем там заниматься будут! Не знают лишь, что вместо VIP-салонов их ждётсарай, и в нём по пятьдесят скотов, а то и больше обслуживать за смену!

Тыхочешь это изменить? Вот здесь, сейчас? Прихлопнув этих трёх уродов? Да на ихместо завтра десять явятся! Поверь, я в этой стае уже год почти! Зверьё! Затобез лицемерия — хищные твари, и меж собой всегда договорятся, как наша мразь,друг друга не «сливают» — иначе Витю-Кукарачу к ним пришлют со «Стечкиным» сглушителем или взорвут наглядно, в воспитательных целях, чтобы другие шакалы изстаи не выбивались!

Слушай,командир, Серёжа! Ты классный мужик, за что ты сейчас хочешь воевать, за этудуру? Да она расходный материал! Ты за неё всерьёз сейчас готов умереть илиубить?

—Не только за неё, Витюша, — покачал головой Серёга, — за Родину! За собственнуюсовесть, да и за неё тоже, конечно! Я не знаю, как тебе сейчас сказать,братишка… просто в этой девчонке для меня сейчас сошлось всё — и Родина, исовесть, и память родителей, и все наши ребята, которые со мной сражались бок обок и умирали на моих руках, чтобы я жил! Если я эту глупую девчушку сейчаспредам — я сам себя предам, душу свою предам! Я всё равно жить не смогу тогда,жить с ощущением, что я — тварь продажная и струсившая сука! Поэтому, Витёк,без вариантов — «горный козёл» так не уйдёт, понты не пустят, тем более имея варсенале — тебя! А я, живым, девчонку не отдам.