Увертюра к смерти - Марш Найо - Страница 45

“Chanel, Numero Cinq”[15] , — подумал Аллен.

— Я никогда не была подследственной, — сказала миссис Росс. — Это звучит довольно странно, не так ли?

Она засмеялась. Найджел издал игривый смешок, поймал взгляд Аллена и замолчал.

Аллен сказал:

— Надеюсь, что не буду вас долго отвлекать от дел. Нам нужно попытаться выяснить, где был каждый, начиная с полудня пятницы до момента трагедии.

— О, Боже! — сказала миссис Росс. — Я никогда не смогу этого вспомнить. А если и смогу, то уверена, что это будет звучать как самообвинение.

— Надеюсь, что нет, — степенно произнёс Аллен. — Я уже кое-что знаю. В пятницу вы ходили на короткую репетицию в пять часов в Пен Куко, не так ли?

— Да. За исключением этого, я весь день провела дома.

— Весь вечер в пятницу?

— Все так же дома. Здесь, в Клаудифолде, не очень-то весело, господин Аллен. Мне кажется, что с тех пор, как я приехала сюда, я всего лишь дважды обедала вне дома. Провинция просто засасывает меня, как видите.

— В субботу вечером, я полагаю, вы были вместе с остальными в ратуше?

— Да. Я перевезла туда свои вещи для оформления сцены. Мы тащили их на прицепе за “моррисом” доктора Темплетта.

— Вы поехали прямо в ратушу?

— Нет. Мы заехали в Пен Куко. Я абсолютно забыла об этом. Я не выходила из машины.

— Доктор Темплетт вошёл в кабинет?

— Он вошёл в дом, — беспечно сказала она. — Я не знаю, в какую комнату.

— Назад он вернулся через французское окно?

— Я не помню.

Она замолчала, а затем добавила:

— Эсквайр, господин Джернигэм, подошёл поговорить со мной. Я заметила доктора Темплетта, только когда он уже был у окна машины.

— Ах да. Вы вернулись сюда на обед?

— Да.

— А после обеда?

— В субботу после обида… Это ведь было всего лишь вчера, не так ли? О, Боже, кажется, прошла целая жизнь! О, я отнесла ужин в ратушу.

— В котором часу?

— Я думаю, что пришла туда примерно в половине четвёртого.

— Ратуша была пуста?

— Да. Вообще-то, нет. Там был доктор Темплетт. Он пришёл сразу же после меня. Он принёс туда свою одежду.

— Сколько времени вы там оставались, миссис Росс?

— Я не знаю. Недолго. Возможно, полчаса.

— А доктор Темплетт?

— Он ушёл раньше меня. Я выкладывала сэндвичи.

— И резали лук?

— Лук!? Боже, зачем мне было это делать? Нет, спасибо. Меня тошнит от одного его вида, и потом, я берегу свои руки.

У неё были холёные маленькие ручки. Она протянула их к огню.

— Прошу прощения, — сказал Аллен, — в комнате отдыха мы нашли лук.

— Я не знаю, как он там оказался. Комната отдыха в пятницу была вся вычищена.

— Это не имеет значения. В субботу после полудня вы смотрели на рояль?

— Нет, я не думаю. Занавес был опущен, поэтому я полагаю, что если бы что-нибудь было не в порядке, я бы не заметила. Я не выходила в переднюю часть ратуши. Один ключ открывает обе двери.

— И заходил туда только доктор Темплетт?

— Да.

— Мог ли кто-нибудь войти незамеченным в переднюю часть ратуши, пока вы были в комнате отдыха?

— Я полагаю, что мог бы. Нет. Нет, конечно, не мог. Ключ был у нас, а передняя дверь была заперта.

— Доктор Темплетт не проходил в зрительный зал?

— Только чтобы закрыть окно.

— Какое окно было открыто?

— Это довольно странно… — задумчиво проговорила она. — Я уверена, что закрывала его утром.

— Это окно выходит на дорогу, и оно ближайшее к парадному входу, — продолжала миссис Росс после паузы. — Я помню, что как раз когда мы уходили, я захлопнула его на случай, если будет дождь, чтобы вода не заливала, зал. Это было в полдень.

— Вы последняя уходили в полдень?

— Нет. Мы ушли все вместе, но я думаю, что мы с доктором Темплеттом вышли первыми. Коупленды всегда выходят через заднюю дверь.

— Итак, кто-то, наверное, снова открывал окно?

— Возможно.

— Вы были на сцене, когда доктор Темплетт закрывал его?

— Да.

— Что вы там делали?

— Мы.., я приводила сцену в порядок и прикрепляла одно из украшений, которое я принесла.

— Доктор Темплетт вам помогал?

— Он.., ну, он наблюдал.

— И все это время окно было открыто?

— Да, полагаю. Да, конечно, было открыто.

— Вы сказали ему, что, по вашему мнению, вы закрывали его?

— Да.

— Вы не думаете, что кто-нибудь мог открыть его снаружи?

— Нет, — убеждённо сказала она. — Занавес был поднят, и мы бы это увидели.

— Кажется, вы говорили, что занавес был опущен.

— О, как глупо с моей стороны. Он был поднят, когда мы пришли, но мы опустили его. Он должен был быть опущен. Я хотела испробовать лампу, которую принесла.

— Вы опустили занавес до или после того, как обратили внимание на окно?

— Я не помню. О да. Пожалуй, это было после того. Она наклонилась вперёд и посмотрела на Найджела, который вёл запись беседы.

— Я просто потрясена, вы столько всего написали, — сказала она ему. — Я должна прочитать это и подписать?

— Не сейчас, — сказал Найджел.

— Дайте мне посмотреть, — настаивала она. Он протянул ей свои записи.

— Они выглядят точно как записки журналиста, — сказала миссис Росс.

— Это мы специально придумали, — дерзко сказал Найджел, однако довольно густо покраснел. Она засмеялась и вернула ему бумаги.

— Мне кажется, господин Аллен думает, что мы слишком много болтаем не по делу, — сказала она. — Правда, инспектор?

— Нет, — возразил Аллен. — Я воспринимаю Басгейта как старательного и серьёзного молодого офицера.

Найджел постарался принять вид старательного и серьёзного офицера.

— Вы не забыли о той телеграмме, Басгейт? — обратился к нему Аллен. — Я думаю, что вам лучше пойти в Клаудифолд и послать её. Вы можете зайти за мной на обратном пути. Миссис Росс извинит вас.

— Очень хорошо, сэр, — сказал Найджел и вышел.

— Какой очаровательный молодой человек, — ласково произнесла миссис Росс. — И что, все офицеры у вас такие же выпускники Итона и Оксфорда, как этот?

— Не все, — ответил Аллен.

Как же она умела широко распахивать глаза! Как будто она знала нечто важное, признавалась в этом и таким образом подавала сигнал. Аллен прочёл в её глазах что-то похожее на распутство хорошего тона.

“Этим трюком она заявляет о себе, — подумал он. — Эта женщина — хищница, и у неё прекрасный аппетит”.

Он очень хорошо понял, несмотря на все её неопределённые жесты, что она подавала ему незаметные, но не раз проверенные на практике сигналы, и теперь спрашивал себя, следует ли дать ей понять, что он распознал эти сигналы.

Он наклонился вперёд и намеренно посмотрел ей в глаза.

— Есть ещё два вопроса, — сказал он.

— Ещё два? Итак?

— Знаете ли вы, чей револьвер выстрелил мисс Кампанула между глаз?

Она сидела совершенно неподвижно. Уголки её тонких губ немного поникли. Короткие подкрашенные чёрным ресницы опустились на светлые глаза.

— Это был револьвер Джоуслина Джернигэма, не так ли? — сказала она.

— Да. Тот самый кольт, что показывал вам господин Генри Джернигэм в пятницу вечером.

— Это ужасно. — Она посмотрела на него. — Означает ли это, что вы подозреваете одного из нас?

— Само по себе это не факт. Но именно его кольт выстрелил в неё.

— Джернигэм никогда бы этого не сделал, — пренебрежительно сказала она.

— Вы не ставили ящик снаружи под одним из окон ратуши после половины третьего в пятницу? — спросил Аллен.

— Нет. А почему вы спрашиваете?

— Это неважно.

Аллен вынул из нагрудного кармана пальто свою записную книжку.

— Боже! — произнесла Селия Росс. — Что ещё? Его длинные пальцы извлекли из записной книжки сложенную бумажку. Пожалуй, этот её трюк с глазами происходил бессознательно. Она искоса посмотрела на бумагу и строчки заглавных букв, старательно выполненные инспектором Фоксом. Затем взяла её из рук Аллена, в удивлении вскинула брови и протянула обратно.