Увертюра к смерти - Марш Найо - Страница 36

Внезапно он остановил машину около ратуши, вышел и вернулся к церкви пешком.

“Дьявол берет отпуск”, — подумал он и присоединился к потоку прихожан.

Ему удалось избежать приставаний церковного служителя и проскользнуть на свободное место в заднем ряду. Он сел, обхватив колени своими длинными руками. Его суровый профиль выделялся на фоне холодного света, исходившего из открытой двери.

Это была красивая церковь, и Аллен, преодолев первое неприятное ощущение, неотделимое от церковного запаха, и увидев такое количество людей с одухотворённым выражением на лицах, нашёл удовольствие в созерцании спокойной твёрдости камня, формы которого были призваны выражать идею поклонения Богу. Колокол перестал звонить. Минуты три неясно гудел орган, прихожане встали, и вслед за хором в церковь вошёл господин Коупленд.

Как и любой человек, видевший его в первый раз, Аллен был поражён внешним видом ректора. Служба представляла собой хоровой благодарственный молебен, и на ректоре была великолепная мантия, которая торжественно блестела при свете зажжённых свечей. Его серебряные волосы, необычайное совершенство черт лица, крайняя бледность и высокий рост навели Аллена на мысль об актёре, идеально подходящем для исполнения ролей служителей церкви. Но когда подошло время короткой проповеди, Аллен понял: перед ним простой и довольно заурядный человек, не отличающийся особой оригинальностью. Это была скромная, но очень искренняя проповедь. Ректор говорил о молитвах за упокой душ умерших и объяснял своим прихожанам, что в учении их церкви нет ничего, что запрещало бы такие молитвы. Он побуждал их просить Бога о мире для всех душ, ушедших в мир иной безвременно или путём насилия, и рекомендовал медитацию и тщательное исследование собственных сердец, чтобы в них не нашлось приюта для злобы или негодования.

Служба шла своим чередом. Аллен посмотрел в глубь церковного придела и увидел девушку в тёмной одежде, так сильно похожую на ректора, что у Аллена не оставалось сомнений в том, что это была Дина Коупленд. Она не отрываясь смотрела на отца, и в её глазах Аллен прочитал беспокойство и любовь.

Мисс Прентайс было легко найти, так как она сидела в первом ряду. Она встала с сиденья и опустилась на колени, — это почему-то напомнило Аллену шарик для пинг-понга на струе воды. Коленопреклонённая старая дева часто-часто крестилась. Эсквайр сидел рядом с ней. Его шея была красной и напряжённой, что говорило о его неуверенности в себе. Гораздо ближе к Аллену сидела женщина, которую можно было назвать самой модной леди во всем приходе. Опытные детективы могут многое понять о человеке по его одежде. Эта женщина была одета безупречно. По выбору наряда и манере его носить она была похожа на француженку. Он мог видеть только её тонкий профиль и прекрасно уложенные волосы соломенного цвета. Но через несколько секунд, как будто почувствовав, что на неё кто-то смотрит, она повернула голову, и он увидел её лицо. Живые черты, красивые, но жёсткие глаза, и во взгляде спокойствие и даже некоторая весёлость. Эти светлые глаза посмотрели на него, задержались на нем с безошибочной осторожностью на какую-то долю секунды, а затем женщина отвернулась. Её рука в роскошной перчатке пригладила волосы.

“Типичный взгляд кокетки”, — подумал Аллен.

Под звуки гимна он покинул церковь.

Он пересёк дорогу, ведущую к ратуше. Сержант Роупер был на дежурстве у калитки и, заметив Аллена, быстро принял положение “смирно”.

— Итак, Роупер, как давно вы здесь находитесь?

— Я сменил час назад констебля Файфа, сэр. Шеф прислал его сюда почти сразу же после вашего ухода. Около семи тридцати, сэр.

— Кто-нибудь здесь был?

— Мальчишки, — сказал Роупер. — Кружились тут, как осы. Храбрые, безобразники, с этим юным Биггинсом во главе. Болтал тут с этаким чванством, что вы чуть не приняли его за убийцу, и делал вид, что знает тайн не меньше, чем сам Господь Бог. Я урезонил его немного, а затем мать увела его в церковь. Господин Басгейт фотографировал здание и попросил меня передать вам, сэр, что заглянет ещё через пару минут.

— Понятно, — проворчал Аллен.

— И доктор тоже был здесь, причём очень огорчённый. Похоже, вчера вечером он оставил один из своих ножей для вскрытия в ратуше и хотел пойти за ним, чтобы разрезать палец на ноге самого младшего Каина. Я вошёл вместе с доктором, но ножа нигде не было, даже в карманах его пиджака, что является довольно странным местом для обнажённого лезвия, такого острого, что оно может проникнуть вам в кишки. Доктор был очень обеспокоен этой потерей и ушёл не говоря ни слова.

— Понятно. Кто-нибудь ещё?

— Ни души, — сказал Роупер. — Я думаю, ректор упомянул сегодня о происшедшем в своей проповеди, сэр. Он не мог этого избежать, ведь он считает своей работой нести людям слово Божие перед лицом несчастья.

— Он немного коснулся этого, — согласился Аллен.

— Дело тёмное, и он, должно быть, был не слишком красноречив, тем более что вообще довольно застенчив.

— Я хотел бы осмотреть ратушу снаружи.

— Очень хорошо, сэр.

Аллен прохаживался вокруг здания, не отрывая глаз от посыпанной гравием тропинки. Роупер следил за ним печальным взглядом до тех пор, пока Аллен не исчез из виду. Аллен подошёл к задней двери, не заметил ничего интересного и повернул к пристройкам. И здесь, в узкой щели между двумя стенами, он увидел гвоздь, на котором, по-видимому, вчера висел ключ. Он продолжил свои поиски и, наконец, подошёл к окну, где и остановился.

Он вспомнил, что вчера вечером, прежде чем уходить из ратуши, они закрыли это окно. Было очевидно, что это единственное окно, которое вообще открывалось. Остальные плотно запечатала скопившаяся за много лет сажа. Аллен посмотрел на стену под этим окном. Поверхность камня обветрилась и истёрлась во многих местах, а на земле рядом с фундаментом он нашёл свежие чипсы. Между посыпанной гравием тропинкой и торцом здания зеленела узкая полоска травы. На ней был заметён прямоугольный отпечаток, который, к счастью, не исчез окончательно после сильного ночного дождя. Внутри отпечатка он обнаружил несколько больших следов и два поменьше. Аллен вернулся к постройке, напоминавшей сарай, и принёс старый ящик. На нем были следы мокрой земли. Он положил ящик на отпечаток в земле и увидел, что все точно совпадает. Аллен принялся детально изучать ящик, внимательно вглядываясь в соединения и трещины в грубом дереве. Через несколько минут он начал что-то насвистывать. Он достал из кармана пинцет и из трещины вдоль края вытащил маленький красный кусочек какой-то упругой материи, потом нашёл ещё два лоскутка, забившихся внутрь дерева и зацепившихся на выступающем гвозде. Аллен положил это все в конверт и запечатал его. Поставив ящик на место, он стал измерять расстояние от него до подоконника.

— Доброе утро, — произнёс голос у него за спиной. — Вы, должно быть, детектив.

Аллен поднял глаза и увидел Найджела Басгейта, перегнувшегося через каменный забор, отделявший территорию ратуши от тропинки.

— Какая, должно быть, у вас интересная жизнь, — продолжал Найджел.

Аллен не ответил. Небрежным движением он отпустил защёлку на стальном измерителе. Она отлетела вниз.

— Ага, застали врасплох, — заметил Найджел.

— Попридержите язык, — довольно мягко сказал Аллен. — Идите-ка сюда.

Найджел перепрыгнул через стену.

— Подержите вот так измеритель. Не дотрагивайтесь до ящика, если сможете.

— Было бы приятно узнать почему.

— Пять футов три дюйма от ящика до подоконника, — сказал Аллен. — Слишком много для Джорджи, и в любом случае мы знаем, что он этого не делал. Это забавно.

— Уморительно.

— Подойдите к следующему окну, Басгейт, уцепитесь за подоконник и подтянитесь. Если сможете.

— Только если вы мне скажете зачем.

— Скажу через минуту. Поторопитесь. Я хочу покончить с этим до того, как множество благочестивых прихожан увидят нас. Вы можете это сделать?