Шторм в Гавани Ветров - Таттл Лиза (Лайза) - Страница 2

– Если ты собираешься летать, то практика не помешает. Хочешь прямо сейчас подняться в небо?

– Да.

– Пока ты слишком мала для крыльев. – Летатель усадил девочку себе на плечи так, что ее ноги свесились ему на грудь. Она вцепилась руками ему в волосы. – Нет, нет, – сказал он. – У летателей нет опоры, в воздухе их удерживают только собственные руки-крылья. Расправь их!

Она подняла руки на высоту плеч.

– Правильно?

– Да. Но помни, даже когда твои руки устанут, не опускай их, – предостерег он. – У летателей крепкие мышцы на руках, и они никогда не устают.

– Я сильная, – заверила его девочка.

– Отлично. Готова к полету?

– Да. – Она замахала руками.

– Нет, нет, нет. Не маши, ты – не птица. Вспомни, как летаем мы.

– Вы летаете точь-в-точь как козодои.

– Иногда как козодои, – согласился летатель. – Иногда как стервятники. Мы всегда парим в небе, а ветры несут нас туда, куда нужно. И ты попробуй так же: держи руки неподвижно и выбирай попутный ветер. Ты чувствуешь ветер?

– Да.

Ветер был теплым, пах морем и недавней грозой.

– Тогда хватай его руками-крыльями!

Девочка закрыла глаза, ветер подхватил ее и понес.

Летатель, словно тоже подхваченный воздушным потоком, побежал по песку. Ветер ежеминутно менял направление, и летатель следовал ему. Девочка держала руки неподвижно, ветер, казалось, крепчал, летатель бежал все быстрее, и она подпрыгивала на его плечах все сильнее и сильнее.

– Ты залетишь в воду! – внезапно закричал летатель. – Поворачивай! Поворачивай!

Она, не раз видев, как это делают летатели, опустила правое крыло, подняла левое, и они, описав полукруг, повернули обратно. Девочка вновь установила руки на один уровень, и летатель побежал в противоположную от океана сторону.

Он бежал, а она летела, и они оба смеялись от души. Наконец он остановился и сказал:

– Достаточно. Начинающему летателю не стоит надолго оставлять землю.

Он опустил девочку на песок.

Солнце уже высоко поднялось над горизонтом, руки девочки болели, но она была настолько поглощена полетом, что думать забыла об ожидающей дома взбучке.

– Спасибо, – поблагодарила она, переводя дыхание.

– Меня зовут Расс, – представился он. – Если захочешь полетать еще, приходи. У меня нет летателей-наследников.

Девочка нетерпеливо кивнула.

– А тебя как зовут? – спросил он, стряхивая с одежды песок.

– Марис.

– Красивое имя. Ну, Марис, мне пора. Полетаем в следующий раз?

Он улыбнулся и, не дожидаясь ответа, побрел по берегу. К нему тут же присоединились двое помощников со сложенными крыльями, и до девочки донесся их беззаботный смех.

Немного постояв, она бросилась за ними. Заслышав ее шаги, летатель обернулся.

– Вот, – сказала она, доставая из кармана и протягивая ему липучку.

Секундное замешательство на его лице сменилось улыбкой, и он торжественно принял дар из ее рук.

Марис, на мгновение прижавшись к нему, побежала прочь. Она бежала, раскинув руки, а ласковый ветер толкал ее в спину.

Часть первая

Шторм

Ветер нес ее всего в десяти футах от бушующих волн, и, забыв о холоде, Марис уверенно играла с ветром широкими серебряными крыльями. Стремительный, рискованный, волшебный полет над опасностью сквозь соленые морские брызги! Над головой темно-синее небо, ветер мчит без устали, за спиной крылья – чего же еще желать! Вот так, в полете, даже смерть легка…

Сегодня она летела лучше, чем когда-либо, почти инстинктивно лавируя в воздушных течениях, непрерывно набирая скорость и покоряя пространство. Море то и дело пыталось дотянуться до нее волной, но Марис не сделала ни одной ошибки. Только опытный летатель может позволить себе полет над самым гребнем волн, когда любое неверное движение грозит гибелью: стоит лишь задеть крылом волну – и ты в воде. Конечно, было бы разумней лететь выше, как летают дети, высотой защищая себя от ошибок, но Марис хорошо знала ветры.

Впереди, на фоне неба, она заметила длинную, гибкую шею сциллы и среагировала, не задумываясь. Руки, прикрепленные к растяжке, сами сделали нужное движение. Огромные серебряные крылья из невесомой, но невероятно прочной ткани послушно изменили положение. Одно крыло пошло вниз, почти коснувшись пенистого гребня волны, второе – вверх. Марис поймала восходящий поток и начала подниматься. Всего несколько минут назад у нее мелькнула мысль о смерти… Но, подобно неосторожной чайке, быть выхваченной из воздуха голодным морским чудовищем! Только не это…

Поднявшись на безопасную высоту, она описала круг над сциллой. Сверху хорошо просматривалось огромное тело и ряды ритмично работающих плавников. Крошечная по сравнению с самим чудовищем головка раскачивалась на длинной тонкой шее, не обращая на нее внимания. «Может быть, – подумала Марис, – летатели не пришлись ей по вкусу».

Стало холоднее, ветер все больше насыщался острым запахом моря. Шторм набирал силу, в воздухе чувствовалось трепетание. Сцилла осталась далеко позади, и снова Марис была одна в темном небе. Лишь гудение ветра в крыльях нарушало тишину.

Спустя какое-то время вдали замаячила ее цель – остров. Вздохнув с сожалением, что так краток был полет, она начала снижение.

Джина и Тор – двое бескрылых островитян – дежурили у места посадки. Чем они занимались, когда не встречали летателей, Марис не имела понятия. Она заложила вираж, чтобы привлечь их внимание; они поднялись с мягкого песка и помахали ей. Когда Марис пошла на второй заход, они уже были готовы. Теперь она летела почти у самой земли. Джина и Тор догнали ее слева и справа, и когда Марис, поднимая ногами фонтаны песка, скользнула по площадке, ухватились за концы крыльев и стали тормозить. Марис протащила их несколько футов, оставляя за собой три глубоких борозды, и наконец остановилась, лежа лицом вниз на сухом холодном песке. Дурацкое положение. Приземлившийся летатель выглядит как перевернутая черепаха; при необходимости Марис сумела бы встать и сама, но это нелегкая и неэстетичная процедура.

Джина и Тор поднялись на ноги, отряхнулись и принялись складывать крылья. Марис лишь пыталась устоять на месте под порывами ветра. Каждый опорный сегмент крыла выходил из зацепления и укладывался на предыдущий, ткань между ними опадала, и в конце концов за спиной у Марис осталась только центральная опора, с которой стекали широкие складки блестящей металлической ткани.

– Мы ожидали Колля, – сказала Джина, приглаживая торчащие в разные стороны короткие волосы.

Марис покачала головой. Действительно, лететь должен был Колль, но ей отчаянно хотелось в небо. Она просто взяла крылья – пока еще ее крылья – и ушла из дому, когда он спал.

– Через неделю, я думаю, он налетается всласть, – добродушно произнес Тор. Его прямые светлые волосы все еще были в песке. Поеживаясь от холодного морского ветра, он улыбнулся и добавил: – Будет летать, сколько ему захочется!

Но когда он попытался помочь Марис отстегнуть крылья, она, внезапно рассерженная его бездумными словами, резко отвернулась:

– Оставь! Я не буду их снимать.

Разве ему понять! Им недоступна ее боль – ведь у них никогда не было крыльев…

Она побежала к дому, Джина и Тор последовали за ней. Немного подкрепившись, Марис встала поближе к открытому огню, чтобы обсохнуть и отогреться. На расспросы отвечала коротко, больше молчала, стараясь не думать о том, что это, быть может, ее последний полет. И потому что она летатель, хозяева, хотя и были разочарованы, с уважением относились к ее молчанию. Для большинства островитян летатели уже давно стали единственной нитью, связывающей их с дальними землями. Постоянно штормящие моря, населенные сциллами, морскими котами и другими огромными хищниками, слишком опасны для регулярного сообщения маленькими лодками; исключения составляли короткие визиты жителей островов одной группы. Вот и стали летатели незаменимым источником свежих новостей, слухов, песен…