Смерть в театре «Дельфин» - Марш Найо - Страница 53

— Док первый раз столкнулся с таким жутким сотрясением мозга, это точно. Вы, наверное, читали, что я…

Тут он запнулся с озадаченным видом, но сразу же продолжил:

— Что я немного поразвлёкся. Просто так, мисс Брейс, ради смеха. Чтобы подковырнуть старину Джоббинса.

— Да? — откликнулась мисс Брейс. — С твоей стороны это было нехорошо.

— А вы, — произнёс Тревор, хмуря брови, — вы были… Вы ведь там были?..

Гертруда покосилась на Аллена.

— Не надо волноваться. У тебя ещё не прошла контузия.

— Но ведь вы там были, мисс Брейс? Внизу? В фойе? Были же?

— Я не знаю, о каком времени ты говоришь, дорогой.

— Я тоже. Я не совсем уверен… Но вы там были.

— Я была в нижнем фойе субботним вечером всего пару минут, — громко сказала Гертруда, — о чем и доложила суперинтенданту.

— Да-а, я знаю, что вы там были. Только где же был я?..

— Ты меня не видел. Тебя там не было. Не надо волноваться.

— Нет, был! Был!

— Я лучше пойду, — мисс Брейс встала.

— Нет! — Тревор ударил кулаком по подносу, опрокинув макет Джереми. — Нет! Вы останетесь, пока я не вспомню.

— Думаю, вам лучше остаться, мисс Брейс, — подал голос Аллен.

Она попятилась от кровати. Тревор слегка вскрикнул:

— Ага! Точно! Так вы и сделали. И вы смотрели наверх — на него. Смотрели на верх лестницы и пятились, всхлипывая.

— Успокойся, Тревор. Успокойся! Ты не можешь этого знать. Ты забыл.

— Вы всегда так делаете, мисс Брейс. Выслеживаете его. Гоняетесь за ним, верно, мисс Брейс? За неуловимым Гарри. Вы вышли из туалета, подняли глаза и увидели его. А затем открылась дверь кабинета, показались мистер Моррис и мистер Найт, и вы… вы быстренько убрались обратно, мисс Брейс. Я тоже! На ярус! Вот, оказывается, где я был, — удовлетворённо перевёл дух Тревор. — Я-таки вспомнил.

— А как вы узнали его? — спросил Аллен. — Наверху было темно.

— Кого? Гарри? Да по его пиджаку. Во штучка!

— Не правда, — пробормотала Гертруда, проковыляв к окну и вцепившись в сюртук Аллена. — Не правда. Он сам не знает, что говорит. Это был не Гарри. Не слушайте его! Я клянусь вам, это был не Гарри.

— Вы совершенно правы, — сказал Аллен. — Вы приняли этого человека за Гарри Грава, но на лестнице оказался Джоббинс. Грав подарил ему свой пиджак.

Секунду-другую она продолжала цепляться за его сюртук, затем бессильно опустила руки. Её лицо застыло, как трагедийная маска.

— Вы пережили трудное, ужасное время, — произнёс Аллен. — Но теперь вам станет легче. Самое тяжёлое уже позади.

— Дайте мне уйти. Пожалуйста, — Конечно. Теперь вы можете уйти.

Всхлипывая, шмыгая носом, с трясущимися плечами — настоящая мизансцена, подумалось Аллену, — Гертруда направилась к двери, но у самого порога обернулась. Тревор самозабвенно листал комикс. Когда она ушла, мальчишка капризно осведомился:

— Ещё, что ли, придут? Это становится нудновато.

— Ты устал?

— Нет, я читаю. — Тут ему на глаза попался оставленный Гертрудой свёрток. — Интересно, что в нем… В свёртке оказался галстук.

— Где она его выкопала? — с презрением заметил Тревор, возвращаясь к комиксу.

— Господи, сколько же тебе лет, молодой змеёныш? — осведомился Аллен.

— Одиннадцать и три месяца, — ответил Тревор, подкрепляясь сливой в сахаре.

В коридоре раздались сердитые голоса. Перигрин просунул в дверь голову и сообщил, закатив глаза:

— Пришли Марко и Гарри.

Аллен направился к двери. Когда он подошёл достаточно близко, Перигрин пробормотал:

— Марко не желает ждать. Он вообще не хотел приходить. А Гарри утверждает, что явился сюда первым. Опять взялся за своё: уговаривает Найта.

— Скажите ему, чтоб заткнулся и подождал, не то засажу в клетку.

— Об этом можно только молиться, честное слово.

— Пригласите сюда Найта.

— Сейчас.

— Про Кондукиса пока ничего не слышно?

— Ничего.

Когда Маркус Найт вошёл, оказалось, что на этот раз он не сверкает глазами, не багровеет, не говорит звенящим голосом. Напротив: он был бледен, словно готовился упасть в обморок. Так, во всяком случае, показалось Аллену. Войдя, Найт первым делом водрузил на уже заставленный поднос позолоченную корзинку с фруктами, коротко пробежался пальцами по вихрам Тревора, а Тревор, в свою очередь, немедленно ответил взглядом, удачно сочетающим молодого Гамнета и Поля Домби.

— О, мистер Найт, зачем же вы так. Вы исключительно добры. Виноград! Какой блеск!

Началась довольно высокопарная беседа, в ходе которой Найт наконец уделил своё внимание и Аллену. Немного погодя Тревор жалобно потребовал, чтобы ему помогли лечь. Когда Найт с томной грацией склонился над ним, Тревор обхватил его за шею рукой и глянул в лицо.

— Совсем как в конце первого акта, не правда ли, мистер Найт? Мне только перчатки не хватает.

Найт поспешно выпрямился. Лицо Тревора озадаченно застыло.

— Перчатка… Что-то такое было по поводу настоящей перчатки, правда? Что же?

Найт вопросительно глянул на Аллена, который поторопился объяснить:

— Тревор не может вспомнить последнюю часть своих субботних приключений в театре. Джей, вероятно, говорил, что мы надеемся с помощью одного из вас всколыхнуть его память.

— Я уже кое-что вспомнил, — важно довёл до общего сведения Тревор. — Я помню, как мистер Найт разговаривал в кабинете с мистером Моррисом.

Маркус Найт оскорблённо расправил плечи.

— Надеюсь, мистер Аллен, вы знаете, что я ушёл из театра с Моррисом около одиннадцати.

— Он так и сказал, — пожал плечами Аллен.

— Прекрасно. — Найт остановился прямо перед Тревором и с некоторым усилием, но не без успеха, напустил на себя располагающий к доверию вид. — Если, милый мальчик, ты прятался в передней части здания и слышал наши с мистером Моррисом голоса в его кабинете, то, конечно, видел, как мы уходили из театра.

Тревор кивнул.

— Изумительно, — подытожил Найт, разводя руками.

— Люди возвращаются, — раздался дискант. Аллен оглянулся и увидел, что Тревор прижимает пальцы к губам, словно аллегория озадаченной невинности.

— Какого дьявола ты хочешь этим сказать?! — воскликнул Найт.

— Именно это я и не могу вспомнить. Кто-то вернулся.

— Я действительно не постигаю, Аллен, — начал было Найт.

— Мне… кажется… я не хочу… вспоминать…

— Вот видите! Позор! Вы повредите ребёнку! Я решительно отказываюсь участвовать в этом опасном и никчёмном эксперименте. Не волнуйся, Тревор. Ты совершенно прав. Тебе не надо ни о чем вспоминать.

— Почему?

— Потому что я так говорю! — проревел Найти рванулся к двери. На пороге он задержался и проговорил глухо, что произвело ещё более сильное впечатление:

— Я артист. Через восемь часов я появлюсь перед публикой в роли, которая требует полной отдачи. Более того, самую мучительную и тяжёлую сцену мне придётся провести с некомпетентным дублёром, о манере игры которого я до сих пор не осведомлён. Мои нервы расстроены. За последние сорок восемь часов я прошёл сквозь муки ада. Неуважение. Предательство. Осмеяние. Угрозы. И сверх того — этот нелепый, бессмысленный, неуместный полицейский вызов. Прекрасно, суперинтендант Аллен. Больше я такого не допущу. Я подам официальную жалобу. За сим — до свидания.

Он яростно распахнул дверь и закрыл — не захлопнул! — с идеально отмеренной долей темперамента.

Из коридора донеслись аплодисменты, ругательство и удаляющиеся шаги.

Аллен открыл дверь и увидел, как Гарри Грав тихо похлопывает в ладоши, а Маркус Найт широкими шагами гневно идёт по коридору.

— Разве им можно не восхищаться? — спросил Гарри, извлекая из кармана свёрток. — Детская рулетка. Тревор может заняться разработкой системы. Это верно, что вы затеяли нечто вроде парада для опознания?

— Можно выразиться и так, — согласился Аллен.

— Вы хотите сказать, — осведомился Гарри, слегка меняясь в лице, — что этот несчастный, но все-таки никчёмный мальчишка может внезапно ткнуть пальцем в одного из нас и звонко возвестить: «Я все вспомнил. Вот он!"