Смерть в театре «Дельфин» - Марш Найо - Страница 51

— Мисс Дестини Мейд говорила мне, что она крайне расстроена всем случившимся, — сказал мистер Кондукис. — Она сказала, что вы звонили ей сегодня, и в результате она чувствует себя совершенно разбитой. Такая ли уж необходимость донимать её?

На секунду Аллену показалось, что им с Фоксом не удастся сдержать смех. Интересно, что подумал бы мистер Кондукис?

— Мисс Мейд была исключительно любезна и оказала нам серьёзную помощь. Мне искренне жаль, что её это так утомило.

— Мне больше нечего сказать, — произнёс мистер Кондукис вставая.

Аллен тоже поднялся.

— Боюсь, что у меня остались вопросы, сэр. Я на службе и веду расследование.

— Мне нечем вам помочь.

— Мы немедленно прекратим докучать вам, как только убедимся в этом. И я уверен, что вы предпочтёте покончить с этим вопросом здесь, а не в Ярде, не так ли?

Мистер Кондукис подошёл к столику и налил себе стакан воды, затем достал из кармана золотую коробочку, вытряс на ладонь таблетку, проглотил и запил.

— Извините, — сказал он. — Подошло время.

— Язва? — вежливо поинтересовался Аллен. Мистер Кондукис повернулся к нему.

— Я готов помочь вам всеми средствами и сожалею лишь, что вряд ли сумею оказаться полезным. С того момента, как я принял решение восстановить «Дельфин», я действую исключительно через своих представителей. Если не считать первой встречи с мистером Джеем, я не поддерживал никаких личных контактов с дирекцией и членами труппы.

— Исключая, вероятно, мисс Мейд?

— Именно так.

— И мистера Грава?

— Он не в счёт. С ним мы уже были знакомы.

— Насколько я понял, вы состоите в родстве?

— Очень дальнем.

— Так он и сказал, — беззаботно подтвердил Аллен. — Мне кажется, вы были знакомы также и с Маркусом Найтом.

— Что навело вас на такую мысль?

— Перигрин Джей узнал его подпись на меню, которое вы сожгли в его присутствии.

— Мистер Джей в то утро был не совсем в порядке.

— Вы хотите сказать, сэр, что он ошибся и Найт не был гостем «Каллиопы»?

После долгой паузы мистер Кондукис произнёс:

— Он был в числе приглашённых, но очень плохо повёл себя. Он вообразил, что им пренебрегают, и обиделся. Я предложил ему сойти с яхты в Виллифрансе.

— И он, таким образом, избежал крушения?

— Да.

Мистер Кондукис снова сел, на этот раз он выбрал стул с прямой спинкой. Чтобы скрыть натянутость, он закинул ногу за ногу и сунул руки в карманы брюк. Аллен остановился в паре шагов от него.

— Я собираюсь задать вам вопросы, которые могут оказаться для вас мучительными. Нужно, чтобы вы рассказали мне о том костюмированном ужине на борту «Каллиопы».

Аллену не раз приходилось видеть людей, державшихся так же, как мистер Кондукис, — на скамье подсудимых в ожидании приговора. Или отсрочки от казни. Он слышал дыхание мистера Кондукиса, в такт которому краешек носового платка слегка поднимался и опускался.

— Это было шесть лет назад, верно? — сказал Аллен. — И ужин состоялся в ночь катастрофы?

Мистер Кондукис в знак согласия прикрыл глаза, но не произнёс ни звука.

— Была ли среди гостей яхты миссис Констанция Гузман?

— Да, — невыразительно сказал он.

— Вы, кажется, сказали мистеру Джею, что купили шекспировскую реликвию шесть лет назад?

— Это так.

— Была ли эта реликвия на борту яхты?

— Что вас заставляет так думать?

— Джей видел, что перчатка лежала на карточке меню, он уловил слово «Виллифранс». Я говорю о том самом меню, которое вы сожгли в этом камине.

— Это было неприятное напоминание о печальном путешествии. Оно случайно попало в шкатулку.

— Итак, шкатулка и её содержимое были на яхте?

— Да.

— Могу ли я спросить, сэр, почему? Губы мистера Кондукиса шевельнулись, сжались и опять шевельнулись.

— Я купил их у… — он выдавил из себя кашель, — у одного лица, присутствовавшего на яхте.

— У кого именно, с вашего позволения?

— Я забыл.

— Забыли?

— Имя.

— Это был Найт?

— Нет!

— Сохранились морские журналы. Мы можем обратиться к ним. Итак?

— Он служил на судне. Он показал мне шкатулку, которую собирался продать. Насколько я понял, ему она досталась от хозяйки дома, где он снимал квартиру. Я решил, что содержимое шкатулки наверняка ничего не стоит, однако заплатил ту сумму, которую он просил.

— А именно?

— Тридцать фунтов.

— Что с тем человеком?

— Утонул, — едва выговорил мистер Кондукис.

— Как получилось, что шкатулка и её содержимое уцелели?

— Я не представляю фантастического хода ваших рассуждений, с помощью которого события шестилетней давности могут быть увязаны с проводимым вами расследованием.

— Я уверен, что они связаны, и надеюсь доказать это.

— Шкатулка была у меня под рукой. Я демонстрировал её содержимое как курьёз некоторым из гостей.

— Вероятно, миссис Гузман видела её?

— Вероятно.

— Она заинтересовалась?

На лице мистера Кондукиса промелькнуло выражение, которое Аллен впоследствии описал как глубоко профессиональное.

— Она коллекционер.

— Она делала вам какие-либо предложения?

— Да. Но я не собирался продавать. Тут Аллена посетила диковинная мысль.

— Скажите, вы с ней были в карнавальных костюмах?

Мистер Кондукис посмотрел на него с удивлением.

— Насколько я помню, миссис Гузман была в костюме андалузки. На мне поверх вечернего туалета было домино.

— Вы были в перчатках?

— Нет! — громко ответил он и добавил:

— Мы играли в бридж.

— Кто-нибудь был в перчатках?

— Забавный вопрос. Наверное.

— Матросы участвовали в карнавале?

— Разумеется, нет!

— Слуги?

— Они были одеты как лакеи восемнадцатого века.

— В перчатках?

— Не помню.

— Почему вы не любите светлых перчаток, мистер Кондукис?

— Я не понимаю, о чем вы, — беззвучно выдохнул он.

— Вы сказали Перигрину Джею, что они вам не нравятся.

— Чисто личное восприятие.

— Чьи руки в перчатках запомнились вам в ночь катастрофы? Мистер Кондукис, вам нехорошо?

— Я… нет. Со мной все в порядке. Вы расспрашиваете меня о мучительном, трагическом эпизоде, который в силах потрясти любого человека, обладающего хоть какими-то чувствами.

— Я не стал бы этого делать, если бы мог. Боюсь, мне придётся зайти ещё дальше. Я прошу вас как можно более точно воспроизвести момент катастрофы.

На миг Аллену показалось, что Кондукис откажется: либо взорвётся, либо просто выйдет из комнаты. Однако он начал невыразительным, быстрым речитативом перечислять факты.

Туман, внезапное появление танкера, разлом корпуса «Каллиопы», пожар, нефть на воде. Внезапно его взгляд упал на деревянный плотик, который плясал на волнах, но тут палуба накренилась, и он соскользнул с неё прямо на плот.

— Все ещё со шкатулкой?

Да. Он, по-видимому, инстинктивно прижимал её левой рукой к боку. Когда он упал на плот, шкатулка оказалась под ним. Он сильно ушибся. Правой рукой он ухватился за верёвочную петлю. Рядом с плотом появилась миссис Гузман и вцепилась в другую верёвку. Перед мысленным взором Аллена промелькнул чудовищный нос, открытый рот, прилипшая к крупной голове мантилья и плавающая масса из мокрого шелка и белого мяса.

Речитатив оборвался так же резко, как начался.

— Это все. Нас подобрал танкер.

— На плоту были другие люди?

— Наверное. Я плохо помню. Я потерял сознание.

— Мужчины? Миссис Гузман?

— Кажется. Мне так говорили.

— Это было очень опасно. Плот не мог выдержать больше, чем… сколько?

— Я не знаю! Не знаю! Не знаю!

— Мистер Кондукис, когда вы увидели руки Перигрина Джея, затянутые в перчатки и вцепившиеся в край люка, услышали, как он кричал, что утонет, если вы его не спасёте, не напомнило ли это вам…

Мистер Кондукис встал и начал медленно пятиться к бюро, как призрак. Фоке тоже поднялся и проскользнул ему за спину. Мистер Кондукис вытащил из нагрудного кармана свой темно-красный шёлковый платок и прижал к губам. Лицо его заблестело от пота. Лоб покрылся глубокими морщинами, выступили скулы.