Зов кукушки - Гэлбрейт Роберт - Страница 86

Продюсер, сделав несколько затяжек, опустил сигариллу и сказал:

— Брехня. С улицы ничего не видно. Балкон сложен из каменных плит. Ты блефуешь.

— У вас в гостиной горела люстра. Через просветы между каменными плитами виднелся женский силуэт. А места было предостаточно, поскольку деревца в кадках там еще не стояли, верно я говорю? Человек всегда стремится что-нибудь подправить на месте преступления, даже если он вышел сухим из воды, — светским тоном добавил Страйк. — Вы хотели представить дело так, будто из вашей квартиры вообще невозможно выйти на балкон, верно? Но реальность фотошопом не подправишь. У вашей жены была прекрасная возможность расслышать каждое слово, прозвучавшее на балконе четвертого этажа перед смертью Лулы Лэндри. Вот так мне это видится, — продолжал Страйк, а Бестиги по-прежнему щурился сквозь дымовую завесу. — У вас с женой вышел конфликт, когда она раздевалась на ночь. Вероятно, вы нашли в ванной комнате ее заначку, а может, даже застукали жену, когда она побежала нюхнуть. Чтобы неповадно было, вы решили ее наказать: выставить на балкон при минусовой температуре. Кто-то может спросить: почему на запруженной народом улице никто не заметил, как на балкон вытолкнули полураздетую женщину? Да потому, что в это время валил снег, люди притопывали ногами, чтобы согреться, и все их внимание было направлено в дальний конец улицы, откуда должны были появиться Лула и Диби Макк. А Тэнзи проглотила язык, да? Присела на корточки, скрючилась. Не позировать же полуголой, на морозе, перед тремя десятками папарацци. Вполне возможно, что жена ваша оказалась на балконе именно в тот момент, когда к дому подъехала машина Лулы. Кому интересно смотреть на ваш балкон, когда к дому идет Лула в откровенном наряде?

— Брехня, — повторил Бестиги. — Никаких фотографий у тебя нет.

— А я и не утверждаю, что есть. Я только говорю, что мне их показали.

Бестиги опустил черную сигариллу, но передумал и снова поднес ее к губам. Страйк немного выждал, давая ему возможность заговорить первым, а потом продолжил:

— Должно быть, Тэнзи забарабанила в балконную дверь сразу после того, как мимо нее пролетела Лула. Вы ведь не ожидали, что жена будет визжать и колотить по стеклу, правда? Деваться было некуда: чтобы не выставлять напоказ сцену домашнего насилия, вы открыли дверь. Жена как угорелая с воплями промчалась мимо вас, вылетела из квартиры и бросилась вниз по лестнице, к Деррику Уилсону. Тут-то вы и сами перегнулись через балконные перила и увидели на мостовой мертвую Лулу Лэндри.

Продюсер медленно выпустил дым, не сводя глаз со Страйка.

— Но ваши последующие действия присяжные сочтут подозрительными. Вы не вызвали службу спасения. Не кинулись за полуобмороженной, бьющейся в истерике женой. Вы даже не побежали в ванную комнату, чтобы смыть следы кокаина, что присяжные сочли бы вполне естественным. Нет — прежде чем броситься за женой или позвонить в полицию, вы стали протирать балконную дверь. Чтобы снаружи не осталось отпечатков, доказывающих, что Тэнзи прижималась ладонями к стеклу, точно? Чтобы никто не догадался, как вы силой вытолкали жену на балкон при температуре минус десять. Репутация у вас подмочена: сексуальные домогательства, насилие, да еще, не ровен час, молоденькая подчиненная вот-вот подаст в суд. Как тут обставиться перед прессой и прокурором? Никак. Правильно я говорю? Удалив со стекла все отпечатки, вы сбежали по лестнице и силком поволокли жену назад в квартиру. До приезда полиции вы убедили ее никому не рассказывать, где она была, когда упало тело. Уж не знаю, что вы ей посулили и чем пригрозили, но это сработало. Однако ваша жена была настолько перепугана и подавлена, что вы опасались, как бы у нее не развязался язык. Поэтому вы устроили полицейским скандал из-за опрокинутой вазы с цветами в квартире Диби Макка, надеясь, что Тэнзи за это время опомнится и поведет себя правильно. Так и вышло, да? Одному богу известно, чего вам это стоило, но она даже стерпела нападки и оскорбления прессы. А ведь ее обливали грязью, называли полоумной наркоманкой. Но ваша жена стояла на своем: дескать, она — через звуконепроницаемое стекло, находясь двумя этажами ниже, — слышала, как Лэндри ссорилась с убийцей. Но когда ей станет известно о существовании снимков, доказывающих ее местонахождение в момент убийства, думаю, она с радостью откроет правду. Ваша жена, как может показаться, больше всего на свете любит деньги, но ее мучит совесть. Не сомневаюсь: она расколется очень быстро.

Докурив сигариллу практически до конца, Бестиги медленно затушил ее в пепельнице черного стекла. Секунды замедлили свой бег. Через стеклянную перегородку в кабинет проникали голоса и телефонные звонки.

Бестиги встал и опустил холщовые римские шторы, отгородившись от нервических девиц в офисе. Затем он снова сел и толстыми пальцами стал задумчиво потирать подбородок, косясь то на Страйка, то на опущенные шторы. Страйк почти воочию видел, как хозяин кабинета перебирает разные варианты, словно тасует колоду карт.

— Гардины были задернуты, — проговорил наконец Бестиги. — А без света не видно, кто там прячется на балконе. Тэнзи не изменит своих показаний!

— Посмотрим, — ответил Страйк, вытягивая ноги: протез давал о себе знать. — Когда я объясню ей, что на языке закона ваши с ней действия называются «предварительный сговор с целью воспрепятствовать совершению правосудия» и что чистосердечное признание, хоть и запоздалое, может уберечь ее от тюрьмы, когда я прибавлю, что ей, как жертве домашнего насилия, гарантировано сочувствие общественности, и озвучу примерную сумму, которую она получит за исключительные права на публикацию своих откровений, когда объясню, что она сможет выступить в суде и ей поверят и осудят злодея, убившего ее соседку, тогда даже у вас, мистер Бестиги, думаю, не хватит средств, чтобы заставить ее молчать.

Губы Бестиги нервно дрогнули. Он достал новую пачку черных сигарет, но открывать не стал. В воздухе повисла тишина; Бестиги крутил в руках пачку. Наконец он выговорил:

— От меня ты никаких признаний не дождешься!

Страйк и бровью не повел:

— Знаю, вы хотите как можно скорее позвонить своему адвокату, но при этом можете упустить один выигрышный для себя момент. Конечно, вам будет тяжело признаваться в том, что произошло той ночью, но это куда лучше, чем проходить по делу об убийстве в качестве главного подозреваемого. Придется выбирать меньшее из двух зол. Сказав правду, вы отведете от себя подозрения в убийстве.

— Ну хватит! Убирайся!

Страйку все же удалось завладеть вниманием Бестиги.

— Вы не могли совершить это преступление: ведь если бы именно вы сбросили Лэндри с верхнего этажа, то не успели бы впустить Тэнзи в квартиру через считаные секунды после падения тела. Мне дело видится так: выставив жену на балкон, вы пошли в спальню, легли на кровать, устроились поудобнее — полиция подтвердила, что постель была смята, — и стали поглядывать на часы. Не думаю, что вы собирались поспать. Продержи вы жену на холоде слишком долго, вас бы осудили за непредумышленное убийство. Неудивительно, что охранник Уилсон сказал: тряслась, как собачонка на морозе. Вероятно, это была первая стадия гипотермии.

Еще одна пауза; только пальцы Бестиги легко барабанили по краю стола. Страйк достал блокнот.

— Теперь вы готовы ответить на пару вопросов?

— Да пошел ты!

Продюсер не мог больше сдерживать ярость. Он выпятил челюсть и вздернул плечи. Страйк представил, какого страху нагнал Фредди на свою хлипкую, одурманенную кокаином жену, когда двинулся на нее с вытянутыми руками.

— Ты вляпался по-крупному, — невозмутимо произнес Страйк, — но насколько глубоко ты увязнешь, зависит только от тебя. Можешь все отрицать, можешь вести баталии с женой в суде и в прессе — конец будет один: тебя упекут за лжесвидетельство и препятствование следствию. Или ты можешь начать сотрудничать, прямо сейчас, чтобы заслужить благодарность и расположение родственников Лулы. Тем самым ты подтвердишь свое раскаяние, а это придется очень кстати, когда ты будешь подавать прошение о помиловании. А если твои показания к тому же помогут в поимке убийцы Лулы, то ты, насколько я могу судить, отделаешься частным определением. А вот полицейских общественность и пресса сожрут с потрохами.